—Умница,— Катя уселась рядом с ней на кровать, обнимая за плечи.
—Утро доброе, Пантилей,— как можно более жизнерадостно, поздоровался я.— День обещает быть жарким. Снова поливать будете?
—Полить надо, но не все. Кто-то любит пить днем, кто-то ночью,— отозвался садовник, разматывая длинный прозрачный шланг.— Доброе утро, Кузьма.
Я поспешил к складу, помогая ему выкатить бобину со шлангом. Минут десять мы раскатывали шланг по саду, после чего подключили к специальному крану. Затем в ход пошла лопата, грабли и небольшая тачка, чтобы привезти немного земли.
Пару раз в поле зрения попадали гости. Кстати за последний день их стало больше. В том числе и детей, коих я старался избегать всеми возможными способами. Хорошо, что и они не спешили бежать ко мне знакомиться. С появлением сверстников неразлучная парочка Дима и Рима всего один раз мелькнули на горизонте и пропали. То же касается и девушек. Хотя, вид у последних был такой, что казалось, они только и ждут повода сбежать.
Что больше всего нервировало, так это появление промежуточного звена между взрослыми, вроде тех же родителей Марины и Татьяны, и подростками. Возраст моего старшего брата. Пусть между нами всего пару лет, но это весьма ощутимый перевес. Вон, к примеру, парочка, сидит на балкончике дома, свесив ножки, и сверлит нас с Пантелеем взглядом. Садовнику что, он человек привычный. Не удивлюсь, если он их и не замечает вовсе, сосредоточившись на работе. А я к такому не привык.
До окончания школы, пока мама не отправила в монастырь, от цивилизации подальше, я терпеть не мог званые обеды, куда приглашалось уйма народу. Молодежь ходит вокруг, пытается вести себя как взрослые, лезут с глупыми вопросами. Но, самые неприятные из них те, кто пытается нарваться на драку. Бывают такие, кто не может понять, почему двенадцатилетний пацан сильнее двадцати восьми летнего мужчины.
Хорошо бы узнать, знают ли Трубины, что я убил того лысого мастера или нет.
—Пантелей Иваныч,— спросил я, нагружая лопатой в тележку землю.— Как вы думаете, почему несостоявшаяся невеста Николая не уехала? Странно как-то. Просто ее комната рядом с моей, вот мне и любопытно.
—Хованская?— он обернулся в сторону гостевого дома.— Так, заложник она теперь.
—Простите, может, я неправильно понял значение слова. Заложник?
—А… эм…,— задумался он.— Гарант, что не начнется война между родами.
—Ага, я понял, спасибо.
Выходит, все проще, чем я думал. Может, боярам действительно не до вражды, и они хотят помириться. А еще, может быть, что для Кати в скором времени найдется другой наследничек рода Трубиных, из какой-нибудь третьесортной ветви. Или же Хованские потребуют кого-то высшего сорта. Тогда моя задержка в России может оказаться не такой долгой.
—Да уж, весело тут,— улыбнулся я.— Чуть-чуть не отдали возлюбленного моей сестры другой девушке. Она бы этого не пережила.
Пантелей посмотрел на меня проницательным взглядом, чуть улыбнулся, поднял ручки тачки, и направился в дальнюю часть сада, куда мы сгружали землю.
В саду я провозился до обеда. Чтобы палящее солнце окончательно не расплавило мне мозг, Пантелей подарил широкополую плетеную шляпу, точно такую же, как и у себя. Вдвоем, мы смотрелись словно фермеры и за пару часов привели в порядок небольшой участок сада, пострадавший от вечерних гулянок гостей.
Раз я обещал вести себя прилично, то обедать направился в малую столовую особняка. Всего их было три, две малых и, собственно, большая. Хотел найти Оксану и посидеть вместе, но их с Николаем прибрали к рукам незнакомая пожилая компания. Шумные дедушки и бабушки так насели на новобрачных, что я не решился им мешать.
Со слов Ринаты, вторая столовая называлась «ореховой», потому, что вся мебель в ней была сделана исключительно из данного дерева. Помимо прочего деревом с резным рисунком, были отделаны стены и часть карниза на потолке. Видно, что хозяева не скупятся на такую мелочь.
В столовой я столкнулся с Катериной и компанией молодых людей. Пара, те, что наблюдали за мной в саду, и двое незнакомых парней, едва ли старше лет двадцати пяти. Появился я очень вовремя, так как Катя собралась пообедать и гости, видимо, решили ей помешать. Даже горничная, обычно дежурившая у дверей, куда-то подевалась. Парни обступили Катю по бокам. Что они хотели сделать, я так и не понял.
—Приятного аппетита, принцесса,— помахал я ей рукой.— Друзья, вы пообедать собрались. Отличная идея. Чур, за прислугой бежит самый старший,— под общими взглядами я прошел к столу. Назревающий скандал меня нисколько не беспокоил, так как по моему скромному мнению, Катерина сильней любого из них.
—Мы разговаривали,— сказал один из парней, обращаясь ко мне.— Эта комната занята, иди, поешь в коридоре или на кухне.
Проигнорировав высказывание, которое наверняка должно было прозвучать как нечто обидное, я наклонился к принцессе, переходя на заговорщицкий шепот.
—А что тут происходит?
—Не знаю,— она так же наклонилась над столом, зашептав в ответ. Мне она определенно начинала нравиться. Еще секунду назад взгляд серьезный, осанка ровная, то сейчас в глазах блестит озорной огонек, а на губах едва заметно играет улыбка.— Они уже пару минут говорят разные гадости.
—Драка намечается?— все так же, громким шепотом, продолжил я, двигая бровями в сторону одно из парней.
—Вряд ли,— она едва не прыснула от смеха.— Я думаю, они побоятся.
—А давай наговорим им гадостей и поколотим?
—Даже не знаю,— она сделала такое выражение лица, что теперь я не удержался и тихо захихикал.— Папа запретил мальчишек бить. Они потом обижаются.
—Наговорились?— попытался влезть в наш разговор тот, которого я оценил, как заводилу. Он чуть повернулся, но в этот момент Катя ловко выскользнула со своего места, легко обогнула стол и уселась рядом. Немного поправила платье и улыбнулась.
—Так, слабаки,— повысил я голос.— Через час в додзе. Нас двое, вас четверо. Проигравший неделю моет пол в доме, нарядившись в платье прислуги.
—Следи за тем, что говоришь…,— сказал второй парень, переходя в режим злобного взгляда.
—Струсили да?— перебил я его, подключая крупную артиллерию.— Такие взрослые, а такие трусливые.
—И это элита рода Трубиных,— добавила Катя брезгливым тоном.
—Но-но,— встрял я.— Николая не трогай. Он один стоит их троих.
—Да вы!— первый окрестил нас парой слов, значение которых я так и не узнал, но слышал в исполнении Марины.— Не позволю вам оскорблять род! Вы об этом пожалеете.
—Во-первых, мы не оскорбляли. Во-вторых, докажи обратное. И последнее, согласен, перевес в нашу сторону, поэтому можешь позвать кого-нибудь себе в помощь, того, кто не побоится неделю полы мыть.
Единственная девушка в их компании, вцепилась в руку своему парню, что-то втолковывая тому на ухо.
