Тэйн медленно кивнул. Это было похоже на его собственные сны, в которых он продолжал переживать судьбу старого мастера-телла. Эти сны словно вели его куда-то, к ответу на вопрос, который он никогда не задавал. Или все-таки задал неосознанно, когда впервые взял в руки Арта Сач Сал, Книгу без названия?
—И ты решил попробовать?— спросил он сочувственно.
Кельхандар поднялся из-за стола и снова принялся нервно метаться от стены к стене.
—Я уверен, что это поможет. Пусть мир изменится. Зато он останется жить! Не так уж и сильны те изменения, что приносит кйти. Я сам, да и те люди, кто ее пробовал, чувствуют себя гораздо лучше, чем раньше. Мне кажется, Тэйн, я мог бы многое изменить к лучшему…
—А ты не сомневаешься в своей нормальности?— проворчал Ройг, пытаясь уследить за его быстрыми нервными передвижениями по комнате.
—Только иногда,— ответил тот шепотом.— Может быть, так и должно происходить с тем, кто медленно превращается в лайда. Тэйн,— сказал он после паузы,— я все равно это сделаю. Хочешь ты этого или нет.
—Я могу остановить кйти,— проговорил Ройг медленно, словно с трудом — он вовсе не был уверен, что Кельхандару стоит об этом рассказывать.— Сегодня я уничтожил кйти на нескольких улицах, и думаю, что смог бы и больше.
Кельхандар остановился, замер на месте, перестав метаться, уставился на него со странным, испуганно-обиженным выражением.
—Лайды говорили мне, что в районе святилища Хэллиха вся кйти неожиданно ушла в землю, но я решил, что там, вероятно, есть какие-нибудь пустоты под улицами…Ты.
Он опустился в кресло, откинулся назад и закрыл глаза.
—Ты должен мне помочь,— взгляд хильда стал сердитым и требовательным.— Почему ты все время отказываешься? Ты можешь сделать несравнимо больше, чем я, в тебе есть что-то особенное, только ты не хочешь этого понять, и мне ты не хочешь поверить. Послушай… Может быть, Колодец можно разрушить с помощью камней?
Тэйн пожал плечами.
—Я над этим не думал. Кстати, они прекрасно заменяют источник Огня жизни при использовании шиаллаха. Каждый по отдельности и все вместе. Я пробовал на Алуре… Именно благодаря им я сумел вернуться.
—Может быть, именно в этом их истинное назначение,— глаза Кельхандара расширились.— Если попробовать…— и он замолчал, уставившись куда-то в окно. Взгляд его застыл, лицо исказило безумие. На мгновение на нем появилось хищное выражение, но сразу же исчезло, сменившись усталостью и отчаянием.
—Кстати, ты так и не сказал, что у тебя ко мне за дело,— очнулся Харриаберт.
—Ты еще не забыл, как создавать хэльды?— спросил Тэйн.
—Нет,— удивленно ответил хильд.— Но не забывай, у меня было очень мало опыта. И я пробовал с самыми простейшими.
—Все они — простейшие, если знать — как,— хмыкнул Тэйн.— Я хочу, чтобы ты создал Небесный Столб, а лучше — Ворота, ведущие на Алуре. С моей помощью, конечно.
—Вряд ли у меня что-то выйдет,— вздохнул хильд после долгой паузы.— Это… слишком сложно.
—Тогда мы все обречены. Я не смогу таскать людей поодиночке туда-сюда,— сказал Тэйн, не сводя с него взгляд, видя, что Кельхандар ошарашен предложением, но первое удивление уже схлынуло и он, как настоящий мастер, задумался о том, как воплотить его в жизнь.
Они молчали, глядя друг на друга, один — растеряно, другой — устало.
—Как ты это себе… представляешь?— спросил Кельхандар после длительной паузы.
—Выберем место, которое Джерхейн смог бы охранять. Синхронно воспроизведем заклятие переноса и заклятие творения хэльда. Если у нас получится, Джер организует переселение людей. Чем скорее мы с тобой соберемся, тем больше будет для этого времени. Предлагаю выйти завтра. Тебе есть на кого оставить эту дикую семейку?— Тэйн кивнул на окно, имея в виду лайдов.
