Яспустил ноги состола иосторожно ступил напол, ожидая вспышки боли всломанных костях стоп, нонебыло даже ее. Встав, яочень медленно, аккуратно иосторожно сделал короткий комплекс упражнений, проверяя отклик тела— наклоны вразные стороны, приседания, повороты, ипрочую мелочь. Тело работало безукоризненно. Ниодна мышца неотозвалась болью, ниодин сустав нещелкнул, ниодна кость нехрустнула.
Черт возьми, это чудо. Это натуральное чудо. Ипока что язнаю только одну вещь, которая могла сомной такое чудо сотворить.
Помнится мне, после этого жутко хочется есть. Прямо как сейчас. Страшное чувство голода, накоторое янесразу обратил внимание, поглощенный необычными изменениями тела.
Одежду брать небыло смысла— ейконец, поэтому ядаже непосмотрел нанее. Вместо этого япобегал глазами покомнате, внадежде найти если несвое оружие, тохоть какое-то оружие. Нуили что-то, что хотя быможно использовать как оружие.
Хрен мне нарыло. Незнаю, что это запомещение, нооно явно неимеет нималейшего отношения коружию иего хранению. Здесь даже ручки или карандаша никакого нет… Ну, тоесть, может, вворохе бумаг иокровавленной одежды, инайдется, нокопаться ятам ненамерен. Вмоем неожиданно хорошем состоянии яиголыми руками могу ненамного меньше, чем скарандашом. Скорее всего, мне вообще ничего мочь ненужно— вряд лимои враги станут оказывать мне помощь, ужскорее вокруг сплошные союзники…
Стоп, так яжемогу узнать, где я!
Ясунул руку вкарман штанов ида— хад лежал там! Оннепострадал вовремя моей борьбы сбиотом ипослушно отозвался напальцы.
Ипервым, что яувидел, были сообщения отСкит. Сразу пять.
«Никакой раздведки! Жди!!!»
«Сукин сын, тыгде⁈»
«Мынашли выживших, ихвывели, тыгде⁈»
«КРОТ!!!»
Последнее сообщение несло совершенно другой характер идаже написано было вдругом ключе.
«Как придешь всебя, напиши мне. Только попробуй свалить, ненаписав»
Как трогательно… Она обо мне заботится. Всвоем, конечно, стиле, нозаботится. Волновалась вон, искала меня. Вряд лиэто происходило вовремя боя сбиотом, иначе она легко нашла быменя погрохоту выстрелов— скорее уж, позже. Много позже. Само собой, янесмотрел начасы, когда пытался завалить бессмертную тварь, ночто-то мне подсказывает, что времени стех пор прошло мама негорюй. Вплоть дотого, что измерять стоит даже невчасах, а, возможно, вднях. Хотя, если бысчет шел надни, ужнаверное, меня быкуда-то переложили спростого стола.
Ладно, чего гадать— надо написать даме, дама заменя волнуется. Заодно узнаю, что произошло после того, как яотрубился, апроизошло явно немало всего. Как минимум, исчезла опасность состорону биота, раз меня так запросто оставили раненого водиночестве.
«Пишу»— коротко набрал яиотправил сообщение Скит. Ответ незаставил себя ждать ипришел буквально через несколько секунд.
«Иду»
Вожидании девушки явсе жепокопался вкучке одежды, поскольку вспомнил, что трофейная разгрузка была нецеликом сшитая, анафастексах, а, значит, был шанс, что еесменя несрезали, асняли штатным способом.
Так оно иоказалось. Направой половине жилета зияла большая дыра, пришедшаяся аккурат посередине одного изподсумков смагазинами. Магазин, конечно же, тоже был разбит вкрошево ибряцал внутри при каждом движении. Однако, кроме этого, больше повреждений нажилете ненаблюдалось. Онбыл грязным иокровавленным, нонеболее. Иглавное— внем все еще было все то, что явнего когда-то положил. Кроме гранаты, конечно же.
