—Хорошо поговорили,— сказал я, отвечая на вопросительный взгляд Романа.— Индусы знают, что взялись за опасную работу и готовы встретить армию Воронцова. Клановые мастера просто с серьёзным противником никогда не сталкивались, который жалеть тебя не станет. Мы можем и не участвовать, но всегда есть но. Нас на базе ещё не потеряли?
—А кто его знает,— Рома пожал плечами.— Радиостанцию-то мы не брали.
—Начальство по шее вам за такое не даст?
—Даст,— меланхолично сказал Григорий,— но не сильно. Мы уже привыкли.
Мои опасения не оправдались и начальство мылить шею нам не стало. На лице генерала читалось такое желание, но он наверняка всё сказал полковнику, который позже поговорит с братьями. Сейчас было не до этого, предстояло подготовиться и настроится перед дракой. Я выбрал для медитации тихий угол ангара и занялся ядром в духовном море. Из-за него отпала необходимость в водовороте, что упрощало процесс тренировки. А ещё я сосредоточился на жёстком доспехе, о котором мне поведала маска. Не сомневаюсь, что черепа занимаются развитием укрепления тела дольше, чем я и доспех у них существенно крепче. Главный постулат моей школы гласил: «я могу пробить любую защиту, слабее моей». Жёсткий тип доспеха духа неудобен, сковывает движения, мешает использовать многие техники, но у него есть одно неоспоримое преимущество, он неимоверно крепкий. По щелчку пальцев не научиться им пользоваться, поэтому нужны тренировки и спарринги, желательно с равными по силам мастерами.
От медитации меня отвлёк Роман. Разведка доложила, что Воронцов и компания выехали за пределы Москвы и пора было выдвигаться. Время только перевалило за восемь часов и солнце клонилось к горизонту, собираясь спрятаться за далёким лесом. Теперь уже на двух машинах мы проделали всё тот же путь, что и днём, только в этот раз проехали дальше развилки к намеченной площадке. Военные — молодцы́, серьёзные и собранные ребята. Отряд формировали так, чтобы был один боец ближнего боя, три мастера с масштабными и разрушительными техниками и специалист поддержки, роль которого на себя взял полковник.
Гости объявились через пятнадцать минут. Вереница из десятка машин, возглавлял которую длинный лимузин.
—Они бы ещё на кабриолете приехали,— хмыкнул я, сидя на капоте внедорожника, перегородившего дорогу.
—На микроавтобусе,— поддержал меня Григорий и коротко рассмеялся, затем стал серьёзным.
Под ложечкой неприятно засосало, но на первом месте всё равно было раздражение на тех, кто сейчас ехал к нам навстречу. Даже почудилось, что к нам приближается что-то тёмное и злобное. Последним в колонне ехал высокий чёрный грузовой микроавтобус. Я сначала даже не понял, зачем он им понадобился.
Лимузин остановился метрах в двадцати от нас, немного ослепив фарами. Пока подтягивались остальные, оттуда никто не выходил, нагнетая напряжение. Я на всякий случай активировал защитное поле Лу Ханя, захватывая две машины и группу целиком.
—В радиусе пяти метров лучше техники не использовать,— сказал я полковнику.— Или предупредите, чтобы я защиту убрал.
—Ясно,— он едва заметно кивнул.
Тем временем из лимузина вышел Великий князь Воронцов, в таком же комбинезоне, как у нас, только расцветка серая, под городской камуфляж. Следуя его примеру, из машин высыпали важные гости, одетые кто во что горазд. Дашковы тоже выбрали защиту, но за ними кто-то шёл в дорогом костюме, а один из незнакомых мне мастеров вообще щеголял в узких и неудобных джинсах. Вперёд вышел полковник, нарочито спокойно, словно наши компании случайно встретились на дороге. Я разговор не слышал, да и не пытался вникнуть, и так понятно, что они скажут друг другу. Военные будут напирать на то, что Воронцов нарушает закон и если сейчас нападёт на них, исполняющих приказ, то последствия будут печальными. Среди мастеров, собравшихся перед лимузином, я не видел никого, кто мог бы носить кольцо с черепом. Как мне кажется, они остались в машине, дожидаясь чего-то. В задних рядах я заметил Васю Балуева. Он поднял руки, демонстрируя мне ножи-кастеты.
Стояли мастера так кучно, что у меня руки чесались сдвинуть в их сторону кинетическое поле Лу Ханя, как учила Сяочжэй, а потом подорвать. В Москве взрыв виден будет. Но часть мастеров я знал и драться с ними совсем не хотелось…
Довольно неожиданно полковник пошатнулся, хватаясь руками за горло. Как сжатая пружина я прыгнул вперёд, оставив на капоте солидную вмятину и оказался за спиной полковника, отсекая его жёстким барьером доспеха от Воронцова. Он втянул носом воздух, разгоняя собственную силу.
—Очень зря,— сказал я Воронцову, глядя на него прищурено, выискивая брешь в защите, куда можно воткнуть кулак. Он моё намерение почувствовал и сделал несколько шагов назад.
Громыхнул разряд молнии, ударяя сверху вниз, прямо над нами, и ослепив мастеров, со стороны Воронцова. На тесной площадке едва не случился маленький апокалипсис, но вмешались мастера, сидевшие в лимузине. Давление силы на площадку опустилось такое, что все замерли, усиливая защиту, чтобы не потерять сознание. Я оглянулся, глядя, как вдалеке мелькнули фары. Со стороны поместья Разумовских к нам мчался внедорожник, словно опаздывал на раздачу конфет.
—Эй!— крикнул я во всю силу лёгких, привлекая внимание мастеров.— Садитесь в машины и валите по домам! А кто из вас сегодня использует силу, об этом пожалеет! Не вините потом Кузьму за грубость!
Я навёл палец на Воронцова, словно держал в руках пистолет. Не убирая пальца, перевёл взгляд на лимузин, откуда выходили двое крепких мужчин. Европейцы, на первый взгляд невзрачные, без особых примет, но силой от них веяло так, что мастера поспешили отступить от них, освобождая пространство вокруг машины.
—Они тебе не помогут,— негромко сказал я Воронцову.— Но за связь с ними ты ответишь. Евгений Константинович, давайте отойдём, нужно освободить площадку для предстоящего шоу.
Попятившись, я создал пару «вишнёвых косточек», небольших сфер, заполненных силой. Любой, кто сейчас полезет в драку, сильно удивится, если успеет. У этой техники только один недостаток, её можно подорвать только шагов с семи. Это значит, что часть взрыва я приму на себя.
—Берите всю эту братию цирковую, а я займусь той парочкой,— тихо шепнул я полковнику.
—Хорошо,— он кивнул, потирая шею ладонью.
Неприятная сила у Воронцова, связанная с кинетикой, необычная и наверняка смертоносная. С визгом шин позади остановилась машина, откуда неспешно вышел Гангеш и два его товарища. С обоими я был знаком, Агни и Яма, бойцы ближнего боя, носящие имена индийских богов. Крепкие мужчины, знающие толк в кабацких драках и способные перепить кого угодно. Джим говорил, что у них либо нечеловеческое здоровье, либо они жульничали, когда устраивали состязания на количество выпитой водки. К своему стыду, я не мог отличить кто из них Яма, а кто Агни, так как они были похожи, как широкие тесаки, которые использовали в качестве оружия.
—Лучше бы всех позвали,— сказал я Гангешу, пожимая протянутую руку.
