Не дав мне вставить слово, она едва заметно улыбнулась и вышла на татами. Заполненный до краев зал взорвался криками одобрения, аплодисментами. Замелькали плакаты со словами поддержки и выражением обожания разной степени, вплоть до обожествления. Коротко поклонившись противнику, Алена прошла к судье, еще раз поклонилась, сказала короткую фразу и вышла с татами.
—Сказала, что не могу выступать потому, что у меня живот болит,— сказала она на мой вопросительный взгляд.
—Молодца!— я рассмеялся и обнял ее за плечи.— Пойдем, лучше, потренируемся.
Время перевалило за полночь, но сон не шел. Лежа на кровати и сверля взглядом потолок, я думал о том, что делать. Желание послать институт по известному адресу росло, а интерес к нему, собственно, резко падал. Все-таки не так я представлял себе это заведение, не так. Да и вообще, отчего-то захотелось домой. Прогуляться по родному городку, навестить друзей, дядю.
Телефон на прикроватной тумбочке завибрировал, показав длиннющий номер. Пару секунд сомневался, брать или не брать. Любопытство победило.
—Алло…
—Кузя, милый…
—Вы ошиблись номером,— протараторил я, нажимая кнопу отбоя. Секундой позже телефон завибрировал снова, показывая тот же номер. Тихо ругаясь, нажал кнопку вызова.— Служба доставки пиццы слушает.
—Кузьма,— ласковый, но такой обманчивый женский голос,— ты сейчас где?
—У меня отпуск,— проворчал я.
—А меня предупредить нельзя было?— с той стороны послышался тяжкий вздох.— Я ведь переживаю.
—Ма, ну что со мной станется? Мне же не десять лет.
—Вот,— она наверняка всплеснула руками,— а поступки твои говорят об обратном. Нет, все можно понять, юность, горячая кровь, хочется отдохнуть. Ты думаешь, я была бы против? Можно было поехать всей семьей в Грецию, как в прошлый раз. Или в Италию,— а вот теперь голос понемногу начал приобретать стальные нотки.— Но, какого демона ты поехал именно в Россию? Я непонятно объясняла, чтобы вы не совались туда?
Разозлилась. Сочувствую первому несчастному, кто попадется ей под горячую руку. В обычной ситуации я бы сказал что-нибудь успокаивающее, выдал гору обещаний и завалился спать, будто ничего не произошло, но прочтя кучу макулатуры по событиям двадцатилетней давности, я окончательно запутался. Хочу знать, что произошло. Хочу знать, кто виновен в смерти отца, родных, семьи дяди.
—Ты меня слушаешь?— мамин сердитый голос вырвал меня из размышлений.
—Мам,— сказал я после небольшой паузы,— я недавно столкнулся с одним мастером, который очень хотел укоротить меня на голову. Однорукий, со шрамами на лысине и лице. Семен, если не ошибаюсь, его имя.
На минуту повисло молчание. Я даже посмотрел на экран телефона, чтобы убедиться, что связь не оборвалась.
—Возвращайся домой,— на сей раз голос мамы показался очень уставшим. Давно я не слышал подобной интонации.— Не время ворошить прошлое. Ты еще не готов,— еще пауза.— Возвращайся и я расскажу тебе, что произошло… там.
—Все несколько сложней, чем ты думаешь. Здесь Оксана и она умудрилась выйти замуж за наследника Трубиных и…
—Я еду!— в трубке раздались короткие гудки.
Улыбнувшись, я положил телефон на тумбочку. По рукам и спине побежали мурашки от мысли о том, как удержать тайфун под названием Саюри, так звали маму в Японии, что примерно читалось как «Маленькая Лилия».
В дверь комнаты негромко постучали. Мой сосед, сопевший на соседней койке, заворочался. Пока он окончательно не проснулся, я тихонько прошел к двери, выскальзывая в коридор. Свет на этаже горел только у лестницы, но и в полумраке легко можно было узнать гостью.
—Ага, решили отомстить мне и оставить без комнаты,— улыбнулся я.
—Если будешь кричать, твое предположение сбудется куда быстрей,— тихо сказала Катя, беря меня за руку.— Надо поговорить.
—Это настолько важно?— я потянул ее на себя и обнял.
—Кхм,— она на секунду прижалась и тут же отстранилась,— это важно. Очень.
Мы выбрались на лестницу, пристроенную сбоку к зданию, и поднялись на крышу. Не думал, что отсюда может открываться такой захватывающий вид на город. В неоновом свете он смотрелся завораживающе. Легкий ночной ветер с все еще непривычным привкусом, кусочек луны, время от времени выглядывающий из-за туч.
Усевшись на выступ, я вопросительно посмотрел на Катю. В темном комбинезоне она смотрелась словно ниндзя, вышедший на охоту. Не хватало только головного убора и раскраски на лице.
—Помнишь, я говорила тебе, что мы непричастны к покушению на твою сестру в торговом центре. Знаю, ты не веришь и мне сложно убедить тебя в обратном. Наши люди провели свое расследование, и мы нашли заказчика. Мы вышли на него случайно, когда он искал людей, чтобы напасть на наследниц Трубиных здесь, в МИБИ. Вот,— она вынула из-за пазухи небольшой желтый конверт,— это может подтвердить мои слова.
—Что взамен?— я принял конверт и постучал им по ладони.
—Примешь ли ты это в качестве извинений за те неудобства, что мы доставили твоей сестре?
—Неудобства?— я улыбнулся подобранному слову.— Хорошо, считайте, что с моей стороны претензий нет, но с Оксаной будете договариваться сами.
Она кивнула и села рядом, облокачиваясь о мое плечо.
Глава 9
Алена стояла пред дверью в кабинет ректора так, словно к ее спине привязали доску. Высоко держа голову, она ждала, когда секретарь разрешит ей войти. При всей видимой невозмутимости, она не могла избавиться от неприятного нервирующего чувства. Словно где-то внизу живота засел склизкий и холодный слизняк.
Наконец дверь открылась и из кабинета вышла секретарь. Отступив в сторону, она сделала приглашающий жест. В кабинете ректора Алена была всего один раз и с прошлого визита ни сам кабинет, ни его хозяин не изменились.
—Доброе утро,— поздоровалась она. Прошла ближе к столу.
—Рад тебя видеть Алена,— приветливо улыбнулся ректор. Казалось, что он видит девушку насквозь.— Хочу поздравить тебя с высоким местом на турнире. Жаль, что ты не выступила в зачете четвертых курсов, уверен первое место было бы за тобой.
—Спасибо,— холодно ответила девушка,— рада, что вы обо мне такого высокого мнения.
—Еще я хочу поговорить с тобой о том, чем ты сейчас занимаешься,— сказал ректор. Сцепив пальцы, он положил руки на стол.— Знаешь ли ты, насколько это опасно? Один неверный шаг и ты не просто навредишь себе, ты больше не сможешь заниматься боевыми искусствами.
—Я знаю и об опасности, и о последствиях,— спокойно ответила она.
—И все же,— надавил ректор,— я хочу, чтобы ты бросила эти занятия. Я уже поговорил с мастером Иннокентием Коробовым, он возьмется за твое…
Ректор не договорил, так как девушка сдержанно рассмеялась, пытаясь справиться с собой, чтобы не рассмеяться открыто.
