Я смог разглядеть только размытую тень, когда Ханна метнулась в сторону трона. Похоже, что владыка собирался сбежать, вот только ему помешала та самая женщина, что стояла рядом с троном. Она успела положить ладонь ему на плечо, не дав вскочить с трона. Я уже хотел использовать силу, чтобы придержать охрану, стоявшую рядом с колоннами, но они и не думали шевелиться, глядя в сторону трона.
Казалось, что Айн Ханна врежет владыке кулаком в челюсть или поприветствует его ударом ноги, но нет, она стащила его с трона, схватив за сапог. За пару секунд две женщины уложили Малефа лицом в пол, хорошенько зафиксировав. Знакомым кухонным ножом Ханна вспорола его наряд от шеи и до самой поясницы. И всё это произошло в кромешной тишине. Не было слышно ни хруста разрезаемой ткани, ни звука падения владыки с трона.
Не став дожидаться приглашения, я удобнее перехватил сумку с чернилами и побежал к возвышению. Даже в неярком свете ламп был виден сложный рисунок, полностью покрывающий спину мужчины.
—Ну, Ханна… могла бы сказать, что не всё так просто,— произнёс я на языке дами, разливая вокруг больше магии, так как мужчина сопротивлялся. Вряд ли бы он смог пробиться через пятую молитву, но не хотелось рисковать. Мало ли что он мог выкинуть.— Спокойно, я разберусь.
Я жестом показал Ханне, что всё в порядке. Она не понимала, что я говорю, но наверняка догадалась по интонации, что не всё хорошо. А хорошего было мало, так как рисунок на спине у владыки был невероятно сложным. В книге он описывался совсем не так. Тут даже аналогию приводить сложно. Это как сравнивать каракули ребёнка с батальным полотном профессионального художника. Общая концепция была понятна, но разобраться в хитросплетении узоров сразу не получилось.
—Как любит повторять Беата, испортить можно всё что угодно,— сказал я, доставая склянку с чернилами и иголки. Зубами вытащил нужную, так как руки были заняты.
Бросив сумку к трону, уселся верхом на спину мужчины, показывая, чтобы Ханна срезала остальную одежду.
—Это сюда, а… это что?— я провёл пальцем по одной из линий, выходившей из главного узора.— Неважно, тебя закрасим, через тебя пропустим водопады, а это просто сожжём. Погнали.
В голове сразу всплыла самая старая книжка, где описывался обратный процесс, восстановления испорченного или утраченного символа. Косноязычным и некрасивым языком автор пытался донести, как связаны друг с другом разные формы одного и того же узора. С этого я и начал. Первый рисунок должен был нарушить общую форму, а его активация — разрушить узор. Уже это должно было испортить любой символ, даже самый сложный, но лучше перебдеть, чем недооценить коварство демонов, живущих не одну сотню лет, если верить Иве.
Почти час я портил рисунок на спине мужчины, зажигая ключи и наблюдая, как новые узоры сливаются с тем, что было нанесено. Заметил то, что он обновлял рисунки несколько раз. Где-то чернила были тёмными, а где-то немного выцвели. Интересно, кто ему эту процедуру проводит? Кроме дами такого никто не умеет, но вряд ли для этого он бы посещал Хуму. Скорее всего, связался с кем-то из ближайших храмов, где жрицы плохо разбираются в сложных символах, но могут вернуть цвет уже нанесённым. Хотя если он так бурно отреагировал и слово «дами» произнёс со страхом, то это могут быть и не они.
Владыка подо мной пытался высвободиться, немного ёрзал, но женщины крепко держали его за руки, уперев плечи в пол, едва не вывихнув суставы. Помешать мне таким образом он не мог, напротив, чем кривее я наносил линии, тем было лучше.
