Я больше собрана, чем захвачена, как гипнозом, страхом. Иду, не зная куда, но упрямо. Мои мокрые волосы уже замёрзли в лёд, а зубы стучат. Но я не сдаюсь. Мой разум по-прежнему хочет жить и убеждает ноги делать новые шаги.
На поле стоит одинокое дерево. Не знаю, чудится оно мне или нет. Не могу сфокусировать взгляд от масляного бардового цвета вокруг. Я быстро обхожу его стороной, потому что, когда приближаюсь, там мерещится нечто нехорошее.
Под ним у подножия разветвлённых корней, на валунах лежит что-то недвижимое. Некто в серых грязных одеждах, лежит не шевелясь, словно обычный человек, в вытянутой на спине позе, платье присыпано камнями, будто его ими забивали. На голове тускло горит словно нимб. Но нет, у него просто разбит череп, откуда струится угасающий свет. Это плохо, нужно поскорее отсюда убраться.
Возможно, он ещё живой, у него остались крохи энергии, хотя я не знаю, что это за существо, что за потусторонняя тварь. Иду в сторону от него, надеясь не стать добычей, которой он мог подпитаться и одновременно стремлюсь в следующую полосу леса, чтобы хоть как-то спрятаться от того, кто преследует меня.
И отходя дальше, слышу неожиданный звук взмаха крыльев. Поднимая голову, не успеваю увидеть ничего. Это не Ян. И не Кинли. Не проходит и секунды, как что-то впивается когтями в мой свитер, прокалывая моё плечо. Я кричу, выворачиваясь, и ничего не могу сделать. Меня пронзает дикая боль. Я теряю энергию, всё плывёт в тумане. И вижу лишь, как поле начинает затягиваться чернотой. Там поступает силуэт, но боль в плече становится больше – меня вздымают в воздух и возносят над кронами. Моё тело удаляется всё дальше и дальше от земли и от самого поля. И тогда я теряю сознание.
***
Я падаю на рыхлый снег. Ощущаю жар. Приятный, но, вероятно, не спасительный. Совсем рядом трещит костёр. Я пока ещё жива. Почему-то. Голоса и смех вокруг; видны только расплывчатые силуэты. Озарённые оранжевыми языками пламени. У них синюшная кожа.
Силуэты кружились вокруг меня, у некоторых горели красным глаза. Из моей руки сочилась кровь. Они попеременно подходили ко мне и, трогая моё лицо, высасывали часть меня. Моей сущности, моей энергии. И смех – он не прекращался. Мои глаза закрывались и мало что видели. Жизнь покидала меня. Я знаю, что если умру здесь, моя душа вряд ли попадёт к гробам у Калинового моста, чтобы я смогла очиститься и двигаться дальше, к своим родным или в новую жизнь. Скорее всего, нет.
Я закрываю глаза. Мало того, что теряю энергию, так ещё и кровь. Чувствую, как чьи-то губы прислоняются к ране и пьют её.
Но вдруг мучительные ощущения прекращаются. Меня больше никто не трогает. Я распахиваю глаза – сущности нависают надо мной и выжидают. Зная, что глупее и безнадежнее всего было бы сейчас встать и попытаться бежать дальше, шатаясь и медленно ковыляя – не делаю этого. Ведь именно этого они от меня и ждут. Я мало что понимала из происходящего вокруг. Особенно то, почему они вдруг бросились в разные стороны, больше не трогая меня, больше не касаясь. У меня нет сил, чтобы подняться даже на колени, я смотрю в небо и раскидываю руки в стороны по земле, пальцами ощущаю траву, и тут осознаю, что она вся чёрная и завядшая. Меня догнали. Дивия была здесь. Ян не придёт.
Однако, кажется, оттуда шло нечто пострашнее.
