Да. Именно об этом ей следует думать, а не о герцоге, живущем по соседству. В экипаже по дороге домой она молчала, погруженная в собственные мысли. Ривс не пытался отвлечь ее внимание, хотя, проводив ее до двери, пристально посмотрел на нее.
Мать ждала ее. Пруденс отмахнулась от обрушившейся на нее лавины вопросов, торопливо прошла в свою комнату и, вздохнув с облегчением, закрыла за собой дверь. Оказавшись наконец в тиши своей спальни, она бросилась на кровать и расплакалась.
Тристан смотрел поверх края пивной кружки на своего брата. Они пили с тех пор, как уехал доктор.
Было немного неловко приглашать доктора к своему брату после инцидента на вечеринке, но пришлось это сделать. Тристан не собирался терять брата после того, как наконец нашел его.
Доктор не пожелал даже смотреть на Тристана, что в принципе устраивало всех заинтересованных лиц. Хотя Тристан был зол на этого человека за флирт с Пруденс, он был доволен тем, что компетентный врач внимательно осмотрел Кристиана и убедился, что с ним все в порядке.
Тристан задумчиво уставился в кружку с элем. Пруденс, уезжая, как-то странно посмотрела на него. Печально... как будто прощалась с ним.
Он поставил кружку на стол.
– Тристан? – окликнул его Кристиан. – Ты стал таким мрачным с годами.
– Просто ты нашел меня в трудный период жизни.
Кристиан усмехнулся:
– Не в такой трудный, как у меня.
Тристан усмехнулся в ответ.
– Возможно. – Он поднял кружку. – Предлагаю тост.
– За что?
– За женщин в наших жизнях.
– Для такой затеи в этой таверне не хватит эля.
На губах Тристана появилась страдальческая улыбка. В его жизни были женщины и до Пруденс. Но ни одной из них он не помнил. Ни одной. Эль вдруг показался ему горьким, и он отставил кружку.
– Прошло столько лет, а ты все такой же дуралей.
Кристиан усмехнулся такой знакомой озорной улыбкой, что у Тристана защемило сердце.
Черт возьми, как же ему не хватало брата! Разумеется, Кристиан несколько изменился. Нынешний Кристиан был жестче, сообразительнее, под его обаятельной внешностью скрывалась твердая воля. Тристан не мог забыть закутанную в черный плащ фигуру человека, остановившего их на дороге, который держал Пруденс на острие шпаги. При воспоминании об этом Тристану все еще приходилось сдерживать себя.
– Тебе повезло, что ты сегодня никому не причинил вреда.
Кристиан не стал притворяться, что неправильно понял его.
– Ты говоришь о леди?
– Да.
– Прелестная женщина. Это твоя?
Хотел бы Тристан ответить на этот вопрос утвердительно. Он схватил кружку и сделал большой глоток.
– Понятно, – сказал Кристиан.
– Что ты хочешь этим сказать? – сердито поинтересовался Тристан.
– Ничего. Я только заметил, что она очень хороша собой. И если она живет где-то неподалеку...
– Она вдова, – сказал Тристан, сам не зная, зачем добавил такую подробность. Но ему показалось важным сказать об этом Кристиану.
– Она выглядит слишком молодой, чтобы быть вдовой.
– Виновато плохое освещение. Она старше, чем выглядит.
– С такими иметь дело лучше всего, – сказал Кристиан, задумчиво кивнув и, казалось, не замечая растущего раздражения Тристана. – Они молоды и уже овдовели. Они уже достаточно опытны, чтобы утратить застенчивость, которая так раздражает. Однако все еще сохраняют привлекательность и бывают очаровательны.
– Давай поговорим о чем-нибудь другом.
– Почему?
– Потому что я не хочу обсуждать ее с тобой.
– Гм-м, – произнес Кристиан, задумчиво выпятив губу. – Ты находишь ее интересной?
– Она раздражает меня сверх всякой меры. – Это, по крайней мере, было правдой. Если она не заставляла его сходить с ума от вожделения, то она его страшно раздражала. Делать это она была большая мастерица. – Нынче вечером я был с ней на званом обеде. Когда ты нашел нас, мы как раз возвращались оттуда.
– Как это приятно. Там были танцы? Я умею танцевать кадриль.
– Когда это ты успел научиться?
Кристиан лукаво улыбнулся, напомнив Тристану о бесчисленном количестве случаев, когда за его лукавыми улыбками скрывалось все, что угодно, – от сообщения о лягушках, подброшенных в постель гувернера, до предложения ускользнуть из-под бдительного ока матушки, чтобы поиграть с деревенскими мальчишками.
Но все это было давным-давно. И теперь Тристан не знал, каким человеком на самом деле является его брат.
– Нынче ночью мне несколько раз показалось, что ты намерен убить меня.
Кристиан, посмотрев ему прямо в глаза, сказал:
– Я не убийца.
– Именно это пытается внушить мне Ривс.
– Я еще никого не убил... пока, – усмехнулся Кристиан. – Но когда-нибудь такое может произойти. Я в этом уверен.
Тристан пожал плечами и чуть отодвинул в сторону ногу, чтобы спинка стула не давила на нее.
– О себе я не могу сказать того же. Я участвовал во многих морских сражениях и убил столько людей, что и не сосчитать.
Зеленые глаза Кристиана потемнели.
– Это тебя тревожит?
– Немного. Некоторые, как и я, сражались за свою страну. С такими было труднее всего.
– Могу себе представить. – Кристиан жестом показал служанке на пустые кружки, подмигнув ей при этом.
Тристан нахмурил брови.
– Тебе надо бы лечь в постель.
– Пустяки. Рана поверхностная.
– Достаточно серьезная, чтобы свалить тебя с ног.
Глаза Кристиана вдруг вспыхнули восхищением.
– Ты великолепно владеешь шпагой, братец. Я редко терпел поражения.
– Я не стремился одержать над тобой верх. Я хотел лишь подольше продержаться на ногах, но мне это не удалось. Слава Богу, Пруденс нашла этот пистолет... чему это ты, черт возьми, усмехаешься?
– Пруденс? Значит, эту леди зовут Пруденс?
– Именно так.
– Забавно.
Это и впрямь было забавно.
– Менее благоразумной женщины свет еще не видывал.
– В попытке спасти твою жизнь она выстрелила не один, а даже два раза. Причем успешно. – Кристиан пристально посмотрел на брата: – Судя по всему, она считает, что ты того стоишь. В этом я с ней полностью солидарен. Тристан... я так рад видеть тебя.
Тристан, перегнувшись через стол, схватил брата за предплечья.
– Я никогда не забывал о тебе. Никогда. И когда мне пришлось вытолкнуть тебя из окна... – Он был не в состоянии договорить фразу.
