—Если не ошибаюсь, то иностранцу попасть во внутренний круг аристократии Поднебесной сложнее, чем простолюдину основать княжеский род в России.
—Сложнее,— согласилась Сяочжей.— Но Император Цао отдаст главе нового клана свою младшую дочь в жёны.
Последнюю фразу Чжэнь перевела с явной неохотой. Не её ли сватает госпожа Сяочжей? Спросить напрямую? Нет, не нужно, ответ уже ясен. Надеюсь, на моём лице сейчас не отразилось глупое и удивлённое выражение.
—Матчины маленькая и скромная семья,— осторожно сказал я.
—С небесным потенциалом. Когда он начнёт раскрываться, новый клан займёт положение, соответствующее силе. Ведь мы не запираем таких, как господин Наумов в темнице с золотыми стенами.
—Искусительница,— я покачал головой.
—Мы видим, что Россия не даст Вам раскрыться. Будет печально, если она загубит такой талант. А Япония слишком мала и очень быстро теряет силу. Вы никогда не жили во дворце?— неожиданно спросила Сяочжей.
—Не доводилось.
—Вам обязательно понравится,— она наверняка улыбалась, наблюдая за мной из-под вуали.
—Разрешите Вашу руку,— я протянул ладонь навстречу.
Меня смерили долгим взглядом, затем она изящным движением освободила кисть из длинного рукава. Пришлось подсесть ближе, чтобы она вложила свою ладонь в мою. Горячая, худая и костлявая рука. Интересно, сколько Сяочжей весит, килограмм тридцать пять? Пульс учащённый. С ней происходило примерно то же самое, что с Ильёй, только в очень запущенном состоянии. Слабое тело и огромное море силы внутри. Эта женщина, а ей вряд ли больше тридцати пяти, очень сильна. Только выплеснуть эту силу разом она сможет один раз. И всё, сразу заказывай погребальный костёр.
—Мне очень лестно слышать такое… сказочное предложение,— честно признался я, изучая глубокое и тёмное море силы внутри неё. Она это чувствовала, но не препятствовала. Будь здесь те два мастера, что набросились на меня в первый раз, они бы рыдали кровавыми слезами. И точили длинные ножи. Чжэнь же вряд ли что-то понимала, хотя сидела очень близко.
—Но всегда есть какое-то «Но»,— перевела Чжэнь её слова.
—Надо подумать,— сказал я. Внутренний демон жадности и тщеславия выскочил, пнул меня и начал громко стенать, проклиная мою глупость. Отказываться от такого предложения мог разве что полный дурак.— Посоветоваться с семьёй.
—Это предложение открыто до тех пор, пока Матчины не принесут клятву как род, клан или, часть клана,— последние слова Сяочжей звучали не презрительно, скорее сочувственно. В её понимании падение так низко, чтобы признать кого-то над собой, могло вызвать только сожаление и сочувствие.
—Только клан или великий род,— улыбнулся я.— На меньшее я не согласен. Уж лучше оставаться свободным наёмником. Скажите госпожа Сяочжей, вы дорожите той силой, что скрывается внутри Вас? Нет, не совсем так. Конечно, сила важная часть любого мастера. Готовы ли вы пожертвовать половиной или чуть большей частью, чтобы получить взамен крепкое здоровье. Есть большой шанс, что попытка сдвинуть текущее положение ближе к балансу убьёт вас. Но если получится, гарантирую, что Вы доживёте до глубокой старости.
Не стал говорить, что она протянет гораздо дольше пары лет, оставшихся у неё. Уверен, она и сейчас плохо себя чувствует и хочет как можно быстрее вернуться в постель. Может быть, принять какое-нибудь поддерживающее лекарство.
—О, поверьте, я умею делать людей слабее,— улыбнулся я, когда молчание затянулось.
—Это даже звучит пугающе,— перевела Чжэнь, при этом бросив на меня хмурый взгляд, который очень быстро спрятала.
