Аристарх приходился двоюродным братом покойного императора. И при его правлении подобного безобразия просто не могло быть. Если рода и враждовали между собой, то не таясь, высказывая оппоненту претензии в лицо. А кто поддерживает Матчиных и объявил войну Орловым, никто сказать не мог. За прошедшие несколько дней князь переговорил, наверное, со всеми родами, до которых смог дотянуться. И все как один утверждали, что не причастны к убийствам и ссориться с одним из крупнейших кланов не желают. Когда они говорили, что подобное недопустимо и нужно остановить беспредел, на их лицах Аристарх видел лишь лицемерную маску. Но сказать, кто из них врёт он не мог. Никто до сих пор не покусился ни на один бизнес Орловых, ни на один клочок земли, принадлежащий им. Сейчас они понимали, что произойди подобное и вся мощь рода обрушился на них открытой войной. Но с каждым убитым мастером эта мощь падала. Не мог он открыто выступить и против банды наёмников, вольготно расположившихся недалеко от Москвы. Военные практически встали вокруг них кольцом, наблюдая, как те отдыхают, устраивают пикники и вечеринки. А на все запросы они отвечали, что ни один мастер наёмников расположения базы не покидал и находится под постоянным контролем.
Аристарх посмотрел на телефон, ожидая звонка. Если кто-то хочет развязать с ним войну, то сильно об этом пожалеет. Глава рода даже вызвал в столицу почти всех доступных ему мастеров. Тихо выругавшись, он вновь встал и прошёл к окну. С прошлого раза ничего не изменилось. Всё тот же тёмный пейзаж, чёрная лента канала. Аристарху показалось, что он заметил какой-то огонёк на воде. Вроде бы даже очертания лодки или катера, на котором кто-то курил.
—Чтобы тебя эта вредная привычка убила!— в сердцах выругался он.
* * *
—Вон тот дом, видишь?— спросил я у Джима.— Судя по карте — это он. Три этажа, коричневая крыша.
—Большой дом,— с акцентом сказал американец, сжимая в ладони стальной шар. Тяжеленный, не меньше пятнадцати сантиметров в диаметре. Настоящее пушечное ядро, только хорошо отполированное.
—Попадёшь?— спросил я, глядя в бинокль.— Верхнее левое окно.
—Верхнее, левое?— он посмотрел на меня как на человека, обладающего специфическим и чувством юмора и издевающегося над ним.
—Хотя бы близко к нему.
На английском языке Джим сказал всё, что об этом думает. Нормальных слов я уловил только два. Сжав в больших ладонях шар, он начал загонять в него силу. Глядя на это — мурашки бежали по рукам. Мне до таких высот и такой чистоты силы как до луны. Вот он сейчас его уронит и небольшой катер разнесёт на мелкие щепки, вместе с нами, естественно. Силу вливал Джим долго, уплотняя её и из-за близости к ней мне показалось, что шар словно стал меньше. Жилы на шее Джима вздулись, а на руках проступили крупные вены. Не в силах зарядить его ещё больше, он вскинул руки в направлении дома. Шарахнуло так, что катер едва не перевернулся, а самого Джима впечатало спиной в борт. Хорошо я подготовился заранее и удержался на ногах, наблюдая, как раскалённое ядро несётся к дому. В окно он не попал, промахнувшись на полметра правее. Ядро пробило стену, влетело в комнату и рвануло с такой силой, что в посёлке, да и во всех ближайших деревнях, не осталось ни одного целого стекла. Коричневую крышу просто снесло, подбросив на десяток метров вверх. Ударная волна врезалась в раскачивающийся катер, и я уже на полном серьёзе подумал, что придётся нам окунуться в холодную воду. Но, нет, устояли. Джим уже вполз в рубку и вдавил рычаг, разгоняя нас. Я успел бросить ещё один взгляд на дом, но в темноте был виден только столб пыли, взметнувшийся вверх.
—Джим!— заорал я.— Ты в своём уме!
