Я вынырнула, но не туда. Я вынырнула в другое место, в какой-то другой мир. Совершенно случайно, пройдя через проход под церковью.
И очутилась не с той стороны.
Я вынырнула в пекле.
Я никогда не должна была оказаться здесь.
***
Красно-оранжевая потрескавшееся земля. Алые кучерявые тучи, из-за которых пробивалось очертание неведомой луны — низко расположенного крупного светила, наполненного лавой — она проливалась в тёмное небо и на землю, словно капающая из него кровь.
Прибиваясь обратно к воде, на берегу, ощущая как в нос внезапно бьёт сильный запах серы, в порыве паники глубже вдыхаю сухой раскалённый воздух, слизистую носа и рта обжигает, и на глазах выступают слёзы. Я кашляю. Меня тошнит. У меня кружится и раскалывается голова. Смотрю вперёд, на подземное царство, на обитель, напичканную вечной тьмой, страхом и ужасом, где должны быть спрятаны души самых жестоких людей, и пока что вижу перед собой лишь долину: высокие скалистые горы сливаются с небом. Не понимаю, где начинается и заканчивается земля, и извилистая дорога ведёт от озера, кишащего Тьмой, ведёт в неизвестность, озаряемую красным светилом.
Этот мир был другим. Безраздельно другим. Он не был частью нави, не относился ни к одному из трёх миров, известных мне. Он существовал в отдельности от яви, ирия и нави. Происходящее — с затмениями и вечным полнолунием не отражалось здесь. Будто пекло было чем-то самостоятельным. Совсем иным. Здешнее солнце состояло из крови, здесь были горы вдалеке, а меж ними дымились вулканы, здесь расплёскивалась магма, и стелился кислотный туман.
Обернувшись, приковав глаза к озеру, я представляла, я ждала, что снова в него нырну, снова буду барахтаться во тьме, буду искать выход на глубине, не зная, получится ли у меня вынырнуть или предстоит утонуть. Чёрные ленты узоров всё ещё обвивали мои пальцы, вырисовывая будто линии татуировок, подобно тем, что я видела на руках у Трояна в видении, посланном мне Яном.
Ян…
Ян был сейчас где-то здесь. Далеко, но здесь. Меня же сейчас окружала лишь пустота. У меня было время подумать, время решиться прыгнуть заново в воду. Я просто должна была заставить себя это сделать. Обездвиженная воспоминанием того, как вода наполняла мои лёгкие, как меня обволакивала пучина, чернота, неизвестность, настоящий лабиринт, не дарующий шанса на успех, на спасение и выживание, я не думала, а просто снова ринулась на глубину.
Я не знаю, почему Тьма меня не убила и чем она была опасна, но готова была пройти через неё ещё раз, только бы выбраться отсюда — где не должна была быть. И набирая полные лёгкие воздуха, я погружаюсь с головой. Гребу вниз, стараясь настигнуть бездну, полощусь в ней, насколько хватает дыхания, не понимая, каким именно должен быть путь и где находится проход, и когда поднимаюсь на поверхность — по-прежнему обнаруживаю себя в пекле. Делая вторую попытку, стараюсь усерднее, силюсь отыскать наощупь в воде стену затонувшей церкви, но её нет. Лёгкие болезненно сжимаются. Дыхание обрывается. Я устала, прошло слишком много времени, и я выныриваю.
Это место держит меня. Войти оказалось проще, чем выйти.
Я тяжело дышу. Пытаясь перевести дух, бреду на мель, чтобы опереться о что-то, опуститься на камни на берегу, справиться с паникой и обдумать свои дальнейшие действия. Никуда далеко отсюда я уходить не собираюсь.
Но как только оказываюсь там, то слышу отдалённые звуки. Гул. Или даже топот… Звон копыт? Нескольких пар. Эхом доносилось нечто, напоминающее ржание лошади. Я больше не была здесь одна. И времени у меня больше не оставалось.