Яизвлек изподсумка разбитый магазин, повертел вруках, придавил кнопку накрышке иснял ее, придерживая, чтобы пружина невыбросила все патроны фейерверком. Отбросил теперь уже бесполезный магазин вкучу одежды, ипринялся перебирать патроны сидя прямо наполу, отделяя помятые или хотя быпоцарапанные отцелых. Первые отправлялись следом замагазином, вторые ясобрал вкучку иссыпал вгранатный подсумок— ихосталось всего-то пятнадцать штук. Наверное, еще какое-то количество вылетело измагазина еще втот момент, когда биот пробил его насквозь.
Мне, получается, повезло. Если бынемагазин, биот натурально мог бынасадить меня, как кусок мяса навертел— насквозь, итогда нефакт, что ясмог быслезть сего клешни. А, может, дело иневмагазине вовсе, теперь уже неузнать. Даинехочется узнавать, если честно.
Скит вошла вкомнату как раз тогда, когда язакончил спатронами. Вошла непросто так— вошла спиной вперед, открывая задницей дверь ипятясь. Руки она держала согнутыми перед собой, инебыло видно, что она там несет, ноявно что-то такое, что боится толиуронить, толирасплескать, толиитоитосразу.
Вкомнате сразу жеодурительно запахло мясом икакими-то овощами. Мой желудок издал требовательный вопль, при определенной доле фантазии вполне сравнимый сголосом технобиота. Если, конечно, это был его голос, анескрежет каких-нибудь цепляющихся друг задруга пластин имеханизмов…
Войдя вкомнату, Скит развернулась ивыяснилось, что вруках унее— большой плоский зеленый котелок, исходящий паром. Нанем подиагонали стояла небольшая дощечка, накоторой лежала ложка, несколько нарезанных кусков хлеба икружка, тоже отчаянно парящая. Именно из-за необходимости пальцами прижимать дощечку кверхушке котелка, чтобы неуронить, иобъяснялось, почему Скит так странно ходит— она банально немогла перехватить котелок заручку, вот идержала его забока через какую-то тряпочку.
—Проголодался небось?— ворчливо сказала Скит, глядя наменя.
Несмотря натон, глаза ееулыбались.
—Как технобиот.— уже зная, очем говорю, ответил я, ипротянул руки.— Это все мне?
—Если осилишь.— улыбнулась Скит, подошла кстолу ипоставил еду нанего.— Бери стул, садись. Все разговоры потом, сперва поешь.
Яподнял один изстульев, сел застол ипринялся заеду.
Вкотелке оказалось что-то вроде похлебки избольшого количества вареной картошки итушенки. Для разнообразия ингредиентов неизвестный повар еще накрошил туда петрушки, номне вмоем состоянии дотаких излишеств небыло дела. Еда итак было потрясающе, умопомрачительно вкусная. Игорячая. Аеще— еебыло много. Особенно схлебом.
Вкружке оказался крепкий черный чай. Сладкий. Навкус онмне непонравился— кажется, ялюблю без сахара,— новголове промелькнула мысль отом, что сахар это лишние калории, ипренебрегать имнестоит, иявыпил всю кружку.
Скит все время сидела рядом иковырялась всвоем хаде. Осилив половину котелка, яскосил нанее глаза— вдевушке вообще ничего неизменилось стого момента, как мыразошлись втринашке. Даже разрез нарукаве раненой руки был наместе— нудакуда быему деться? Разве что всамом разрезе мелькала свежая повязка, даактивные наушники были сняты сушей нашею, вот ився разница.
Доев все досамого дна исобрав остатки куском хлеба, яосознал, что обожрался. Настолько, что даже двигаться было нето, что лень, а, казалось, вообще невозможно.
—Уф…— только исмог произнести я.— Это было… Ошибкой.
—Не.— тут жеотреагировала Скит.— Все правильно. Через пару минут тебя отпустит, утебя сейчас организм даже урановый лом, запитый ртутью, переварит.
