Мысль отом, что, если бывсе было так просто, тополучилось быиузащитников СС-14, япроигнорировал. Все равно мне больше ничего неоставалось, кроме как попробовать.
Поэтому, даже нетратя время наперезарядку все равно бесполезного вданной ситуации автомата, япохромал кджипу, используя оружие как трость. Даже необорачиваясь, поскольку знал, что один хрен ничего хорошего заспиной неувижу. Только время потеряю, а, может статься, еще испоткнусь, итогда вряд лиуже поднимусь снова.
Подошвы чавкали поасфальту, оставляя кровавые следы, ПБС приходилось держать через оторвавшийся отрукава исвободно висящий кусок ткани— ичтобы необжечься, ичтобы нескользил вмокрой открови руке. Ноотом, что сомной будет, когда, авернее, если ясмогу победить биота, язапрещал себе думать. Вот закончу стварью— ибуду решать вторую проблему, проблему многочисленных кровотечений ипрочих ран. Апока что торчащий из-за поворота нахмуренный стеклянный глаз джипа— вот моя цель.
Иядаже почти успел добраться донее, когда заспиной сначала загрохотали какие-то камни, апотом влажно шлепнулось что-то огромное. Иядаже знал, что именно.
Оборачиваться янестал. Кидать заспину гранату— тоже. Явообще нестал тратить время наневажные вещи. Вместо этого янаклонил автомат, прислонил его крешетке радиатора, превратив вимпровизированную ступеньку, наступил нанее инеловко забрался накапот джипа, перевалившись через бок. Снова поднялся наноги ипреодолел второе препятствие— покрытое паутиной трещин лобовое стекло, закоторым совершенно ничего небыло видно.
Грохот заспиной приближался, нояонем недумал. Яупорно лез накрышу джипа, оставляя засобой широкий кровавый след инадеясь, что доберусь допулемета раньше, чем биот доберется доменя.
Кстати, опулемете…
Цепляясь заноги пулеметного станка, приваренные прямо ккрыше джипа, яподтянулся, подтянул ноги, повернулся наспине иаккуратно опустил ихвлюк стрелка. Попал начто-то мягкое, потерял равновесие, чуть неупал, носмотреть вниз нестал— какая разница, начто ятам встал? Время, которое ямог быпотратить наэто, можно потратить намного более полезным образом— например, убедиться, что впулемете есть патроны.
Патроны впулемете были. Заправленная справа лента согромными, впалец длиной, пузатыми патронами, тянулась избольшого короба, приваренного ккрыше рядом состанком. Сдругой стороны ствольной коробки лента выходила уже пустыми звеньями, иихбыло много. Они спадали покрыше ипропадали заееизгибом, где-то внизу. Изпулемета много стреляли. Исколько осталось патронов вкоробе— неизвестно.
Нопроверять уже некогда— из-за поворота высунулся любопытный визжащий бор, ощупывающий перед собой пространство, словно улитка— усиками.
Поэтому янащупал рукоятку заряжания настанке, потянул еенасебя, вытягивая длинный трос, через систему роликом присоединенный кзатвору пулемета, судовольствием отметил, как шевельнулась лента, сдвинувшись наодин патрон, взялся запистолетную рукоять, приделанную кстанку, вложился вприклад ивыстрелил почти нецелясь.
Да-дам!
Яоглох. Всамом прямом смысле. Посравнению сгрохотом «Утеса» мой автомат даже без банки стрелял негромче пневматической винтовки, атут… Звук короткой очереди издвух патронов, многократно отраженный стенами вокруг меня, сдавил голову совсех сторон, словно яоказался вбарокамере! Даже показалось насекунду, что уменя кровь изушей пошла, ноэто, скорее всего, была старая кровь изпорезов…
Зато ищупальце яотстрелил! Может, какой-то издвух пуль, может, вторичным осколком отстены срезало— нотонкий любопытный усик, высунувшийся из-за угла, отлетел прочь, вращаясь иистерично визжа бором, который даже недумал прекращать вращаться!
Значит эту тварь все жеможно убить! Как минимум разорвать начасти!
Явложился вприклад еще плотнее, подогнув левую руку иуперев ееладонь вгрудь для жесткости конструкции, приник коткрытому прицелу, несводя взгляда сугла, из-за которого влюбой момент должен был появиться биот…
Носначала из-за угла снова потянулось щупальце. Тожесамое, что яуже отстрелил, или другое— янепонял. Главное— что оно быстро метнулось котстреленному фрагменту, ипрямо намоих глазах два куска срослись воедино, ибор снова занял свое законное место!
Вот значит вчем дело! Твари неплевать напули, она получает повреждения, как икто угодно другой наееместе! Просто она заращивает ихбыстрее, чем они ейвредят!
Яповел стволом, сопровождая щупальце, нонеспеша стрелять— неизвестно, сколько уменя патронов вообще взапасе.
И, только ячуть-чуть отвел линию огня отконтроля угля, как огромная туша технобиота, сзаносом выскочила из-за поворота! Скребя когтями-колесиками поасфальту, вытянув вмою сторону все свои атакующие конечности, биот ломанулся комне совсех лап!
Ябыстро дернул пулемет обратно, упер линию огня ровно вцентр твари ивыжал спуск, уже ненадеясь его отжать обратно!
Да-да-да-да-дам!
Пулемет загрохотал, задергался настанке, ощутимо прикладываясь вплечо, аизбиота, точно изтого места, куда яцелился, полетели брызги иошметки черного. Намного больше, намного гуще, намного шире, чем когда ястрелял изавтомата! Огромные пули рвали черную узловатую плоть, нонемогли даже замедлить тварь— слишком быстрой была она ислишком сильным проникающим действием обладали они. Пули просто пролетали технобиота насквозь, одинаково игнорируя иброню иплоть, идаже его инструменты, если попадало вних!
Нонесмотря ниначто, биот жил. Оншел прямо напули, ловя ихсобственным телом, пропуская через себя, итут же, прямо наглазах, заращивая свои жуткие, несовместимые сжизнью ниодного известного мне организма, повреждения! И, когда ему осталось доменя пять метров, онатаковал.
Боров ифрез нанем ктому моменту практически неосталось— все посрезали огромные пули, ноунего еще была целая куча всяких скальпелей иигл, торчащих изтела, как изежа. Поэтому биот пустил вход их— просто без предупреждения резко прыгнул вперед, практически насаживаясь наствол «Утеса» иодним махом оказываясь нарасстоянии вытянутой руки отменя…
Кровопотеря, оглушение отвыстрелов, сотрясение мозга— янезнаю, почему янеуспел среагировать! Главное— что неуспел, иусаженные острым металлом конечности вонзились вменя, одна— пробивая грудь врайоне правого легкого, вторая— левого плеча.
Иодновременно сэтим смолк пулемет. Зазвенела больше ничем неудерживаемая лента, скатываясь скрыши вниз, ияпонял, что это все.
Это все.
Патроны впулемете кончились, имне больше нечего противопоставить этой твари. Ейвообще нечего противопоставить, кроме, наверное, объемного взрыва или кассетного боеприпаса. Вон она как ловко заращивает повреждения— прямо намоих глазах сквозная дыра втеле, через которую явижу стены соседних домов, закрывается какими-то нитями, хаотично выстреливающими изокружающих тканей. Нити множатся, накладываются друг надруга, словно миллион умелых швей одновременно штопает одну итужедыру.
