—С сердцем? У моего дяди какая-то хроническая фигня, те же рекомендации.
—Почти — с нервной системой.
—Я уверен, здесь ты поправишься,— заявил он.— Никаких самолётов, никаких машин, магазинов, интернета и химии. Скука смертная!
—Чего же ты тогда не уедешь в город? Или в армию собираешься?
—Да так,— Виктор сделал вид, что очень заинтересовался пробником.
—А кем ты собираешься стать?
—Лика, ты как моя мать,— усмехнулся он.
—Да я просто спросила. Узнать о твоих увлечениях.
—А ты?
—Я хочу быть журналистом. Или редактором в издательстве. Это можно на журналистику, филологию, даже лингвистику, но мне не очень нравятся иностранные языки.
—Я бы посмотрел твоё интервью.
—Спасибо. Так, а ты?
—Мой дед работал на молочной ферме, мой папа, мои дяди и я буду,— сказал он как-то обречённо.
—Ты не горишь желанием,— заметила Лика.— Неужели не хочешь чего-то другого? Большего?
—Лика, я за пределами этой деревни был три раза в жизни, я мира не знаю, куда я могу пойти?
—Тогда тем более! Взять и выйти, посмотреть! Посмотреть на мосты в Питере, на соборы в Москве, на пальмы в Сочи, на море, в конце концов, на море!
—Я был на Чёрном, ничего интересного: солёное, грязное и холодное.
—На другое. На Средиземное, на Финский залив, на море Лаптевых, на океан. Представь, что ты выходишь из отеля и перед тобой бегают вараны и лежат огромные, размером с подушку, черепахи!
Виктор задумался, пониже опустив голову.
—Чем ты увлекаешься? Что тебе интересно?
—Футбол,— усмехнулся Виктор.— Предлагаешь мне фантастическую карьеру?
—Ну может ещё что-то,— неловко уточнила Лика.
—Есть только два предмета, по которым я получил аттестацию за год,— помолчав, сказал он негромко.
—Даже не представляю какие? История и общество?
—Биология и химия.
Лика просияла.
—Так ты будущий врач!
—Мгм, самая удобная профессия для путешествий,— он показал ей большой палец.— А оплата — золотые горы!
—Да разные есть варианты, надо только хорошо постараться и поискать.
—Особенно здесь, в Черемуховой.
—Вот же перед тобой,— Лика чуть ли не ткнула его носом в пробник.— Набираешь триста баллов — и перед тобой вообще все города открыты: бюджет, общежитие, да что угодно.
Виктор рассмеялся.
—Ты, Котикова, юмористка. Где я, и где триста баллов?
—Возьми себя в руки, стремись и получишь, если не такие, то больше двухсот пятидесяти. Все возможно, не ставь на себе крест.
—Я просто объективно себя оцениваю.
—Если ты так будешь говорить, я не буду с тобой заниматься!
—Это называется манипуляцией, между прочим,— скрестил на груди руки Виктор.
—То есть, даже просто из вредности не будешь ничего пытаться сделать, да?
Виктор поджал губы.
—Где пытаться? Здесь? Где учитель биологии — это младший ветеринар на ферме? Где нас на химии учили делать самогон?
—Ну ты можешь, как я…
—Не могу!— не вытерпел Виктор, и Лика заметила, как у него слегка покраснели щеки.— Не все могут так, как ты!
Котикова опустила глаза вниз, теребя пальцами упаковку от перца. Действительно, вряд ли его большая семья потянула бы хорошую подготовку к ЕГЭ. Брат в армии, родители на молочной ферме, а он оставлен себе на попечение.
—Извини, я не хотел тебя смутить,— Виктор неловко коснулся пальцами её руки.
—Всё хорошо,— Лика решительно встала и отряхнула юбку.— Я научу тебя тому, что знаю сама. Но пока ты не захочешь что-то делать, тебя и трактор не сдвинет с места.
Она вышла из комнаты, оставив Васнецова наедине с мыслями и пробником.
—Лика,— шепнула Аня, которая, естественно, подслушивала их разговор.— Вы что, умудрились поругаться?
—Нет, малышкинс, мы просто разговаривали,— она пригладила тёмные волосы сестры.
Аня внешне пошла в мать: тёмные волосы, зеленоватые глаза и тонкие пальцы. Лику мучило их сходство. Она сама переняла славянскую внешность отца: русые волосы и серо-голубые глаза. Лика всегда чувствовала связь с ним больше, крепче, чем с матерью. Он никогда не кричал на них, всегда помогал, доверял и только подталкивал в начинаниях. Двойка? Это надо отметить. Горячую воду отключили? Самое время прокатиться в аквапарк. Дмитрий словно всегда чувствовал, в чем нуждались его дочери и давал именно это, а не то, что считал правильным сам, как делала их мать. Лика бывала на море, видела горы, гладила кроликов, гуляла до рассвета и съедала целую шоколадку за раз. В последний год, когда их встречи с отцом сократились до двух дней в неделю, Лика почувствовала себя брошенной и нелюбимой, но она — это ещё ладно. Аня, которая только росла, и росла совсем в другой атмосфере и других условиях, страдала больше от материнской нелюбви и приступов истерики.
—Как думаешь, ему понравится?— шепнула Аня, показывая сестре карандаши.
—Даже не сомневаюсь.
Девочка улыбнулась и с воплем «Ви-икто-ор» побежала на кухню. Лика потопталась на месте, не желая возвращаться обратно к Васнецову, но и не зная, чем себя занять. Спасение пришло неожиданно.
—Э-эй, археологи! У кого здесь сорняки не прополоты?
—Ярик!— взвизгнула Аня, хлопнула входная дверь.
Лика, не глянув в сторону поднявшегося Виктора, вышла к гостям. Во дворе стояли трое парней и девушка. Аня уже расселась на руках у Роси — загорелого, темненького парня выше Лики на голову. Рядом с ним стоял веснушчатый Паша, нагруженный всякими граблями и лопатами и улыбающийся ей во все тридцать два. Остальных Котикова не знала, но шустрая Аня быстро решила эту проблему.
—Это Лика, моя сестра,— объявила она всем.— А это Ярослав, Паша, Игорь и Даша. У неё туфли от Джимми Чу!
Бедная Даша аж покраснела от такого представления.
—Привет,— поздоровалась Лика.— Вы проходите.
—Папы сегодня нет, так что она за главного, вы слушайтесь её,— погрозила пальцем Аня.
—Есть, мэм,— шутливо отдал честь Рося и замаршировал в сад, высоко поднимая ноги.
—Приятно познакомиться,— улыбнулась Даша и полезла обниматься к Лике. Девушка немного опешила.— Наконец-то ты разбавишь эту скучную мужскую компанию, а то я во всех голосованиях проигрываю, и мы либо играем в футбол, либо смотрим его!
—Тоска,— признала Лика, стараясь мило улыбаться. Внезапные объятия ей немного не понравились, но девушка старалась не показывать виду.
—Извини, если смутила, но я так рада!
