Она встала, немного поморщилась.
—И пока ты не научишься контролировать доспех, я не смогу сделать тебе массаж,— добавил я.— Иначе получится своеобразное избиение и крупные синяки.
Алёна вздохнула и молча вышла. Если бы брат сидел рядом, он бы просто предложил переспать с ней. И ржал бы минут двадцать. Просто она находилась в такой фазе тренировок, когда сам процесс больше походил бы на драку. В общем, брат бы шутку оценил.
Дверь в зал открылась и на пороге появился незнакомый мастер. Уровень моего кинетического доспеха резко подскочил, словно двигатель, перешедший с холостых оборотов на полную мощь. Рублёвая монета со звонким щелчком взмыла вверх и воткнулась в потолок.
—Не хотел мешать процессу тренировок,— сказал гость.— Тем более перед экзаменом.
—Так Вы и не помешали. Проходите.
Вошедшему было под сорок лет. Типично славянскую внешность разбавляла шапочка курчавых русых волос. И это был серьёзный мастер, я бы даже сказал «Мастер» с большой буквы. Он не демонстрировал своей силы, не использовал давление или что-то подобное. Я просто в полной мере оценил его доспех духа. Многие, если не все студенты, проходя рядом, даже не заподозрят в нём одарённого. Как раз таких незаметных и надо опасаться.
—Орлов, Владимир Николаевич,— отрекомендовал себя гость, но визитку не предложил.
—Матчин, Кузьма.
Ничуть не смущаясь, что в спортзале нет мебели, он разулся, прошел по татами и, подтянув дорогие брюки, сел напротив, скопировав мою позу из кемпо. Опустился естественно, плавным уверенным движением. У меня едва заметно приподнялась бровь. Не ожидал, что такой человек станет вести себя так спокойно и свободно. Дорогой костюм и кожаная папка в руках никак не соответствовали подобному поведению.
Помолчали. Кого-то это бы нервировало, я же оставался абсолютно спокойным.
—Через восемнадцать минут ухожу на обед,— предупредил я, продолжая разгонять и уплотнять кинетическую броню.
—Как Вы, Кузьма, смотрите на то, чтобы семья Матчиных вошла в княжеский род Орловых?
—Моё мнение тут не играет никакой роли. Но если Вам интересно, то скоро я создам свой собственный род. Можете попытать счастье и поговорить с мамой или Александром, это мой старший брат. Только вряд ли у Вас получится их уговорить.
—Попытать счастье?— он удивлённо уставился на меня.— Должны его попытать, мы?
—Ну, не я же к Вам пришёл, а Вы ко мне,— сказал я, как само собой разумеющееся.
—Почему же Ваше мнение не важно? Вы, насколько я знаю, единственный мастер в семье.
—Мама тоже мастер.
—В Японии, как и в России глубоко патриархальный уклад жизни.
—Это не мешает мне любить маму.
—Род — это не просто сильный человек,— он покачал головой, сделав для себя какой-то вывод.— Даже великому мастеру ни один Император не предложит создать Род, если за его спиной не будет стоять влиятельная и внушительная сила. Мы можем предоставить и даже стать той самой силой.
—Император Тайсе думает иначе,— я добавил в голос немного победных ноток, словно этот спор давно выигран мной.— Он обещал «Род» любому великому мастеру.
—И почему тогда три последних мастера, не смогли его получить, а всего-лишь слились с крупными княжескими родами?
—У них не было моей силы воли.
—Кузьма, нужно взрослеть и всерьёз относиться к жизни, со всеми её реалиями. Борьба за власть, интриги и огромные деньги, способен ли противостоять этому юношеский максимализм?
Младший брат главы рода, князь и двоюродный брат Императора, положил на татами кожаную папку, затем легко встал.
—Приятно было поговорить,— нейтральным тоном сказал он. Пройдя к выходу, ловко сунул ноги в кожаные туфли и вышел из зала. Удобно обладать силой, когда даже шнурки развязывать не надо.
—Взаимно,— тихо протянул я.— Так меня, на «дурака», ещё никто не проверял. Однако здесь и нравы…
Открыв папку, я вытянул первый лист, к которому крепилась большая фотография симпатичной девушки лет шестнадцати-восемнадцати. Выглядело так, будто её застали врасплох, чтобы запечатлеть естественную красоту, но мне показалось, что это лишь мастерство фотографа. Не верю я в такую вот милую естественность. У Кати Хованской эта фотография вызвала бы ехидную ухмылку. Под фотографией находился лист рукописного текста. Имя, в какую ветвь княжеского рода входит, хобби и чем любит заниматься в свободное время. Эксперт первой ступени. Неплохо. Шесть фотографий, шесть девушек от восемнадцати до двадцати двух лет. Нет, надо было нагрубить ему и спросить, когда и где можно пощупать товар.
* * *
Проводить экзамен на звание мастера было решено на полигоне МИБИ. Так как я практиковал укрепление тела, то и подготовки особой не потребовалось. Так, навезли в центр железобетонных армированных плит, выстроив из них стену в форме полукруга. Сила мастера являлась «исключительным» оружием, поэтому меры безопасности, чтобы никто посторонний не узнал, в чём она заключается, принимались самые жёсткие. По всему периметру выставили оцепление, а ближайшие крыши, находившиеся и так очень далеко от полигона, были заблокированы активистами из числа студентов. На мой взгляд, излишние меры предосторожности, так как не проходило и пары недель, как о новом мастере знали если не всё, то практически всё.
Что касается журналистов и освещения беспрецедентного события в прессе, то посетить экзамен разрешили нескольким журналистам. Они подписали договор, по которому могли говорить об экзамене только самыми общими словами. Ну и, собственно, члены комиссии. В неё вошло много людей, один из которых представлял департамент контроля за одаренными, в частности, начальник Таисии. Ещё одним важным персонажем был дальний родственник Императора, отвечающий за международную огласку всего происходящего. По слухам, присутствовал кто-то из иностранцев, но я так и не узнал кто именно. По идее для экзамена достаточно трёх человек, но, чтобы никто не сомневался в «рекорде» и «самом молодом» мастере в истории, пришлось приглашать людей, чей голос нельзя оспорить.
На экзамен я выходил босиком, в новеньком кимоно для занятий карате. Ничего особого в самом мероприятии не было. Сначала выступил ректор со вступительным словом, не выразительным кстати. Затем прочёл технику безопасности. Первый тестом нужно было сдать «норму» на силу доспеха духа. Измеряли его в условных единицах, давления определённого количества килограмм на квадратный сантиметр. Для этого использовалась тонкая игла в приборе, похожем на медицинский пистолет. Значение в 17 единиц, знать бы ещё что это такое, я выдержал спокойно, даже не напрягаясь. Затем тридцать единиц, и даже сорок пять. Как мне объяснили потом, при таком показателе, получалось, что я с запасом выдерживал попадание из двадцатимиллиметровой авиационной пушки. Комиссию это впечатлило и если сначала они отнеслись к подобному как к какой-то нелепой шутке, то после первого теста очень даже заинтересовались.