—Не слышу!— прокричал он в ответ.— Ухи заложило!
—Не слышу тебя! Но ты сволочь! Убью!
Если серьёзно, я едва слышал рёв двигателя. А ревел он, наверное, как сотня демонов, потому что нас сильно подбрасывало на волнах, а потемневший посёлок быстро удалялся. Надеюсь, что соседние дома устояли. Честно не ожидал, что это будет так феерично и так мощно. Глава рода не был одарён силой, взобравшись на вторую ступень эксперта. А в таком взрыве даже серьёзному мастеру оторвёт руки и ноги. Если завтра в газетах напишут, что на дом сбросили авиационную бомбу, ничуть не удивлюсь.
Десять часов утра, Николаевское кладбище, тридцать пять километров на юго-западе от Москвы
После ночной операции мне предстояла ещё одна вылазка в город, нужно лишь подождать до вечера. Решив потратить это время с пользой, я добрался до бумаг, которые мне передали сёстры Хованские. День обещал быть солнечным и тёплым, несмотря на прохладное после дождя утро и ветер, раскачивающий кроны деревьев. Василий припарковал машину на специальной площадке рядом с главным входом. Мимо нас проехал рейсовый автобус, остановился, выпуская на остановке людей. Желающих посетить кладбище оказалось немало. Забеспокоились уличные торговцы, привлекая внимание к венкам, искусственным цветам и прочей атрибутике. Буквально рядом расположилась фирма по изготовлению надгробий и памятников. Я смотрел на всё это, продолжая сидеть в салоне. И мыслей в голове почти нет, пустота какая-то.
Мимо нас проехал высокий чёрный джип, остановившийся на стоянке ближе ко входу. Я быстро поднял папку с бумагами, прячась за ней. Из джипа, к моему большому удивлению, вышли Татьяна и Марина. Светлые платья, на головах косынки, а вместо туфель высокие ботинки. Следом вышел садовник из дома Трубиных, поспешил открыть дверь багажника. Через пару минут девушки вооружились садовым инструментом и парой больших вёдер, в которые сложили много всего полезного для работы. Садовник же взял большой ящик, и они пошли ко входу. Дождавшись, пока они пройдут через ворота, я накинул капюшон ветровки и последовал за ними. Отметил, что в машине остался ждать охранник из поместья. Странно, что не пошёл с ними. Хотя девушки смогут постоять за себя, даже если на них набросится десяток злых работников кладбища с лопатами и ломами. Разве что появится какой-нибудь мастер, контролирующий прибыльный бизнес. Но это вряд ли, так как девушки пришли явно не беспорядки учинять.
Проследить за двоюродными сёстрами оказалось не сложно. Шли они по центральной дорожке куда-то вглубь кладбища, где росли высокие деревья с раскидистыми кронами. Недалеко от входа могилы выглядели богато. Родственники не скупились, отделывая всё мрамором и гранитом. А вот дальше хоронили людей попроще. А вообще, хорошее место, тихое, красивое, много зелени вокруг. Может, только у самых дальних участков мрачновато из-за слишком плотно растущих деревьев и обилия тени. Прогулка по кладбищу закончилась как раз там, возле большого тенистого участка. Примерно десять на десять метров обнесли невысокой кованой оградой. В центре просторной площадки — массивная гранитная плита, к которой ведёт серая дорожка. Позади высокое дерево, которое не стали убирать. Оно изрядно разрослось, накрыв кроной почти весь участок. Странное захоронение, свободного места много, но как-то пусто смотрится. К тому же видно изрядное запустение. Почти вся площадь заросла травой и колючкой. Краска с ограды местами отвалилась, обнажив некрасивые ржавые пятна. Дорожку к надгробию едва можно различить. Казалось, что здесь пытались прибраться, но или сил не хватило, или занятие показалось бесполезным. Вокруг каменной плиты повыдёргивали траву, сложив её в высокую кучу за оградой, немного убрали мусор и ветки.
