В голове не укладывалось их исчезновение из этого мира. Я больше никогда не увижу своих самых дорогих людей. Никогда. Никогда. Этого не может быть. Где они сейчас? Это было неправильно. Как я могу быть здесь, а их здесь больше быть не может? Как это возможно?! И чем бы всё закончилось, если бы все успели вбежать в дом?
Я думала об этом, и в мыслях мелькнуло – если хотя бы дети легли спать тогда, когда тётя их укладывала, а Кристина задержалась в доме, ища плед? Хотя бы они были здесь…
Меня пробила дрожь. Мне было нехорошо. Мои хаотичные рассуждения – были самообманом. И я это понимала.
–Это я виновата… – всё, что смогла прошептать.
Я начала задыхаться. Я хотела умереть, чтобы больше обо всем этом не думать, всего этого не чувствовать. Чтобы не пришлось действительно поверить в то, что случилось вчера. Принять это было невозможно. Мне было легче думать, что они куда-то уехали и скоро вернутся. Или, наоборот, уехала я, и скоро вернусь домой. В дом, где они живы. Но разум предательски нашёптывал, что и здесь я обманываю себя.
Правда в том, что моя жизнь раскололась на «до» и «после». Она уже никогда не станет прежней. Ничего не будет, как раньше. А как будет – я не знала и не хотела знать. Не хотела в этом будущем быть и жить. Ян присутствовал в этой комнате, но мне казалось, словно меня здесь не было. Словно я в каком-то другом месте, и я стою одна. Я словно находилась посреди урагана, ветер и беспросветная пыль окружали меня. И хоть я прочно стояла на ногах, вокруг меня ничего не было кроме этого урагана и тучи не собирались рассеиваться. Такой была теперь моя жизнь. И будет. Спасения не предвиделось. Я была в этом урагане одна. Из этого неутихающего шторма теперь состояло моё будущее.
–Ава, ты не виновата. Послушай…
Я рыдала, и он отвлекся от слов, потянулся и обнял меня. Он был довольно сдержанным, немногословным. Я ощущала и его поддержку, и одновременно – его необычайный холод. Он тоже винил себя?
Но когда он меня обнимал, мне становилось лучше – судороги и напряжение в теле постепенно ушли, я ощущала успокоение, поразительное. Это были его чары, я понимала. Дракон влиял на меня магией, и я не была против. Это было как обезболивающее. Жизненно необходимая мне анестезия. Он знал, что делает.
Тело расслабилось, я перестала плакать и через несколько минут, пока я молча сидела, уткнувшись лицом в его плечо, стараясь ровно дышать, мозг даже начал переносить моё внимание из тягостного прошлого в настоящий момент.
Я вдруг осознаю, что в городской квартире Яна. Я никогда здесь не была.
Мое рассеянное внимание и сознание перестает быть расплывчатым. Я осматриваюсь по спальне, чуть поднимая голову от плеча Яна, и замечаю стоящую на полу свою небольшую сумку, чуть приоткрытую. Оттуда виднеются мои вещи. Ян возвращался туда, думаю я… Что он там видел? Мне становится снова плохо, хоть он всё ещё и обнимает меня, и я не могу спросить.
Я не могла прекратить думать, что было бы, если бы моя семья успела спрятаться в доме. Я уже старалась избегать мыслей, что их всех можно было спасти, если бы не я, лишившая Яна магии, которая вернулась к нему лишь сегодня, и скорее всего – ещё не в полной мере. Но кое-что он уже мог сделать – потому что когда я пыталась снова думать об этом, снова обвинить себя, то не могла через что-то переступить в своей голове. Словно мне что-то мешало. Ян лишал меня возможности задуматься о своей вине по настоящему, ведь если это случится – я пропала. Мне конец.
–Что произошло, Ян?– спрашиваю я, едва выговаривая.
Медленно, осторожно ступая туда.
Я хочу и не хочу слышать ответ одновременно. Я должна и не должна его слышать. Подробности нужны мне, но они же и могут сделать только хуже. Мне страшно, я понимаю, что всё больше не хочу окунаться во вчерашний вечер. Не хочу представлять снова голоса мамы и папы, не хочу думать, о чём они думали, когда умирая глядели на меня. Не хочу представлять, как они боялись за меня, но я не могла перестать этого делать. Однако, было нужно начать. С самого безопасного.
–Полагаю, волколаки выслеживали твою семью давно. И думаю, что вчерашний вечер не был случайностью – они всё спланировали.
Я делаю глубокий вдох, набираюсь смелости. Чувствую себя более стабилизированной от потока свежего воздуха, вдруг хлынувшего из открытого окна, всколыхнувшего шторы.
И Ян рассказывает, что он смог выяснить и понять. Несмотря на то, что я читала заклинание за день до произошедшего, волки всё равно смогли обернуться. Ведь кое-что было упущено…
Я впервые, с момента своего пробуждения, отстраняюсь от Яна и мы просто сидим напротив друг друга. Я подняла на него заплаканные высыхающие глаза. Их по-прежнему жгло и они болели.
–…Когда вчера примерно в обед, тебе исполнилось восемнадцать, твоя магия покинула тебя, и заклинание перестало действовать, а полная луна дала волколакам силу.
Так не должно было быть, думала я. Разве так должно быть?…
– Хотя обычно заклинания не прекращают своё действие, например, после смерти создателя, и оно продолжает поддерживаться их душами – душами предков, твоё прекратилось. Потому что ты не умирала. Твоя магия просто перестала принадлежать тебе. И ты не могла сохранить силу заклинания.
–Неужели ты не знал этого заранее, Ян?
В моем голосе было некое обвинение. Я знаю. Но слова вырывались сами, а разум искал способ, как можно было всё предотвратить, как будто если я его найду, то исправлю прошлое.
–Прости,– сказал он.– Я столкнулся с такой магией впервые. Она очень древняя, очень сильная. Скорее было бы верным, что она даровалась не просто какой-то ведьмой, а кем-то более могущественным. Понять её сложно.
Слова летели мимо меня. Мне было всё равно, ведьмы или боги, или кто там ещё, но я знала, что кто-то из них виноват, потому что не предусмотрел заранее, что произошедшее вчера – могло произойти. Кристина не могла прочитать заклинание раньше полуночи. А я не могла сохранить силу своего. Брешь. Лазейка, которой воспользовались. И как могло совпасть мое совершеннолетие с полнолунием? Каков был шанс, что это произойдёт, и разве, за всё время существования нашего рода такое было впервые? Либо не в первые, просто волки тогда ещё не выследили нас. Каков был шанс, что волки будут знать о моём совершеннолетии? Что к этому времени они найдут мою семью? Кажется, удача была на их стороне. Или это была не удача, а продуманные шаги?
Сколько времени они действительно за нами следили? Были рядом с нами, поджидали? Почему просто не убили нас раньше, по одному? Боялись, что убив меня, вынудят тетю Раю увезти и спрятать девочек? Они могли убить сначала их и ждать, когда мне исполнится восемнадцать. Но они предпочли убить всех и сразу, до одного. Чтобы наверняка. Чтобы не успел появиться никто новый из нас. Сколько всего можно было сделать, пока мы не подозревали, пока не знали, что они рядом. Яна не было три месяца, и он не мог ощутить их присутствие, если они в это время ранее были на нашей ферме. А затем я забрала у него магию дурацкой песней о Ящере и он не мог ощутить их следов: ни прошлых, ни реального присутствия вчера.
