‒ Так и быть, не буду отправлять ему десерт.
Рэй смеётся, и её смех звучит неровно. Её руки крупно дрожат, и дрожь переходит на всё тело. Рэй отпускает чашу и опускается на колени, опираясь руками на пол.
‒ Рэй?
Рэй хватает ртом воздух и её смех переходит во всхлипы. Я в несколько шагов пересекаю разделяющее нас расстояние и опускаюсь перед ней.
‒ Рэй? Что с тобой и как тебе помочь?
‒ Держи меня, ‒ выдыхает Рэй. И я прижимаю её к себе и держу. Рэй бьёт дрожь, её тело выгибается судорогой и наконец обмякает.
‒ Рэй? ‒осторожно спрашиваю я, когда судороги и дрожь прекращаются и её тело лишь колышется от глубокого дыхания.
‒ Мне нужно полежать, ‒ с трудом говорит Рэй. Я подхватываю её и отношу на кровать. ‒Дай мне воды?
Когда я протягиваю ей стакан с водой, в глазах Рэй больше нет Мрака, и взгляд спокоен. Рэй пьёт, возвращает мне стакан и натягивает на себя край покрывала на кровати. Я ставлю стакан, укутываю её покрывалом и ложусь рядом с ней, заключив в объятие. Рэй утыкается носом куда-то между моей шеей и ключицей и дышит ровно.
‒ Ты в порядке? ‒спрашиваю я.
Рэй кивает.
‒ Я стала думать о смерти и о Мраке и невольно начала впускать в себя Мрак. А потом решила этого не делать, но, если пустить процесс вспять, Мрак отступает со спецэффектами. Сейчас я ещё полежу ‒ и приду в себя, ‒ слабым голосом говорит Рэй и замолкает.
Я целую её в лоб и крепко прижимаю к себе.
В принципе, что делать ‒ понятно. Завтра королева Мрака идёт к регенту, они договариваются, и Мерра меняет курс с климатической катастрофы на благополучную стабильность.
На этом можно отдавать Рэй кольцо для связи ‒ может весьма пригодиться завтра ‒ и идти к Кан-Гиору. То есть, к Карне ‒ одёргиваю я себя. Пока Рэй будет налаживать отношения с лордом-регентом Ксесса, мне предстоит налаживать отношения с моим дорогим другом в женском контуре.
Ну что же. Я обещал и, более того, я хочу это сделать. Да и давно пора.
По привычке тянусь посмотреть, какой тактики будет лучше придерживаться, ‒ и вдруг понимаю, что в моём будущем этого разговора нет.
Смотрю ещё раз. Однако какие бы варианты я ни представлял, во всех случаях меня убивают по дороге на галерею. Безопасный путь открывается для меня только позже ночью. Но там этого разговора уже нет.
‒ Рэй? Мне кажется, я в ближайшее время никуда не иду. Такое чувство, что регент объявил за мной охоту. За порогом твоей комнаты меня ждёт смерть.
Кан-Гиор меня прибьёт.
После чего Карна меня испепелит.
Но перед этим меня изобретательно зарежут люди регента, поэтому мне будет уже всё равно.
Впрочем, это не помешает Кан-Гиору-Карне найти меня после смерти и прибить ещё раз.
Рэй поднимает голову, смотрит на меня искоса и улыбается.
‒ И вот я опять спасаю тебе жизнь, Амрис. Что бы ты без меня делал.
‒ Пропал бы, моя королева, ‒ улыбаюсь я в ответ.
‒ В нынешней конфигурации я мало, что могу дать тебе, милый, но я могу дать тебе ночь, когда ты можешь спать спокойно, ‒ Рэй смотрит на меня завораживающими глазами.
‒ Неужели ты думаешь, что раз сегодня такая ночь и я держу тебя в своих объятиях, я захочу спать?
И Рэй целует меня.
‒…рис! Амрис!
А? Что?
Рэй вцепилась в мою руку, и её тело полно Мраком. Мгновение мне даже не по себе: это не то мягкое женское тело, которое я только что целовал, ‒ а фигура из уплотнённого Мрака, без единого светлого пятнышка.
Что случилось?
Рэй спрыгивает с кровати и бежит к балкону. Пока я путаюсь в простынях, она уже открыла двери и вышла на балкон.
На балконе ‒ густой Мрак. Кусает кончики пальцев моей вытянутой руки, пока я на ощупь иду к Рэй. Она чернее и плотнее залившего всё Мрака, и я иду туда, где ощущаю её присутствие.
‒ Амрис!
Одной рукой она держится за перила балкона, а другую протягивает за спину, мне, не глядя. Я беру её за руку, и до меня доносится то, что ощущает она.
Над Ксессом – тишина середины ночи, но громады Мрака в небе – ревут, как стадо из тысячи львов. Величественно и горестно.
И только Королева Мрака слышит этот рёв.
‒ Это нормально, ‒ выдыхает Рэй. ‒Так всё время бывает в ночь, когда опускается Мрак…
Рэй не сводит глаз с чего-то внизу. Я подхожу к перилам и прослеживаю её взгляд. Пока я держу её за руку, я лучше вижу через Мрак, и я могу хорошо разглядеть, что происходит на площадке внизу под балконом.
Там стоит Гина Альвара. Переводит бесцветный взгляд с меня на Рэй, опять на меня и так и останавливает его на мне.
Под этим взглядом я хочу взмолиться: «Я всё исправлю!» ‒и одновременно я понимаю, что произошло что-то, что я исправить уже не смогу.
Рэй впивается пальцами в мою ладонь.
Гина Альвара опускает взгляд. Опускает плечи и голову, обмякает. Закрывает глаза.
И вдруг ‒ поднимает ясное лицо к Мраку. На нас уже не смотрит, словно мы перестали для неё существовать. Закрывает глаза.
Её тело дёргается ‒ и как будто выпускает что-то из себя. Выпустило. Пошатывается и восстанавливает равновесие. И внезапно ‒ неестественным образом напряжённо вытягивается макушкой кверху, вытягивает шею, встаёт на цыпочки ‒ и обмякает вновь. На этот раз тело не удерживает равновесие и мягко падает на левый бок.
С минуту Гина Альвара, настоящая Гина Альвара покачивается вперёд-назад, смотря куда-то вперёд себя. А затем поднимает правую ладонь перед собой, смотрит на обе её стороны, отодвигает дальше и, вероятно, наблюдает, как кончики пальцев пропадают в Мраке. Опускает руку и поднимает голову к небу. Замирает.
И медленно ложится, спиной на камень площадки перед балконом, открываясь разворачивающемуся в небесах невиданному для Мерры зрелищу: на клубистом фоне Мрака трепещет и колышется северное сияние.
‒ Амрис, что это? ‒строго спрашивает Рэй, всматриваясь в северное сияние.
‒ Ты говоришь с такой интонацией, будто я притащил домой бездомного котёнка, мимо которого не смог пройти, а у тебя нет намерения заводить кошку, ‒ усмехаюсь я.
‒ Ты правильно меня понял, ‒ холодно улыбается Рэй. Я вздыхаю. Насколько я понял в общении с Карной, эта фраза не предвещает ничего хорошего.
‒ Это Кан-Гиор. Или Карна, если в женском контуре. Внизу тело женщины, в котором он временно пребывал. Гина Альвара, придворная менторша принца Лерека. А северное сияние – это одна из форм, которые ему нравятся.
