–Тоже. Просто я давно здесь не был. И хотел бы остаться для некоторых незамеченным. Хотя бы ненадолго, понимаешь?
Я не могла сказать, что понимаю его. Это было бы совсем далеко от истины. Напротив, мне сразу вспомнилось, как Диана обвиняла Яна в том, что ждала его несколько лет. Невольно у меня появлялись вопросы, на которые я снова не знала ответов. Почему он так долго сюда не приходил? Сколько на самом деле его здесь не было и в чём причина? Что этот ночной сумрак таил в себе? Его семью, которую он скрывал. Иную жизнь? Я знала его всё меньше с каждой новой фразой, с каждым новым нашим действием. Хотя всегда надеялась на обратный результат, особенно сейчас – в столь тяжёлое для меня время.
Повеяло зябким ветром. Я закуталась в плед, заодно укрыв и Кинли, пряча его от места, в которое привела.
Снег принялся хрустеть под нашими подошвами. Падая с небес, он постепенно покрывал наши головы, не тая на волосах. Линия горизонта стала проглядываться, сперва – немного, позже – всё четче. Дым, заслонивший высь, рассеивался; постепенно от него остался лишь один массивный столб, устремленный к солнцу и луне: они располагались уже очень близко друг к другу. Снова проглядывался оранжевый свет, словно наступила заря. Лесная дорога сворачивала налево, и, выйдя из-за поворота, я в который раз за сегодня остановилась, а Ян, в который раз тронул мою ладонь и не позволил задерживаться. Перед нами расстилалась длинная вереница – очередь силуэтов, медленно продвигающаяся, безмолвно и безропотно ждущая.
–Это души?– спросила я.
И получила утвердительный ответ.
–Что они делают?
–Идут дальше.
Я только могла себе представить, что он подразумевал под словом «дальше». Но на деле всё выглядело проще… Мы молча скользили мимо душ, я вглядывалась в их лица и никого не узнавала. Меня одолевало учащенное сердцебиение. В глубине мыслей я всё-таки надеялась увидеть мать и отца, хотя и не знала, сколько времени им необходимо провести у кипящей реки, чтобы продвинуться сюда. Скорее всего, они не успели добраться в это место. Нарушив тишину, в каком-то смысле, чтобы отвлечь себя от запретных и ранящих меня размышлений, я поинтересовалась у Яна, какая внешность остается у душ, когда они попадают в навь или вырай и как другие души, с которыми они были близки во всех жизнях их узнают.
–Каждый видит другого таким, каким знал в яви.
Это многое упрощало. Но я переспросила:
–То есть каждый видит разное лицо?
–Да.
Мы достигли середины очереди. Отсюда было уже видно, куда она вела. К озеру, из которого поднимался застывший столб дыма. Он не бурлил, не увеличивался в размерах. Все его частицы и клубы застыли, он не менял своего положения из-за ветра. Он был похож на замершее на месте пышное облако, однако, сотканное из черноты. Эта чернота разливалась и по озеру. У берега было какое-то движение – души по очереди ныряли в него. Когда мы очутились на берегу, то разглядели под обрывом водоворот.
Чёрная воронка, засасывающая души, добровольно падающие туда. Кто-то нырял медленно, словно решаясь, кто-то прыгал очень быстро. Мы встали чуть поодаль от обрыва, и Ян дал мне возможность понаблюдать за странным купанием душ. Здесь, где мы находились, на низине, вода выходила из берегов, и подойдя почти к самому краю, я видела, что вся она была покрыта слоем тумана. Чёрного тумана. Он так приятно стелился у наших ног, что я наклонилась, чтобы его тронуть, узнать, каким он был. Меня резко остановил Ян, схватив за запястье. И продолжил держать.
–Никогда. Никогда не трогай этот туман. Ты поняла меня?
Только когда я кивнула, он отпустил меня. И я, правда, больше не собиралась. Я многого не знала, Ян старался меня отгородить от всего, что может мне угрожать, и я просто слушалась его. И уже глядя вперед, я вдруг подумала, что никакой воды в озере вовсе нет. Оно наполнено этим угольным дымом, то ли спустившимся с неба, то ли упирающимся в него. Но не было сомнений в том, что и он же плотно висел над Калиновым мостом и над гробами-пристанищами душ. Когти Кинли зацарапали по моему животу через свитер. Я выгнула спину от боли и попыталась его от себя отодрать. Но вышло только сильнее закрутить его в плед, усмирив. Было большой удачей, что он сидел сейчас на руках, потому что из любопытства мог отправиться на исследование и нырнуть в озеро; хотя я была уже не уверена в этом. По тому, как он царапался – здесь ему явно не нравилось. Возможно, он что-то чувствовал. Как ощущал энергию от Яна или от туросика, которая ему не была неприятна.
–Что они делают?– поинтересовалась я.
–Идут дальше,– последовал ответ.– Это Тьма. Никогда не прикасайся к ней. Она не должна знать, что ты здесь.
Он говорил о ней так, словно она была живой. Или разумной. Будто она была чем-то большим, кроме как скоплением газа.
–Хорошо,– согласилась я, и задала свой последний вопрос:– Тьма определяет, кто попадет в ад, а кто – в рай?
–Или на новый круг рождения.
Я кивнула. Больше меня ничего не интересовало.
Левее нас, вдоль берега, вилась узкая тропинка. Ее окончание упиралось в некое… поселение; если они вообще могли существовать в нави. Столб дыма терял там свою силу. И рассеивая полумрак от взошедшего на небосводе затмения, в окнах домов горели немногочисленные огни от свечей.
–Ян, здесь есть города?
–Постарайся бояться меньше,– произнес он.– И не думать ни о чём плохом.
Я не знала, удастся ли мне выполнить его просьбу. Ведь как только мы приблизились к забору из частокола, меня одолело легкое головокружение: земля на миг покачнулась, но я сумела устоять на ногах. И ничего не сказала Яну, не став его волновать.
***
Мы шли плечом к плечу, минуя деревянные ворота. Перед нами представали постройки из срубов с тростниковыми крышами. Здания плотно прилегали друг к другу. Поселение выглядело весьма обширным и напоминало нечто средневековое. А улицы этого навьего города не были пусты. Затмение застилало взор, ненадолго уступив место полумраку, и я различала лишь тени возле себя. Они окружали нас плотнее, чем навки в лесу. Но если навок я не могла поймать зрением, то эти сущности не прятались, а следовали рядом с нами. Этих сущностей я видела: хотя бы их контуры и очертания, похожие на человеческие.
Некоторые оборачивались и провожали нас взглядом. И вдруг свет свечи в окне озарил одного из них. Его глаз не было видно, только впалые глазницы, на которых лежали тени. Я обернулась снова на дорогу и столкнулась лицом к лицу со следующим из них. Он буквально налетел на меня. Я испугалась. И ощутила слабость, какую не ощущала никогда. Его темные глазницы смотрели на меня. И там не было глаз, там была пустота, наполненная мраком. А на его лице не было плоти. Это был череп, одетый в чёрный капюшон и только на губах я видела ошметок ткани. Я закричала.
Мое головокружение повторилось, с большей силой. И настигла слабость. Мне стало плохо. Что-то было не так. Из меня будто высасывали энергию. Я даже не могла позвать Яна. Я почти выпустила из рук Кинли. И неожиданно существо растворилось прямо на моих глазах, взорвался чёрным дымом и странными синими искрами разлетелся вверх, как пылинками. То же само случилось с несколькими поблизости. Я больше не ощущала слабости. Только ладонь Яна, поддерживающего меня за спину.