Поднимая голову, вижу, как сквозь лес и кустарники медленно продвигается мужчина. В плаще, облачённый в куски чёрной ткани. Его голова напоминает череп, обтянутый серой кожей, и на лбу выступают небольшие рога. Он похож на обугленный труп. На правом плече пылает пламя, на левом – сидит клубящаяся тень, словно живая. А его глаза – странного цвета. Более яркого и алого, чем у волков. Там, где ткань одеяния прерывалась, торчали его ребра, костяные, обернутые цепями. И я больше не боялась Дивии. Я боялась того, что шло на меня. Ян предупреждал, что в этом месте есть кто-то хуже.Когда он замер надо мной, приступ мощнейшего головокружения выключил меня, и я упала в обморок, рухнув головой на грунт…
***
…Мои ресницы начинают трепетать, когда я прихожу в себя. Уже несколько минут длится ощущение, что они примёрзли друг другу, и я никогда не смогу разъединить веки. Сковавший меня, промокшую в слякоти, холод заставляет кости болеть. С колотящихся губ срывается стон. Не уверена, что меня кто-то слышит. Однако, обращаясь к своему последнему воспоминанию, я думаю о том, что хочу остаться незамеченной.
Сквозь маленькие щели начинает проступать свет – глазные яблоки гуляют из стороны в сторону, в стремлении увеличить обзор. Мое дыхание поверхностно, затылок ломит от боли, и я стараюсь вести себя тихо. Как бы плохо мне не было, как ни странно, но я чувствую себя лучше, чем в тот момент, когда из меня выкачивали жизнь.
Место, где я оказалась – похоже на пещеру, озаренную жёлтым мерцанием пламени. Не замечая никакого тепла, я, тем не менее, начинаю различать запах гари, и в горле обнаруживается першение. В нескольких метрах от меня полыхает костёр, на котором греется глубокий чугунный чан с водой. Отрывая взгляд от каменных, окрашенных грязной копотью стен, я осматриваю себя и, к неприятному удивлению, осознаю, что скованна цепями, сидящая на ледяном полу. Подо мной растекается лужа крови – рана на плече пульсирует. У костра раздается шуршание – я снова перевожу туда взгляд и наблюдаю, как некто высокий, в чёрных рваных одеждах, замер у огня и поворачивается в мою сторону.
Его лицо выглядит не менее страшным, чем до этого. Он будто сильно обгорел и его кожа начала гнить. Существо что-то со мной сделало, и я не могла сфокусировать взгляд. Беспорядочно скользила по его наполовину разрушенному носу, оголенным жилам на шее и лишенным живых тканей мышцам. Он выглядел жутко, противно, как будто был олицетворением всего мерзкого, что существовало. Возможно, если бы дьявол был реален, он бы выглядел именно так.
Его глаза оставались алыми, как у волка, даже ярче. Я молчала, замерев в исступлении. От его вида меня бросало в холодную дрожь, и, ерзая на полу, при всей бесполезности усилий, я безустанно ворочалась, пыталась сбросить с себя цепи. Пусть и будучи в полной уверенности, что даже если получится – мне не сбежать. Я пребывала в ужасе, от его вида, от незнания, кто он такой, куда он меня отнёс и что Ян не найдёт меня здесь. Возможно, меня ещё найдёт Дивия. Подобное уже не кажется плохим. Она бы просто меня убила. Что хотело сделать это существо – было тягостной загадкой, которая стремилась вот-вот разрешиться. Потому что он пошел на меня.
От страха забыв, как двигаться, я прекратила дёргаться и съежилась. Когда он приблизился и наклонился, то провел ладонью по моей щеке – я зажмурилась и задержала дыхание. На коже остался липкий след, вероятно, частиц его кожи. На кончиках пальцев она была такой же разлагающейся, как на лице. Затем послышался его протяжный шепчущий голос, и меня захватило отвращение от его горячего выдоха на меня. Он что-то произнёс, но я не разобрала, что. Однако, среди грохочущего неровного сердцебиения в ушах, я всё же расслышала имя, когда он повторил.
–Але… Алена…
Имя звучало странно, в непривычной манере, через долгую букву «е».