—Да,— кивнул хильд.— А почему не сегодня?
—Тебе нужно отдохнуть,— ответил Тэйн, зевнув.— И мне тоже. Кстати, почему ты не спишь?
—Я же сказал — не могу.
—Это не причина. Что именно тебя беспокоит?
—Пришествие… А как ты собираешься добираться? Проход между Риан Ал Джаром и Белым озером затоплен, если открыть дверь, кйти хлынет из нее в замок. Так что идти придется пешком…
—Или на арритах.
—Где ты их возьмешь?— горько усмехнулся Кельхандар.— В деревнях их всех сьели с голодухи.
—Украду у хильдов,— ответил Тэйн, зевнув.— Это несложно. Именно так я привез Даллана к Джеру. Пошли спать, что ли?
Тэйн увел Кельхандара в покои за кабинетом. По их убранству было заметно, что хильд ни разу ими не пользовался, возможно, и впрямь не спал с тех пор, как попал сюда. Заставив друга раздеться и лечь, он принялся лечить его самыми обычными илларскими методами, отыскивая на теле нужные точки, находя нервные центры, успокаивая тревогу, боль, изгоняя усталость. Кельхандар заснул быстрее, чем Тэйн предполагал — видимо, человеческого в нем все еще было больше, чем чуждого. Ройг прикрыл за собой дверь, шугнул сунувшегося было лайда, и направился в спальню Джерхейна. Он был уверен, что она свободна, и что тот не станет возражать, если Ройг ей воспользуется.
Глава 32
(Сезон Ветров. Риаллар, Джар Илломайн)
—Таких, как ты, очень мало,— сказал ему человек с нечеловеческими глазами. Что в них было нечеловеческого, мастер не смог сформулировать, и потому решил не торопиться с суждениями, понаблюдать и присмотреться. И, кончено же, послушать. Этот странный тип подсел к нему за обедом. Его чуждость бросилась в глаза сразу же — мастер вот уже год как обитал в этом мире, пытаясь разобраться, что же делает его столь непохожим на все виденные ранее
то ли молодость культуры, то ли низкий уровень цивилизованности обитателей, то ли неуемная, жадная и страстная жажда жизни, материальных благ, счастья, в которое можно вгрызться зубами и не выпускать, пока оно не кончится; этот человек казался изящным и возвышенным, высокомерным и снисходительным. Мастер поначалу хотел отделаться от него, но быстро передумал.
Этот человек знал о нем все. Или почти все.
—Ты не бог. Боги — это всего лишь существа, родившиеся у Истока и получившие при рождении дар передвижения по мирам. В их руках — мастерство рожденных в уникальном месте, которое само по себе есть источник Огня жизни, но в них самих его нет. Как ты уже понял, существует некий изначальный язык, который, будучи применен в обычных мирах, становится языком творения — или разрушения, смотря для каких целей его использовать. Там, у Истока, это обычный разговорный язык. Только очень немногие изрожденных у Истока обладают даром превращать обычные его слова в магические конструкции — заклинания силы. Они и становятся богами. Есть роды и дома, в которых этому умению обучают с рождения, обычно они используют при этом ту или иную стихию. Отсюда и берется их своеобразная специализация — бог воды, бог света, бог земли… Как их не называй — Феоллон или Наджар, Хэллих, Марс или Вицлипуцли, Тармил или Исида, сущность от этого не меняется. Должен сказать, что немногие из них рискуют выглядывать за переделы Истока, и, поверь мне, хождением по Кольцу занимаются далеко не самые лучшие. Иногда они вселяются в человеческие тела, превращая их в аватары или в полубогов, обладающих частью силы Истока, обосновываются в мирах Кольца и воплощаются, меняя тела носителей и пытаясь как-то влиять на выбранные ими миры. Но большинство из них просто живут, как люди — любят, ненавидят, рожают детей и внуков, умирают от болезней или несчастных случаев. Магия изначального языка, та, что доступна им, гонит некоторых в другие миры, так же, как жажда знаний и приложения умений гонит по мирам тебя, и некоторые вполне удачно осваиваются на чужбине. Они очень похожи на людей в своих поступках, желаниях и целях…