Когда главная работа была закончена, я использовал силу, чтобы сжечь весь рисунок. Как и в случае с Ханной, кожа начала плавиться, краснея, но волдырями не покрывалась. Зато это было очень больно, так как владыка задёргался и быстро потерял сознание. Когда же его спина превратилась в оплывший и некрасивый кусок кожи, я смахнул капельки пота со лба. Вытер иголку о дорогую ткань одежд владыки и убрал в сумку.
—Ещё рисунки на его теле есть?— спросил я у Ханны. Она что-то ответила, открывая рот, но не издавая звуков. Отрицательно мотнула головой.— Тогда он готов.
Разлитая в воздухе сила пятой молитвы начала рассеиваться, превращаясь в самую обычную магию. Ничего плохого в этом не было, если никто не собирался колдовать в зале. За пару часов она выветрится, не оставив после себя даже следа.
—Испортил с гарантией,— сказал я женщинам, смотревшим на оплавленную спину владыки как-то странно.— Но можете проверить, если способ есть. Я с такими сложными символами ещё не сталкивался. Думал, что это будет просто рабский знак, а тут… такое. Предупреждать надо. Да, если вы ему голову хотите отрезать, то я прошу, когда он в себя придёт, спросите сначала про синих ящериц. Его даже пытать не надо, спина болеть будет очень сильно. Что ещё?
—И что теперь?— спросила Ханна.
—У меня спрашиваете?— удивился я.— Вы как в той песне: «Мне вчера дали свободу, что я с ней делать буду?»
Впервые, как использовал пятую молитву, я посмотрел в зал. Зои помахала мне рукой и улыбнулась, показав большой палец. Ива, явно из природной вредности, тоже показала большой палец, только улыбка у неё была язвительная. Кто бы мне сказал, что теперь делать?
Глава 10
Поднявшись, я подхватил сумку, убирая иголку и склянку с оставшимися чернилами. Бросил ещё один взгляд на спину уже бывшего владыки и слегка поморщился. Надеюсь, что здоровья ему хватит и он выживет, чтобы ответить на пару вопросов. Чтобы не мешать Айн Ханне, спустился в зал к ожидающим меня девушкам. Охрана к этому времени успела испариться. Кто мне скажет, куда они могли исчезнуть, если ни одни двери, ведущие в зал, не открывались? Может, в колоннах ниши есть, с тёмной стороны? Как бы сказала Тэя, если бы была здесь: «Тебя сейчас интересует только это?» Многое бы отдал, чтобы получить от неё совет, как поступить в текущей ситуации. Глубоко внутри я уже смирился с тем, что Ива никому ничего не расскажет потому, что живой не уйдёт. Но чем ближе дело подходило к развязке, тем больше сомнений было на этот счёт. Беата бы ей шею свернула без зазрения совести, расспросила как следует и пристукнула.
—Отлично поработал,— улыбнулась мне Зои.— Ты когда силу голоса используешь, в груди перехватывает.
—Перехватывает — это не совсем то слово, которым можно описать возникающие внутри чувства,— хмыкнула Ива.— Точнее, одного слова слишком мало.
—Не буду спорить, сам сталкивался пару раз, и всегда это было… необычно и пугающе. Лучше скажи, что это за тип? На человека очень похож, но при этом напрашивается назвать его демоном.
—Это из-за отголоска внутренней силы,— сказала Ива.— Их родной мир именуется «Морра», и к зависти людей, демонов и иных рас, они не стареют, не болеют и их очень сложно отравить. У нас их именуют обладателями идеального тела. Единственный недостаток — посредственная сила.
—Умом тронуться можно, если не стареть и день за днём наблюдать одну и ту же картину мира,— я посмотрел в сторону трона. Женщины решили унести куда-то владыку, скрывшись за неприметной дверью, откуда он выходил в зал.— Интересно, сколько он в этих горах живёт? Надо будет у Ханны спросить. Да, насчёт синих ящеров узнать ничего не получилось. Очнётся — спросим. У светлоликих с бессмертными жителями Морры вражда?