—Я бы сказал, что шансы пятьдесят на пятьдесят, но Вы ведь опытный мастер и знаете, как управлять потоками силы,— я отпустил горячую ладонь.— Есть простая техника, по которой вам следует укреплять доспех духа. Многочасовая изматывающая практика каждый день. Но уже через месяц вы почувствуете, что стали заметно слабее. В это же время заметите, как легче вам дышится и как усталость наступает всё медленней. Главное, не торопиться и подобрать правильный ритм. А затем остановиться, когда почувствуете себя по-настоящему здоровой.
—Кузьма, Вы умеете говорить сладкие речи,— она вновь едва сдвинула вуаль, чтобы я увидел край тонких губ, немного растянутых в улыбке.— Даже уговаривая сделать то, что с шансом один из двух ведёт к смерти. Мне надо подумать. Сегодня я слишком устала. Как насчёт позавтракать завтра?
—Конечно,— легко согласился я.— И моё предложение будет открыто до тех пор, пока вы не передумаете или не станет слишком поздно.
Чжэнь поднялась, затем помогла старшей сестре встать. Даже сквозь ткань платья она чувствовала жар, исходящий от неё.
—Скажи, что я буду ждать завтрашнего дня,— произнесла Сяочжей, стараясь скрыть усталость в голосе.
Кузьма успел встать первым и провожал гостей лёгкой улыбкой. Услышав слова Сяочжей, он кивнул, картинным жестом приложил пальцы ко лбу, затем коснулся груди. Чжэнь не знала, что значит странный жест, но подумала, что это должен быть какое-то проявление уважения. Выйдя в коридор, она поспешила взять старшую сестру под локоть, почти не чувствуя вес её тела. Сяочжей тихо и тяжело выдохнула, позволяя вести себя. Вместе они долго шли до выхода с территории института. Мимо пробегали молодые парни и девушки, спешащие по делам. Странные гости хоть и привлекали внимание, но про них быстро забывали, едва они пропадали из виду. У ворот их уже ждала машина, чтобы отвезти на съёмную квартиру, в нескольких кварталах от института.
У подъезда дома силы совсем покинули Сяочжей и Чжэнь подхватила сестру на руки, легко взбежав на третий этаж. В квартире было приятно тепло, почти не ощущалась уличная сырость и холодный пронизывающий ветер. Усадив на кровать, Чжэнь помогла ей снять платье, затем уложила, накрыв одеялом. Тёмные круги под глазами женщины казались почти чёрными. А ещё красная сыпь и не думала уходить.
—Вам не стоило так напрягаться,— сказала Чжэнь.— Отдыхайте. Я сейчас заварю трав и разогрею бульон. И надо нанести мазь, иначе эта аллергия никогда не пройдёт.
Сяочжей прикрыла глаза, борясь с усталостью. Даже когда она была молодой девчонкой и тренировалась до изнеможения, никогда не чувствовала себя настолько уставшей. А ведь сегодня она лишь немного прогулялась и использовала крохи доступных сил.
—Я думала, что поставлю Кузьму перед сложным выбором и искушением, а вышло, наоборот,— тихо сказала Сяочжей.— И как только глупый император Тайсе умудрился упустить из рук мастера с таким потенциалом. Неужто никто не смог оценить его до сегодняшнего дня.
Женщина подумала, что укройся в своё время семья Матчиных в Китае, Великий Император Цао уже отдал бы ему в жёны одну из своих дочерей.
В это самое время к воротам МИБИ подъехала роскошная представительная машина. Помощник, худощавый мужчина в деловом костюме, сидевший рядом с водителем, выскочил и торопливо открыл дверь. Дежурившие у входа студенты с интересом наблюдали за гостями. Первым из машины вышел невысокий полный японец лет сорока пяти. Он подал руку, помогая женщине, одетой в традиционное кимоно. Чёрное сверху, постепенно переходящее в голубой цвет внизу и украшенное белыми яркими цветами, кимоно притягивало взгляды. Последней вышла девушка лет двадцати в бежевом осеннем платье и кремовых высоких ботинках. При этом она умудрилась хлопнуть дверью, заработав неодобрительный взгляд женщины.
