Я коротко улыбнулась и поблагодарила её. Мне действительно очень повезло наткнуться на такого доброжелательного человека в такое непростое время.
Поэтому, я старалась принять душ быстро. Смыла с себя всю грязь, как следует умыла лицо – щёки пощипывало от воды. Затем напенила шампунем волосы. Пока вода орошала мое тело, одновременно смывая с меня и грязь и прожитый странный вечер, я беспрерывно думала о Кинли, который был где-то в лесу. Но я старалась уводить свои мысли в положительное русло и пыталась себя убедить, что он отыскал дорогу на ферму. Он точно смог бы найти её от кладбища, я знала, что он летал в одиночку в этих местах и не только. Закрыв глаза, на минуту уперлась лбом в холодную плитку, вода свободно текла по моим плечам и я стала неосознанно вспоминать, как блуждала по лесу, как носилась по нему в отчаянии, и даже с какой-то улыбкой на лице, поразмышляла о том, что меня преследовал туросик. Я дошла до Каролина, и ни за что не преодолела бы такое расстояние, если бы ходила кругами. Глаза у страха очень велик, подумалось мне. Мне стало самой перед собой неловко за переодетый шиворот-навыворот джемпер.
Не задерживаясь в ванной, я вытерлась насухо, оделась в голубую хлопковую ночную сорочку и вышла в коридор, но там было пусто.
Я слышала тихое шуршание, доносящееся в комнате, следующей за моей. И я медленно вошла в неё. Это была спальня, вторая спальня, комната, в которой обосновалась Диана. Она сама стояла здесь и, снимая украшения на ночь – серьги с ушей и кольца – она клала их в шкатулку на комоде. Она не замечала моего присутствия несколько секунд. За это короткое мгновение я успела мельком осмотреться по комнате – она была не такой, как остальные, значительно отличаясь от общего интерьера дома. Здесь были непривычно чёрные стены; дерево, покрытое тёмным лаком, или это была какая-то специальным древесина, дуб или что-то около того. Я не знала. Здесь стояла двуспальная кровать на кованых ножках, разветвлённая люстра с семью абажурами в каком-то готическом стиле, напротив кровати стоял большой, высокий камин, незажженный, из тёмного камня, с выгравированными фигурами людей на нём, многочисленными, с оружием в руках, с мечами и копьями, одетых в плащи, держащих щиты; среди них так же были девы, разодетые в пышные нарядные платья. Его вид меня завораживал. На нём по бокам стояло два подсвечника с пылающими красными свечами и что-то лежало ещё, но я не видела, что именно. Тени скрывали предметы, стоящие там, вдали, не развеиваемые огнём свечей. Сделав несколько шагов вперёд, продолжая идти, я увидела песочные часы, простую небольшую стеклянную вазу с живой одинокой розой и… череп. Человеческий череп. Я вздрогнула и оступилась, чуть не подвернув ногу.
–Необычно, да?– спросила Диана, по-прежнему не оборачиваясь, стоя у комода, перед зеркалом, увлажняя руки кремом. Переведя на нее взгляд, я заметила, что она видит меня в отражении.– Очень нестандартный интерьер.
–Очень,– повторила я.– Прости, что не предупредила, что вошла.
–И странный… – продолжила она обсуждение этой комнаты, пропуская моё извинение.
–Не то слово,– согласилась я.
Диана развернулась ко мне лицом, и подозвала жестом руки к себе. Я ровным шагом подплыла к ней и замерла у комода. Там, на нём, рядом со шкатулками Дианы, за ее спиной, лежало еще два черепа – в форме человеческого и какого-то животного. Коровы или даже буйвола. Быка?
–Но мне нравится,– просто ответила Диана.– Я поэтому и выбрала этот дом, из-за этой комнаты. Я писательница. Работаю над книгой, пишу о смерти. А здесь кругом сплошная готика, очень вдохновляет.
