Входная дверь распахнулась и я не увидела леса – теперь смотрела на дорогу, ту самую дорогу, которая как я думала, вела к поселку Каролин; которая располагалась позади дома, а теперь была спереди. Дом перевернулся в пространстве; он стоял другой стороной. Всё как в преданиях.
Мы с Яном и Дианой стояли перед грунтовой дорогой, освещаемой тусклой тенью луны, скрывшейся за тучами. Впереди была тьма: серая и гнетущая. Туманная. Там никого не было; дорога выглядела безбрежной пустотой, словно небытием, и отчего-то мурашками покрылось тело, волосы чуть приподнялись на голове. Первобытный страх, мало осознаваемый, ощущающийся на грани инстинктов. И уверенное осознание, что там кто-то или что-то есть, нечто пугающее и зловещее, но я ничего не видела. Туман, идущий по земле, стелился дымкой, медленно надвигаясь на нас. Он коснулся моих лодыжек, обдав меня могильным сырым холодом. Впереди как будто мелькали черные тени – дорога была совсем не пустой. Там, впереди, что-то жило. Или что-то поджидало. Мне мерещилось, что за нами следят те, кого я не вижу. Кинли на моём плече тонко заскулил.
–Ян, почему я так сильно не хочу туда?– прошептала я, застывшим взглядом, не моргая, вглядываясь вдаль.
–Потому что это место, куда людям лучше не ходить.
Моё тело пробила мелкая дрожь. Не знаю, отчего я затряслась: от страха или от промозглого сырого воздуха, плотного и заряженного. Его было тяжело вдыхать, и он пронизывал до костей, даже в безветрии.
Ян передал мне плед. Я быстро завернулась в него, перебросив край через плечо, как огромный шарф, свисающий до земли.
–Мне кажется, за нами кто-то следит,– тихо выдавила я.
–Так и есть,– сказал Ян.
И мы пошли.
Мы двигались по заброшенной каменистой дороге, оставляя Диану позади. Ян держал меня за руку, и смерть моих родителей отошла для меня на второй план, всего через сутки после того, как случилась. Мне казалось, что это было очень и очень давно – так много со мной успело произойти за ушедший вечер. У меня не было времени тонуть в их гибели, не было времени на осознание. Наверное, кроме тех нескольких часов, что я провела в квартире Яна. И я не проживала эти чувства напрямую, они были фоном. Полнолуние, и оранжевое затмение – тесно связанные со смертью родных – я беспрепятственно впускала их в сознание надеясь, что они вытеснят всё остальное, всю мою боль.
Когти Кинли шаркали по грунту. Спорхнув с моего плеча, он больше не взлетал, осторожно продвигаясь позади нас. Ощущение зябкости меня не покидало. Высокая трава, примятая и раскинутая по обочинам была мокрой, от неё исходил холодный пар. Вода висела в воздухе, я ощущала её на своем лице и кистях рук. Она была словно липкой, кожа покрывалась невесомой плёнкой. И попытавшись вытереть щёки краем пледа, я обнаружила, что это тонкая ледяная корка. Повернувшись на обочину, увидела заросли расцветшего вереска, покрытого инеем. Там, во тьме, что-то проскользнуло, я уловила движение боковым зрением, но когда прямо посмотрела туда – увидела лишь черноту.
–Как ты?– спросил меня Ян.
–Не знаю.
Кроме странной погоды и подозрительного присутствия, это был обычный лес. Такой же, по которому я гуляла тысячу раз возле дома; или в котором меня преследовал туросик. Но в нём только что пошел снег. Летом. Небо запорошило редкими белыми кристалликами, падающими на мои волосы, а когда мы прошли ещё несколько метров, на дорогу опускались уже белые хлопья. Ветер подул нам в спину, погнав своим дыханием немногочисленные опавшие августовские листья по грунту. Я поежилась, обернулась на Кинли, его взгляд был внимательно направлен перед собой, он продолжал бесстрашно продвигаться.
Над нами горела полная луна. Мы шли под её светом, проливающимся на дорогу. Она загибалась влево; это был путь в никуда, теряющий свое окончание в темноте. Там, где она извивалась, меняя направление, проглядывался бурелом – ветки и верхушки небольших деревьев были оборваны ураганом. Теперь чаще встречались голые, безлиственные, словно спиленные посередине стволы, упорно держащиеся корнями в земле. Мне чудилось, что между ними скользили едва уловимые неясные тени. Которые и правда были явью или придумывались мной из-за страха. Пытаясь каждый раз посмотреть на них – я их не видела; отводя взгляд – я заново замечала перемещение сбоку.
Когда мы прошли этот участок, Ян свернул в лес, и мы скрылись от лунного света среди еловых верхушек и в разрастающейся пелене снега над головами. Я не знала, последовали ли тени за нами. Кинли поднялся в воздух, напугав меня резким взмахом крыльев, и приземлился на моём плече. Тропы не было; мы двигались по устланной мхом заболоченной земле, под ноги попадались шишки и сухие ветки. Обувь начала промокать; пальцы ног соприкоснулись с сырой тканью кроссовок. Чем дальше мы шли, тем плотнее были земляные проплешины в снегу. Скоро мы ступали по плотной ледяной корке, присыпанной белыми хлопьями. Но от этого было не легче; вода в кроссовках начинала замерзать. Идти становилось труднее – я теряла тепло и теряла силы, которых у меня и так не осталось. Мне не удалось поспать у Дианы из-за воя волков. Как и Кинли. Теперь меня ждал долгий неизведанный путь, и я не понимала, как мы преодолеем его, потому что постепенно мои ноги начинали заплетаться. Это не могло пройти мимо внимания Яна; он лишь просил меня немного потерпеть.
Чем дальше брели, тем больше окунались в настоящую зиму. Я не ожидала оказаться в ней в конце лета. Также, как и не ожидала оказаться в потустороннем мире, ещё на прошлой неделе не задумываясь о его существовании. Послышалось журчание воды. Ян раздвинул еловые ветки руками, и мой взор пал на журчащий ручей, залитый лунным светом.
–Тебе всё же нужно отдохнуть,– сказал он.
Мы стояли на пустом берегу, на твердом слое снега. Здесь было пугающе тихо, как в осиновом лесу, где на меня охотился туросик. И это не внушало мне спокойствия. Хоть воя волков и не было слышно. Но Ян не выглядел так, будто мы в опасности. И я вполовину отказалась от своего страха. Я была такая уставшая, что не могла больше волноваться. Но всё же не понимала, как здесь могу переночевать.
–Прямо здесь, Ян?
Он утвердительно кивнул. Подойдя к дереву, он одним движением руки оторвал массивную ветвь. Разломав на части, сложил из неё костер. Вдруг само по себе вспыхнуло пламя, несмотря на то, что дерево явно не было сухим. Ян приблизился и снял с моих плеч плед, расстелив его возле огня. Там, за его спиной, мелькнул силуэт. И я тихим голосом сказала:
–Здесь кто-то есть.
Разве их видела только я? Разве они выдуманные? Он что, никого не замечал?
–Всего лишь навки,– ответил Ян.
–Навки?– переспросила я.
–Безобидные неупокоенные души, рыщущие около яви в поисках пропитания. Не бойся, они низшее звено в пищевой цепи здесь. Есть более сильные твари, представляющие опасность.
Я дрожала ни то от холода, ни то от страха, когда он пошел к бегущему ручью, оставив меня. Там он обернулся огромным драконом. Я вопросительно смотрела в его ультрамариновые глаза, его кобальтовый цвет сливался с цветом синей ночи.
