С Тасей насчёт ночной прогулки я поговорил сразу после ужина. Она подобную поспешность не одобряла, но отговаривать не стала. По её мнению, если кто-то покушался на род, а в частности, на детей, то и давить их нужно всем вместе. И сделать так, чтобы другим неповадно было. Но если Василий решил всё сделать тайно, значит, у него есть на это причины.
Выйти из МИБИ ночью незамеченным ничуть не проще, чем в него попасть. К охране у ворот добавили несколько десятков камер и даже два патруля. Отдельно оцепили полигон, и пройти с той стороны стало возможно только по глубокому снегу, делая крюк через стадион. Оценив все риски и возможные недопонимания, я подумал, а зачем мне вообще прятаться и не проще ли договориться с охраной у ворот. Так я и поступил, немного удивив охрану, появившись за пятнадцать минут до полуночи. Сказал им, что меня Тася в магазин отправила за креветками, на что старший заулыбался. Оказывается, его жена, когда ходила беременной, тоже отправила бедолагу ночью в магазин за сливой. Пожелав мне терпения и обнадёжив, что скоро всё закончится, он меня спокойно пропустил и даже сказал, как быстрее добраться до ближайшего круглосуточного супермаркета.
Василий ждал меня на стоянке в знакомом минивэне. Жестом показал, чтобы я садился в салон, а не на переднее сидение.
—В сумке военный комбинезон,— сказал Василий, заводя двигатель.— Вы в таких высаживались на Курильские острова.
—Да, хорошая вещь,— согласился я.— Вроде бы эти костюмы только военные используют? В том смысле, что за деньги их не купишь.
—Не купишь. Их делает только одно предприятие и исключительно по военным заказам. У меня знакомый на складе работает. Дашковы пытались пару комбинезонов достать, но им то ли денег не хватило, то ли связи подкачали. Эта парочка как раз для них предназначалась. Если кто будет спрашивать, откуда он тебя, говори, что нашёл.
—Так и скажу,— я вынул из сумки утеплённую куртку и водолазку. Тёмный цвет мне понравился. Плохо, что зимой на фоне снега мы будем выделяться.— Нам далеко ехать?
—На запад столицы. Я торопиться не буду, время в запасе есть.
—Так что произошло на встрече мастеров у Разумовский?— спросил я, имея в виду провалившуюся операцию, от участия в которой я отказался.— Мне обещали, что для них это станет полной неожиданностью и никаких проблем не будет.
—С тем же успехом могли обещать и кордебалет, радостно встречающий гостей вечеринки,— рассмеялся Василий.— Нас было шестеро, по два мастера от каждого рода, а встречающих всего четверо. Но это не помешало им вломить нам так, что мы разбежались в разные стороны, спасая собственные шкуры. Я километров десять тащил на спине Сергеича, пытаясь оторваться от погони. Ушёл только потому, что лесополоса, куда я вломился, оказалась непроходимой. Побоялись они сунуться следом.
—Кто там такой страшный был?
—Давыдов Трофим, слышал о таком?
—Нет, не доводилось.
—Один из сильнейших мастеров России. Кинетик. Он знаменит, кстати. Одна из его уникальных особенностей, способность сдвинуть на расстоянии в сотню шагов огромные и тяжёлые объекты. Как-то года три назад выходила познавательная телепередача о мастерах. Трофим там мастер-класс показывал и отодвинул от причала танкер заполненный нефтью. Хвастался, что если снизить область воздействия, то легко может проделать в нём сквозную дыру размером с футбольный мяч.
—Неплохо,— я представил себе эту картину и покачал головой.
—В тот злополучный вечер трое мастеров обеспечивали ему защиту, в то время как он с нами разбирался. Потом будет бахвалиться, что в одиночку шестерых мастеров уделал.
Василий выругался, вспоминая и самого Трофима, и его близких родственников.
—Конев сильно пострадал?— спросил я, пытаясь совладать с застёжками куртки.
—Сильно. Заработал дыру в плече. Чуть руку ему не оторвало. Рану пришлось немного прижечь, чтобы кровью не истёк. Врачи обещают всё исправить, но сколько он в больнице проведёт, а потом на реабилитации, сказать не могут.
—Выходит, вас ждали?
—Да, засадили, мало не показалось. Великий князь Воронцов рвёт и мечет. Никак от удара отойти не может и всех вокруг обвиняет. Ты у него назначен главным виноватым, так что имей в виду.
—Да я уже в курсе.
То, что столько людей разом решили меня предупредить о подобной неприятности — радовало. Плохо, что Пётр Сергеевич как глава рода со мной не связался. Мог бы предупредить или посоветовать что-нибудь дельное.
—О налёте на базу Разумовских знало несколько человек. Мастера, участвующие в операции и доверенные люди. И это сильно ударило по доверию между кланами. Теперь все подозревают друг друга. Потерять мастера для любой семьи — серьёзный удар, а тут троих за раз…
Минут пять мы ехали молча. Я закончил переодеваться и осталось только зашнуровать ботинки.
—Давай к твоему делу,— сказал я.— Кого будем бить и за что?
—Проблемы наши начались из-за непомерной жадности и наглости Салюта. Этот грек, что б ему на капоте любимой машины гвоздём что-нибудь неприличное нацарапали, разорил одну семью в споре за дорогую недвижимость. Проехал как бульдозер по палаточному городку. Что-то с землёй сравнял, а кого-то на гусеницы намотал.
—Сравнения у тебя классные,— улыбнулся я.— Я помню, Конев об этом рассказывал.
—Глава той семьи,— Василий не обратил внимания на реплику,— обиду затаил, хотя сам виноват был. Салют законы не нарушал, в тот раз это не понадобилось. Так вот, в ход пошли большие деньги и обращение к бандитам, чтобы они на детях рода Наумовых отыгрались. Они тогда собрали большой совет теней и рассудили, что подобное не стоит никаких денег и отказались. Может, испугались, а может, принципы помешали. Но Шестая тень с этим недоноском потом связался в частном порядке, сказав, что всё уладит сам. А потом была та самая драка на даче, помнишь?
—Ещё бы. Странной она получилась.
—В общем, я узнал, кто был посредником и кому хотелось крови детей. Не всех, а именно Бергов,— Василий стиснул руль, отчего оплётка жалобно скрипнула. Он даже немного сбавил скорость и остановил машину на обочине. Потянувшись, нажал кнопку аварийной сигнализации.— Всё дело в химии, которую закупает семья Бергов на западе. Порошки для стимуляции, усилители, успокоители и прочая дрянь. Как я эту всю химию ненавижу…
—В МИБИ только восстанавливающие коктейли продают,— сказал я.— Про усилители что-то такое слышал, но ещё не встречал ни разу. А успокоители вообще непонятная штука.
—Усилители — это дрянь не новая, но привозят её мизер. Уколешь такую и ещё минут тридцать можешь внутренней силой пользоваться, даже после полного истощения. Как последний аргумент, если очень хочешь забрать на тот свет обидчика. Стимуляторы пользуются большим спросом у тех, кому здоровья не жалко. Кто-то говорит, им помогло с первой ступени перейти на вторую. Поверь мне, химии у них много, и то, что в МИБИ попадает, это верхушка айсберга. Я когда-то каламбур придумал, Ледяные Берги. А успокоители применяют, когда мастер так разошёлся, что остановиться не может. Самовозгорается или молнией бьёт всех в радиусе пары метров. Эти таблетки действуют как наркотики, вызывают эйфорию, галлюцинации и жуткую ломку на следующий день.
