Лесная дорога отдалила нас от озера и увела в чащу. Там, за осинами уже виднелись крыши коттеджей. Мы встали на перекрестке. Джанни снял Мидори с поводка, и эта послушная девочка взлетела и села не плечо Джозефине. Итальянка принялась что-то лепетать на незнакомом нам языке, от восторга забывая вдыхать новый воздух. Мидори поластилась, прильнув мордочкой к щеке женщины. И та немо замолчала, я заметила, как её глаза увлажнились, навернулись будто от сентиментальности слезы. Я была рада, что Мидори попадет в такую семью.
Мы остановились на перекрестке лесных тропинок и принялись ждать.
Я продолжала:
–Знаете, ведь главное, это то, что драконы не должны выполнять команды, они просто чувствуют человека. С ними нужно общаться. На языке тела и выражением лица. Голосом. Они чувствуют его интонацию. Это слишком настроенные на человека существа. Синхронизированные с наши настроением. Но не все умеют приручать драконов. Так, как это делаем мы… Как это делают профессиональные разводчики. За столь короткие сроки естественный процесс приручения невозможен. В повседневной жизни он происходит невольно и неспешно – они прилетают на твой двор, и ты особо ничего не делаешь, он ворует твою еду, залетая в открытое окно, и таскает в лес, добираясь до яиц в курятниках или отбирая еду у ваших домашних животных. Видит, что ты не кричишь на него, и лет через десять он становится твоим. Не спрашивая тебя. Верит тебе, и ты не можешь его выгнать. А корми их целенаправленно – и они будут приходить, будут присматриваться к тебе, но так же быстро возвращаться в лес. Со временем он будет подступаться ближе, привыкнет и подружиться с тобой – и уже не уйдет. И превратиться в твоего питомца. Мы же приручаем драконов за три года. Просто ими нужно заниматься.
Вдалеке, из-за деревьев я услышала несколько голосов. Они принадлежали Андрею, Веронике и Илье. Здесь мы договорились с ними встретиться. Через мгновение – они втроем показались на повороте и настигли нас. Я познакомила своих гостей с друзьями, и мы дружно двинулись ещё дальше от берега – минуя полосу лесного массива по неприметной, почти заросшей стежке, едва ли заметной вооруженным глазом, но хорошо знакомой нам, проведших здесь всё детство, и направились на Ореховку – озеро, любимое местными фоками. К их дому.
Выбравшись из осиновой рощи, мы оказались на пустыре – широком поле, с зеленой травой, кое-где выжженной жарким солнцем, и кое-где цветущей маленькими полевыми бутонами. Проходя пустырь, миновали стоящее на обочине местное старое кладбище, когда Джанни меня остановил. Он замер, упершись руками в бока и устремив взгляд на высокий деревянный крест, стоящий в начале погоста, увешанный разноцветными красными, оранжевыми, голубыми, салатовыми, желтыми, фиолетовыми яркими длинными лентами, развивающимися на ветру. Затем извлек из чехла, покоящегося на плече фотоаппарат и сделал пару снимков. И тут же попросил сводить его туда.
Краем глаза я заметила, как Илья и Вероника недоуменно переглянулись. У Клима у самого загорелись глаза, как и у Джанни, а Андрею – было так же интересно, ведь в городе точно не было подобных кладбищ, и вряд ли он был в такой глуши, чтобы на них наткнуться. А что до меня, то я понимала: Джанни заинтересовался, потому что набрёл на что-то, о чём сможет составить материал для своих лекций.
Старинное кладбище было не огорожено, и могилок виднелось не много. Они располагались за украшенным лентами крестом, и не каждая была облагорожена: они словно прятались в высокой траве, заросшие. Единицы из них были убраны не забывающими своих предков родственниками. Но на каждой из них, строго на каждом холмике лежало обрубленное деревянное полено. Нарубы.
–Почему?– спросил меня Джанни.
Никто этого не помнит, не знает, люди не задумываются, зачем делают это – кладут дубовые колоды на могилы.
И я не знала, что толком ответить. Однако, рядом с нами был Клим. Наш умный веснушчатый друг, страстно изучающий историю и прошедший по конкурсу на факультет мифологии. Поэтому-то у него и загорелись глаза: он будто ждал, когда любопытный итальянец что-то подобное спросит.
–Обычаи староверов,– ответил Клим.– Сейчас мы не видим в этом ничего особенного и не придаем значения, но те верили, что дубовая колода не позволит покойнику подняться из могилы. Наши предки верили в упырей
9и костомах
10.
Джании удовлетворенно кивнул. Брови на его переносице были плотно сдвинуты. Джозефина суетливо достала из его чехла блокнот и пыталась вслушаться в то, что говорили и записывать – возможно, она и правда, как и сказал Джанни, неплохо понимала нашу речь.
–Это кладбище в округе называют «кладбищем вампиров». Но это не правда. Хотя, не только в древности, но ещё и не так давно жители этих окрестностей видимо, также имели предрассудки. Заметили, что вся роща состоит из одних осин? Их высаживали основатели Садов. Осиновым колом, как известно, можно убить упыря.
–А крест с лентами?– спросил Джанни.
–Их украшают на пасху мёртвых,– разъяснил Клим.– Радуницу. И ставят не только на погостах. В глухих деревнях можно встретить на обыкновенных перекрёстках. Зачем – никто уже и не знает. Но все должны повесить ленту.
–А что по этому поводу думали староверы?
–Что на самом деле они там стоят, чтобы отпугивать нечисть.
Джанни продолжил фотографировать. Джозефина продолжала писать. Кивнув, ещё раз осмотревшись, Джанни показался удовлетворённым. И сообщив нам, что готов идти. Через несколько минут мы пошли дальше.
За пустырём, пробравшись через густую растительность, мы, наконец, вышли на Ореховку, позабыв о старинном кладбище, скрывшимся с наших глаз. Трава на берегу была ярко-зеленой, высокой, лоснящейся от ветерка. Андрей с Ильей достали из рюкзаков два покрывала и устелили ими берег и мы, вместе с драконами, присели отдохнуть после долгого похода. У меня немного гудели ноги.
Джанни рассказывал нам, как много они ходили с Джозефиной и детьми, когда ездили на Север Италии в молодости, со своими детьми. Поднимались по пешим маршрутам на Доломитовые Альпы, проходили километры вдоль горных ручьев, по скользким камням. И что, кажется, он не потерял сноровку. А затем, Джозефина словно пискнула, глядя в сторону воды – и мы все перевели туда взгляды и заметили вынырнувшего из воды фока. И он был не один. Буквально через секунду вынырнул маленький детёныш.
Они похожи на тюленей, но более утонченные и вытянутые. У них серая гладкая кожа. Крылья, обманчиво похожие на плавники. Вытянутые мордочки и длинные шеи, и остро торчащие ушки. И закрученные хвосты Детёныш пищал, и фок-мать склонилась и прижалась к его голове носом.
–Невероятно красивые создания,– прошептал Джанни.
Он снова не выпускал из рук свой фотоаппарат.
