—И?— задал я насущный вопрос.
—Псих недоделанный,— сказал загипсованный.
—Я сейчас доделаю и вторую ногу тебе сломаю!— нахмурился я.
—Успокойтесь!— влез Василий.— Никита!
Мужчина хмыкнул, демонстративно уставившись в сторону. К нам подошла официантка, чтобы оставить кружку с кофе, скорее всего, растворимым. Посмотрела на наши хмурые лица и решила не мешать.
Этот самый Никита, высокий мужчина лет тридцати пяти или чуть старше, был одним из тех, с кем я успел подраться в Санкт-Петербурге. Это он, сволочь, пнул меня по рёбрам, а затем хотел ещё раз добавить, но нарвался на Мерцающую защиту.
—Насколько я понял, со слов Никиты,— сказал Василий,— у вас произошло недопонимание.
—Да нет,— хмыкнул я, сверля того взглядом.— Мы друг друга отлично поняли.
—Только ты слово не дал вставить,— в тон мне ответил Никита.— Сразу в драку полез, чокнутый отморозок.
—Это ты сейчас мне, да? Или про себя?
Василий хлопнул по столу ладонью, отчего кружка с кофе опрокинулась, но не разлилась. Я вернул её в первоначальное положение.
—Они признались,— спокойно сказал я Василию,— что причастны к убийству моего отца и семьи. Мне что их в дёсны за это целовать?
—Ничего подобного,— ответил Никита.— Ты же не дал договорить мастеру. Глаза кровью залил и в драку полез. Он Олегу руку, падла, в шести местах сломал.
—Ох, какие мы нежные и несчастные, я сейчас заплачу, несите салфетки.
Никита небрежно толкнул ко мне подставку с салфетками.
—Вы как маленькие,— проворчал Василий.— Дети, вон, и то себя приличней ведут. Давай Никита, вкратце, что там твой мастер недоговорил или не успел сказать. Излагай, мы послушаем.
—Он хотел сказать, что виноват, что не успел остановить Фёдора Матчина в своё время. И сожалеет, что в тот день его учитель приказал не вмешиваться, когда на дом Матчиных напали. Если бы кто-то не задумал украсть у нас знания, великие князья не стали бы вмешиваться и всё могло пройти по-другому. Трубины всем родом навалились на одну семью и получили по шее. А потом пришли мастера Орловых и Разумовских. Учитель рассказывал, что вслед за сбежавшими из дома послали погоню. Там были женщины и дети, поэтому ему пришлось вмешаться, за что учителя едва не изгнали, подвергнув остракизму. И с бандитами, о которых ты говорил, мы не связаны.
—И я должен в это поверить?— спросил я. Звучало вполне правдоподобно, но не так чтобы я тут же поверил.
—Я бы тебе ответил, но дети вокруг. Не хочу травмировать их ранимые души.
—Когда фотографии пришли,— сказал Василий,— я сильно удивился, узнав, кто в драке замешан. Скажи спасибо, что Кузьма тебе кроме ноги ещё что-нибудь не сломал.
Не нравился мне этот тип, но бить его почему-то расхотелось. Где-то в глубине сознания мелькнула мысль, что зря я тогда сразу в драку полез. Может, надо было их выслушать. Но и они не просто так в парке остановились. Готовы были к этой самой драке, а значит либо её ждали, либо сами хотели навязать. Поэтому и бить надо всегда первым.
—Ладно, будем считать, что вопрос закрыт,— подытожил я.— Но дорогу мне советую не переходить.
—Напугал,— поморщился он.— Тетрадку верни.
—А зачем она вам?— с лёгкой толикой насмешки, спросил я.
—Чтобы в чужие руки не попала.
—Ты хотя бы знаешь, что там написано? Она двадцать лет у царя лежала в сейфе. Её давно уже на части растащили.
—Не боишься, что закончится всё так же, как и в прошлый раз?
—Не боюсь. К тому же я точно такую же напишу, даже лучше в три раза. Она как память об отце, поэтому не отдам. То же мне, тайное общество хрена и тыквы,— я смерил его презрительным взглядом.— Не стали бы убегать, остались бы целы.
—Учитель хотел посмотреть, правду ли говорят, что ты мастер.
—Посмотрели?— язвительно поинтересовался я.
—Посмотрели,— спокойно констатировал он.
Я молча принялся пить кофе. Уже достоверно знаю, что на наш дом напали Трубины и что их поддержал кто-то из императорской семьи. Теперь же всплыло имя Разумовский. А учитывая, где в итоге оказалась тетрадка, выходит, и его брат Ваня был в этом замешан. Узнать бы кто из мастеров в тот вечер отличился, я бы к ним в гости заглянул. А может, там поучаствовал лично великий князь? По возрасту подходит, только не думаю, что в то время он мог быть сильным мастером, но всё же.
—Домой,— я достал несколько монет, бросил на стол.— Поздно уже, да и до МИБИ ехать минут сорок.
—Я рапортую Коневу, что конфликт улажен?— спросил Василий.
—Валяй,— я махнул рукой.
«Огромная Москва, но тесная»,— подумал я, выходя из кафе. Даже подумать смешно, что один из черепов окажется родственником кого-то из Наумовых. Надо будет поговорить с Василием попозже, расспросить про них. Хотя вряд ли он что-то знает. Видно было, с каким интересом он слушает объяснения Никиты.
—Кузьма, поединок!— было произнесено на русском, но с ужасным американским акцентом.
Я обернулся и увидел мастера Чейза. Американец почему-то улыбался и выглядел очень бодрым.
—Поединок!— повторил он.
—Опять ты?— вздохнул я, говоря на английском.— Мы же всё решили в прошлый раз. Я до тебя добегу, стукну и убью. Зачем эти дурацкие поединки?
—Иначе нельзя определить, кто сильнее,— лаконично заметил он.
—Хочешь проверить силу, поезжай в Африку. Там сейчас война такая, что и для тебя найдётся подходящий противник. И никаких поединков! Тем более здесь,— я показал взглядом на группу детей, играющий на площадке и пытающихся построить высокую стену из снега.
Из кафе вышел Василий и его родственник на костылях. Посмотрели на мастера Чейза примерно одинаковым взглядом.
—Кто такой?— спросил Василий.
—Американец,— ответил я,— Джастин Чейз. Хочет меня вызывать на поединок, чтобы выяснить, кто сильнее.
Родственники смерили его ледяными взглядами. Мастер Чейз на них не обратил никакого внимания, прислушиваясь к чему-то.
—Давайте отойдём от входа,— предложил он и первым показал пример. Рядом было только одно свободное место, рядом с живой изгородью и лавочкой. Если бы не она, сюда обязательно бы втиснули машину, заняв часть тротуара, как почти везде возле кафе.— Не пугайтесь, сейчас я покажу вам защитную технику Коротких разрядов.
Он выждал секунд десять, даже закрыл глаза, словно пытался что-то услышать. Воздух вокруг немного загудел, заставляя невольно напрячься. Находясь рядом с сильным электрическим мастером, ощущаешь сильный дискомфорт. Особенно когда знаешь, что он может поджарить тебя десятью разными способами. В этот момент в электрическое поле что-то врезалось, отчего оно загудело на низкой ноте. Ярким росчерком нечто прочертило дугу и выстрелило вверх. А вот смотреть в ту сторону не стоило, так как следом за росчерком пронеслась яркая молния. Меня сначала ослепило, и сразу с этим по ушам ударил громовой раскат, словно взрыв. У некоторых машин сработали сигнализации, а с ближайших деревьев посыпался снег.