Понятия не имею, кто это может быть или что… Но точно знаю, что оно не должно заметить меня. Я могу сделать ещё одну попытку выбраться через проход в озере, но если она будет снова неудачной — плеск воды меня выдаст. Шум нарастал. Было лишь мгновение, чтобы принять решение. И внимая стремительное приближение рокота, ведомая всеобъемлющим страхом, который поджёг мои вены, я отвернулась от глубокой пучины, и почти не ведая, что творю, не зная, правильно ли поступаю, не успевая принять верное умозаключение из двух одинаково бесполезных и заведомо обречённых на провал, я срываюсь с места, и несусь к близлежащим скалам, в надежде спрятаться за ними, убираясь прочь с хорошо просматриваемого открытого берега.
Удар настигает мою левую ногу — я обо что-то спотыкаюсь, и оно со звоном катиться по каменистой земле, выдавая моё местоположение. Громкие удары копыт приближаются. Задерживая дыхание, я опускаюсь на землю, сажусь, упираясь спиной в высокий валун, и моя челюсть сжимается в судороге до скрежета зубов. Взгляд застывает на предмете, который я задела на пути сюда — странная стеклянная бутылка, измазанная в песке, наполненная неведомой мерцающей жидкостью, похожей на звёзды, перемешанные на небе, похожей на запечатанный внутри неё…космос. Она выглядывает из-за камня, и её горлышко указывает прямо на меня. Мне на миг кажется, что это плохой знак.
Цоканье копыт оглушает, я не успеваю убежать или спрятаться куда-то ещё. Мои пальцы сжимаются в кулаки, невольно набирая песок. Он колется, вонзаясь в кожу моих ладоней. Об него я режусь и вздрагивая, разжимаю руки. Вижу собранную горсть мелких стекляшек вместо привычной земли — это осколки, переливающиеся фрагменты прозрачные, тёмно-синие, изумрудные и красные. Среди этой пыльцы я различаю драгоценный камень, напоминающий рубин. Мою кожу на ногах начинает щипать. Я осознаю, что сижу на измельчённой крошке от самоцветов, которые через ткань платья впиваются в кожу — ими покрыта вся земля пекла, которую я могу разглядеть перед собой. Тихое дребезжание раздаётся, когда чьи-то ноги приземляются на измельчённые цветные камни — некто, кем бы он ни был, спешился. И он идёт в сторону валуна. Я затаиваю дыхание, осознавая, что натворила. Корю себя за то, что не прыгнула в воду заново, пусть меня бы и ждал ещё один провал, но я хотя бы попыталась. Потому что не прыгнув туда, я подписала себе смертный приговор, забыв, что спрятаться от существ потустороннего мира невозможно — если они не увидят меня, то почувствуют.
Острие длинного меча сверкает в отблесках ярко-красного светила. Оружие направлено в мою сторону, оно приближается и утыкается в мою шею, чуть надрезая кожу. Его держит в руках существо, замершее рядом, похожее на человека, в доспехах, с горящими золотом глазами, с бычьими рогами, источающими ярко-желтое свечение. Оно было знакомо мне. Такие же глаза и рога я видела у туросика — мифического создания, что преследовало меня в лесу, в человеческом мире, что гнало меня через чащу к логову Ягини-Дианы, которая хотела меня убить и съесть. Которая охраняла вход в навь и провела меня в миры мёртвых по приказу Яна. По словам его брата — Гая — туросики прислуживали самому Чернобогу.
Я не ощущаю своего дыхания, безудержный стук сердца умолкает, словно оно остановилось. Слышу лишь слова, которые не различаю, которые цедит это существо, нашедшее меня за валуном. Оно тычет мне в шею мечом, и запутывающие слова на праславянском или каком-то другом древнем языке нечто требуют от меня. Привычное головокружение от соприкосновения с потусторонним тёмным созданием начинает захватывать меня. Он медленно поглощает мою энергию. Но не убивает. Вместо этого хватает за запястья и заставляет подняться. Моё путанное сознание не может докричаться до тела, чтобы то начало протестовать. Я будто пьяна, будто больна — не способная начать вырываться или хотя бы кричать. Вместо этого послушно плетусь за тем, кто медленно пожирает мою душу, откусывая от неё маленькие кусочки, отламывая ломтики от моей человеческой жизни.
