Я сама хочу в это верить.
Я ухожу из дворца рано и оставшуюся часть дня занимаюсь домашними делами: готовлю рассыпчатую фруктовую кашу на вечер и на завтра, продолжаю стирку и глажу вещи, успевшие высохнуть за день. Глажка помогает упокоиться и привести в порядок мысли.
Скорее всего, регент уже знает о том, что я сопровождала принца при визите к заключённому. Значит, он знает, что у меня есть доступ во дворец. Возможно, завтра следует ожидать от него каких-то действий.
Амрис сказал, что пока будет в камере. Я так понимаю, что какая-либо моя помощь ему сейчас не нужна. За решёткой Амрис одновременно и не представляет для регента опасности ‒ хотя интересно, удалось ли им поговорить, ‒ и сам находится в безопасности. Он даже и Мрак мог бы там благополучно пересидеть.
Однако вряд ли у нас есть столько времени.
Звук открывающейся калитки и приближающихся к двери шагов ‒ более, чем одного человека ‒ я слышу, когда уже закончила с домашними делами и принялась готовиться ко сну.
Амрис?
Да вряд ли.
Тогда кто? Ночью?
‒ Пароль: Амрит-Саир, ‒ сообщает незнакомый голос из-за двери. ‒Он сказал, что вы откроете, если мы назовём это имя.
Чувствую, как мои брови ползут вверх. Тем более, что человек за дверью сказал «мы».
Но я действительно открою. Амрис должен весьма доверять этим людям, если он использует своё имя в качестве пароля.
На пороге стоят четверо. И одного из них я знаю – точнее, Гина Альвара знает, но я её глазами вижу его впервые. Это Иор Винценти ‒ внучатый племянник Лероса. Высокий человек с прямоугольным и плоским лицом, лет сорока. Гина считает, что он всё время ходит со скорбным видом, и я склонна с ней согласиться. Ему бы пошло вести поминальные церемонии. Иногда, впрочем, и ведёт, если его приглашают, но его основная работа – изучение Мрака в качестве сотрудника консультативного совета.
Сопровождают его трое мужчин, мне не знакомых. В руках у одного из них ‒ объёмная сумка.
‒ Добрый вечер, Иор. Чем обязана визиту в столь поздний час? ‒осторожно спрашиваю я.
Иор коротко оглядывается.
‒ Мы можем зайти? ‒спрашивает он вполголоса. ‒Я не хотел бы лишних ушей. Ваш дом стоит довольно уединённо, но мы не знаем, где у регента уши. Тем более, сейчас.
Пожалуй, мне нравится то, что он хочет скрыться от ушей регента. Я пропускаю их в дом и закрываю дверь.
Замечаю, что у меня всего два стула. Предлагаю один из них Иору, на другой сажусь сама. Остальные постоят.
Жестом приглашаю Иора говорить. Он покусывает губы, как будто не зная, как приступить к своему делу. Однако он решается.
‒ Этот человек из Альдагора, Кир Альгес, сказал, что в этом доме он оставил для нас свой груз. Мы пришли за ним и принесли оплату. Вы сможете принять оплату и выдать нам груз?
Он не только приходит ко мне, чтобы перестать думать о другой женщине, но ещё и использует мой дом как место проведения своих сделок.
Я уже говорила, что я его прибью?
‒ Иор, я боюсь, что я понятия не имею, о чём идёт речь.
Иор поджимает губы.
‒ Неловкая ситуация, ‒ бормочет он.
‒ Очень, ‒ соглашаюсь я.
Мы молчим немного. Иор подаётся вперёд.
‒ Может быть, вам нужно свидетельство серьёзности наших намерений? Гленос!
Человек с объёмной сумкой выступает вперёд, ставит её передо мной и расстёгивает.
Деньги. Сумка полна купюр наибольшего ксесского номинала. Одной такой купюры хватит одному человеку при скромном образе жизни на месяц. Полная сумка таких купюр – громадная, астрономическая сумма.
Как там говорил Амрис? «Я мечтатель и торговец». И большие сделки ‒ его конёк.
Изящным, хотя и несколько причудливым жестом, я прикрываю рот тыльной стороной ладони, будто в удивлении и задумчивости, ‒ для того, чтобы коснуться губами невидимого кольца на безымянном пальце.
«Амрис, твою мать».
И опять соображаю, что, наверное, это весьма эмоциональное, но не очень информативное сообщение.
«Ко мне пришли с кучей денег за каким-то твоим товаром. Что происходит и что мне делать? Пожалуйста, ответь немедленно».
Наклоняюсь к сумке для лучшего обзора и чтобы немного потянуть время.
Амрис не отвечает. Судя по тому, как пристально он смотрел утром в сторону Альдагора, не мною заняты его мысли.
‒ Как я могу быть уверена, что вы не заберёте и товар, и свои деньги обратно? ‒поднимаю брови я.
Иор улыбается половиной рта.
‒ Кир Альгес в красках расписал, что будет лично со мной потом, если я это сделаю. Так что можете быть спокойны.
Иор умолкает и выжидающе смотрит на меня. А я по-прежнему не имею ни малейшего представления, о каком товаре идёт речь.
Хотя постойте.
Амрис пришёл с рюкзаком. А ушёл без него. И не спохватился.
То есть, он просто его здесь оставил.
Хорошо. Но где тогда рюкзак?
‒ Иор, я убедилась в серьёзности ваших намерений. Подождите немного.
В комнате, где мы находимся, рюкзака не видно. В ванной комнате его нет. В погребе тоже не заметила сегодня. Значит, он в моей спальне.
Прохожу в спальню. Открываю платяной шкаф ‒ но там только одежда Гины Альвары.
Со вздохом опускаюсь на колени перед кроватью, заглядываю под неё ‒ и рюкзак действительно там.
Когда я выхожу с объёмным и тяжёлым рюкзаком в комнату, где сидят мои неожиданные гости, их взгляды впиваются в рюкзак.
Иор откашливается и говорит вдруг осипшим голосом.
‒ Разрешите взглянуть?
Забери меня Мрак, да что же там?!
Делаю приглашающий жест рукой.
Иор подаётся вперёд, но сжимает руки в кулаки и откидывается на спинку стула.
А, мне, видимо, нужно открыть рюкзак. Я же тут хозяйка.
Подтягиваю к себе рюкзак и решительно расстёгиваю. Рюкзак доверху, до самых завязок набит брикетами размером с ладонь и толщиной в два пальца, завёрнутыми в бумагу дымчато-синего цвета. Рассеянно беру один из них и разворачиваю неплотно прилегающую бумагу. Под ней плотный брикет серо-болотного цвета.
Четверо моих гостей одновременно делают шумный вдох и замирают.
Да что же это?
Когда мне предлагают так много денег за такое небольшое количество брикетов неизвестной субстанции, у меня есть всего одна гипотеза, что это может быть.
