Теперь мы праздновали и весело проводили время. Играла музыка. Мы все общались. Время летело быстро, настигая вечера. Я несколько раз выходила из-за стола и говорила по телефону, слушая пожелания от друзей и бывших одноклассников. Звонил и Андрей. Я проболтала с ним с полчаса, слоняясь у отдаленной беседки, что была позади зала. А после – из-за пирса у дома показался Ян. Никто из нас не увидел ни вспышки, ни его огромной тени, когда он прилетел. Начинало темнеть. И он шел, проявляясь словно из сумерек, в черном строгом костюме, в каком я видела его всего пару раз в жизни; унего в руках был букет цветов. Букет красных роз. Я широко улыбнулась и вышла встречать его. Теперь, все точно были на месте. Все, кто должен был присутствовать сегодня здесь.
Когда мы с Яном сели на свои места, тетя Рая сказала очередной тост, не забыв снова упомянуть, как сильно я выросла и что стала совсем взрослой девушкой. И зачем-то упомянула, что я стала более женственной, немного смутив меня. Все выпили, с возгласами поздравляя меня. Мы ещё недолго посидели за столом, пока Ян уплетал мамину фирменную свинину с морковью, приготовленную специально для него порцию без соли, выпили еще немного вина и встали со стульев. Играла медленная мелодия, папа пригласил меня на танец. Дядя поддержал его и танцевал с Кристиной. Ян пригласил маму. Тётя пошла укладывать младших сестёр спать – сгущалась ночь. Но вряд ли у неё получится, ведь Милена и Нина очень хотели посмотреть на то, как Крис будет читать заклинание. Когда песня закончилась, Ян подождал, пока я пройду мимо и протянул руку, пригласив меня. Он был очень серьезен в этом своем костюме, отчего мне всего чуточку было не по себе.
Мы медленно кружились под песню с символичным названием «Молитва»
19, пока тихие голоса остальных едва доносились до нас. Мы остались наедине и танцевали – и вокруг нас сгустилась эта обстановка серьезности, которую он создавал своим классическим костюмом и такими же классическими красными розами, которые мне подарил. Иногда он был слишком педантичным в стремлениях чрезмерно следовать правилам. А иногда – варварски их нарушал, когда ему это было выгодно, естественно. Кажется, сегодня был первый вариант его настроения.
–Дракон, послушай… – тихо прошептала я.
–Ян. Меня зовут Ян,– с упреком и каплей удовольствия в голосе от сделанного замечания произнес он.
–Где ты всё-таки был эти три месяца?
Меня всё ещё волновал этот вопрос, как и лёгкая обида на то, что он пропустил мой выпускной и в принципе целое лето. Хорошо, что хоть на день рождения явился, и всего на миг у меня закрадывались подозрения: добровольно ли? Ведь я сама призвала его песней о Ящере.
И теперь, когда он был в моём небольшом плену этого танца, я имела возможность слегка призвать его к ответу.
–Отдыхал.
Я подняла на него глаза, оторвав их от чернеющего в ночи озера и задумчиво нахмурилась.
–Я думала, ты был на работе,– и намеренно сделала паузу.– На той самой, о которой никогда ничего не говоришь.
–Не помню, когда я в последний раз работал?– сдвинув брови, вопросил он, словно это я должна была ответить.
В глазах Яна на секунду блеснула аквамариновая искра, невольно напоминая о его драконьей сущности. Его слова дали понять, что он лишь играл со мной, не собираясь всерьез отвечать.
И я больше не задумывалась над его ответами. В мои мысли вклинивалось кваканье лягушек, перебивающее мелодию. Вокруг было спокойно. Я словила себя на том, что едва ли не опустила голову ему на плечо. И если честно, мне уже было всё равно, о чем мы говорили. Мне было просто привычно и приятно оказаться рядом с ним. Словно мне было не восемнадцать, а снова шесть.
–Ну, неужели тебе не скучно так много отдыхать?… – безмятежно вопросила я, не разбивая нашей идиллии значительными и важными разговорами.– …И, в конце концов, откуда у тебя деньги, дракон, на всю эту праздную жизнь, если ты нигде не работаешь?
По его же рассказам я знала, что Ян много путешествовал, и был, кажется, в каждом уголке этого мира. Однако, нигде не задерживаясь надолго. Он менял города, страны, отели и квартиры, покупал машины, которые исчезали бесследно и взамен им появлялись новые, мельком проносились многочисленные знакомства… Но он всегда возвращался. Сюда. В свой дом возле нашего дома. К этому озеру, в котором сейчас отражалась полная белая луна.
–Допустим, по легендам драконы всегда охраняют сокровища,– улыбнувшись, снисходительно дал намёк он, чуть разжигая мое любопытство.
–Ты охраняешь какое-то сокровище, кроме меня?– почти с искренней ревностью в голосе произнесла я.– И что же это?
–Наследие предков.
И тут я внимательно посмотрела на него, с деланным театральным осуждением.
–Но разве ты не должен его охранять, а не тратить?
–У нас много сокровищ. На мою бессмертную жизнь хватит.
Мы даже немного посмеялись. Затем возникла пауза. Но дракон прервал молчание.
–К тому же, я какое-то время работал на отца – полагаю, этого было достаточно, чтобы теперь с чистой совестью вести самую – как ты там сказала – праздную жизнь.
Я даже немного растерялась после этих его слов. Он сказал – «работал на отца»… Я понимала, что слышала об этом в первый раз. Первый раз за всё время.
–…У тебя что, есть отец?– осторожно переспросила, с большим удивлением, как будто этот факт был чем-то сверхъестественным.
Естественно, у него был отец, какой-то отец, и, логично, что была ещё и мать, просто Ян никогда о них не упоминал.
Но в мыслях кружилось нелепое: «у него что, есть другая семья, кроме нас? Мама вообще знала об этом?!»
–Кто он, Ян?
–Не твоя забота, кто он. У тебя есть другие,– поучительно произнес дракон.
Мне кажется, я даже замерла в танце, но он не позволил стоять мне на месте, увлекая обратно в движение.
–Какие?– переспросила я, послушно подчиняясь в смене темы, однако, лишь для того, чтобы при ближайшем удобном случае к ней вернуться.– Теперь я свободна.
Когда я говорю это, то имею в виду Кристину. Он сразу начинает злиться.
–В каком смысле свободна?! Твоей сестре тринадцать. У тебя есть пять лет, чтобы выйти замуж и родить девочку. По хорошему, у тебя есть пару месяцев и можно начинать пытаться зачать. Ты же не думаешь, что сразу обзаведешься младенцем нужного пола?
Меня обдало волной стыдливого жара с головы до пят. Я не видела себя со стороны, но точно знала, что покраснела. Даже побагровела, потому что у меня жгло щёки.
Ян был прямолинеен, ненормально, по-драконьему прямолинеен, когда речь заходила о ритуале, который исполняла моя семья. Скорее всего, он и правда, испытывал добрые чувства ко мне и маме, но о его эгоистичных целях здорово напоминали постоянные предупреждения о том, что мне не стоит повторять ошибок моей семьи – когда моя тётя вынуждена была передать магию трёхлетке мне, едва ли умеющей говорить, потому что других несовершеннолетних девочек в семье не было. Нашему роду скоро нужен будет ещё ребенок, слишком желательно – девочка, и теперь это моя ответственность, по мнению Яна. И это слишком важно. И то, что у меня есть три двоюродные сестры, гораздо младше меня – его не успокаивало. Яну этого не было достаточно.