Я бросила взгляд на кровать. Там, на застеленном покрывале, лежал закрытый ноутбук, и были разбросаны какие-то тетради. Возможно, черновики? В этот момент она предстала передо мной какой-то слегка странной. Я спросила себя: девушка, собирающаяся ночевать в одной комнате с тремя черепами действительно боялась странного неба и полнолуния? Это немного не укладывалось в голове. И я даже забыла спросить, какие книги она уже написала, издавала ли их и не успела задуматься, могу ли я её знать, знаменита ли она. Диана быстро направилась в коридор, и я двинулась за ней.
Мы спустились на первый этаж, она отвела меня в кухню, где стоял совсем небольшой круглый столик напротив рабочей кухонной поверхности с техникой; на нём уже ждала еда. Рядом, приставленный к стене, работал электрический камин. В этом доме словно повсюду был огонь, в каждой комнате. Это создавало ощущение уюта и тепла. Если не бывать в чёрной комнате, конечно же.
–Вы теряли кого-нибудь? В смысле, кто-то уходил навсегда, не от тебя, а из этого мира навсегда?– спросила меня Диана, когда мы сели за стол, продолжая случайно выбранную нами тему о смерти.
–Нет, никогда,– соврала я в третий раз.
В тарелке передо мной был разогретый вареный картофель и запеченная курица, в соседней тарелке – нарезанные овощи: огурцы и маринованные помидоры. В стеклянном стакане был налит компот, но попробовав его, я поняла, что это виноградное вино, домашнее, приятное и сладкое на вкус и одновременно горькое. Крепкое. Диана ничего не ела. Только пила травяной чай – по кухне стелился его ароматный запах.
–Такое чувство, что от Вас пахнет кладбищем,– заключила она.
Кусок картошки не полез мне в горло, и не потому, что он был словно абсолютно не солёным, а от прозвучавшей фразы. Я чуть не поперхнулась и быстрее сделала несколько больших глотков вина. Теперь оно показалось мне кислым, по горлу разливалось тепло.
–Кладбищем?!– переспросила я.
Диана задорно рассмеялась.
–Прости мне мою фантазию. Иногда она поражает меня саму.– Она отбросила волосы назад и откинулась на спинку стула, и притянув колени к груди. Ее расслабленная поза смягчала то, что она говорила.– Может, поэтому я и стала писательницей. Знаешь, когда умер дорогой мне человек, я почувствовала один запах, лампады, церковных свечей или чего-то еще. Не совсем понимаю, чего, но теперь он везде и всегда меня преследует. Вот, померещился опять.
Я поняла: Диана меня пугает. Я будто попала в какое-то сновидение. Она была очень чудаковатой женщиной, чего я не разглядела в ней сразу. А, может, только слегка сумасшедшая и могла бы впустить к себе среди ночи невесть кого? Но уходить теперь было бы неловко. Да и куда я могла пойти?
–Кстати, прости, чтоеда без соли. Я её не ем. Плохо влияет на сосуды. И я ипохондрик. Даже не держу её дома.
Необычная девушка. Необычный дом. Необычный разговор. Я многое пережила за последние два дня. Ощущая усталость, я в мрачную в шутку подумала о том, что если она сумасшедшая и меня убьёт, но пусть это будет быстро и во сне.
Оставшуюся часть моей трапезы мы вяло проговорили о ее книгах, она рассказывала мне о том, что ведёт довольно замкнутый образ жизни и любит одиночество, и что книги почти заменяют ей весь мир, и здорово помогают развеивать скуку. А затем, сгрузив посуду в посудомойку, мы, наконец, пошли спать. Я лишь мелком вспомнила о своей грязной одежде, всё ещё лежащей в ванной, но мне совсем не хотелось ее застирывать, я валилась с ног. Завтра будет новый день, и я просто двинусь в путь, надев одежду на себя, и мне было безразлично, грязная она или мокрая: япросто хотела добраться домой… Обратно домой к Яну. Перед тем, как опустить голову на подушку, я ещё раз проверила телефон – связи стабильно не было.
