«Слушай, амоя помощь подразумевает какую-либо оплату?»
«Любой труд должен быть оплачен. Разумеется, если оннеделается подоброте душевной ради лучшего друга».
«Неделается».
«Твои слова ранят меня всамое сердечко». *Плачущий смайлик*
«Пятьсот рублей»,— явообще без понятия, сколько это может стоить, потому сразу задрал цену.
«Бро, тыхочешь, чтобы моя семья голодала? Как япосмотрю имвглаза, когда вернусь домой, аони будут жалобно смотреть намои пустые руки? Что мне сказать голодной жене, которой нечем накормить ребятишек?»
«Утебя нет семьи. Идетей».
«Тызабыл омоем даре? Уменя красавица жена итрое чудесных детишек, старший сын идве очаровательных дочурки. Ивсе мои труды исключительно ради них».
«Короче».
«Сто. Нотак как мыстобой О-Бро, сто пятьдесят».
«Четыреста пятьдесят. Иценник будет удваиваться каждый раз, когда тыбудешь говорить О-Бро».
«Бедные, бедные голодные детишки. Младшенькой всего полтора годика, аятак хотел свозить еевпарк аттракционов инакормить сладкой ватой. Неужели ребенок проживет детство, так инепопробовав сладкой ваты? Двести».
Витоге мысторговались натрех сотнях, иявцелом остался доволен. Хотя червячок сомнения все жегрыз: анепродешевил лия?
Сдругой стороны, Гамбо был москвичом. Изтой породы, что рождается сжеланием стать таксистом ивозить людей отПетербургского портала доКазанского кругами задве тысячи рублей. Хотя они находятся наодной площади.
Иондолжен был понимать, как все устроено вэтом городе, азначит, будет полезен. Иктому же, водном онправ. Пока что парень лично мне ничего плохого несделал, Волк иНиколай Иванович отзывались онем хорошо.
Так что япри всем желании несмог бывписать его имя вХраме Имен. Хотя тип скользкий.
Так что уже квечеру кзданию общежития подъехала машина представительского класса. Черный седан стонированными окнами. Непрактичный бронированный джип, ахлипкое говно, которое даже мой ящер вскроет словно консервную банку.
Новыглядело, должен признать, весьма солидно. Зак ажзавистливо присвистнул при виде машины, которая смотрелась слишком чуждо вэтом месте. Полированный капот, хромированные диски, водитель встрогом костюме игалстуке. Ивсе это посреди пыльной грязи игор окурков спрочим мусором, всплывшим ранней весной.
Водитель вышел измашины, открыл дверцу имолча уставился нанашу компашку. Мыкак раз всей гурьбой вышли изподъезда под взгляды удивленных обитателей трущобной общаги. Да, такие игрушки тут непривыкли видеть.
—Господин Эзотерик?— водитель безошибочно посмотрел наменя.— Крупье ожидает.
—Потом объясню,— бросил ясвоим исел вмашину.
Ехали долго, потому что впятничный вечер Москва гуляла иэто сказывалось надорогах. Иногда застревали впробках иприходилось толкаться ажпопятнадцать минут наодном месте. Все жаждали расслабиться после напряженной недели.
Втрущобах паленым самогоном, наокраинах магазинным пивом, ближе кцентру холодной водочкой итак далее. Меня жепривезли втемный переулок без единой вывески илампочки. Ядаже засомневался, неошибся ливодителем.
Новскоре изнеприметной двери, закоторой сиял свет, выглянула голова Гамбо.
—О, наконец-то. Давай быстрей, сколько можно?
Внутри оказалось довольно большое помещение, захламленное рулонами тканей, бисера иалкоголя. Много веселых женщин, которые ходили кто вчем, кто вообще вничем, пили шампанское, шутили, смеялись иискоса поглядывали вмою сторону.
Были ипарни, нокакие-то жеманные, состранной походкой имаслянистыми взглядами. Кто-то полуголый, кто-то завернут вткани. Вокруг них суетилось много людей, опрятных исделовым взглядом. Они прикладывали ткани, наносили узоры, что-то подшивали прямо вовремя примерки.
Были тут иотдельные уголки сбольшими зеркалами, удобными креслами икучей инструментов, где ребят стригли, укладывали модные прически инакладывали макияж. Все это происходило под непрерывный смех, легкую музыку нафоне ишампанское.
—Что заместо?
—Универсальное,— усмехнулся Гамбо.— Официально— студия при местном театре.
—Анеофициально?
—Пошив назаказ, парикмахерская, салун, место посмене личности ивнешности, подпольная лаборатория, кружок рукоделия, много чего. Универсальное место.
—Ичто мытут делаем?
—Готовим тебя кработе,— усмехнулся Гамбо.
Меня усадили вкресло, тут жевсучили бокал сшампанским, накинули сдесяток тряпок наплечи, мужчина стонкими усиками сакцентом очем-то переговорил сГамбо, печально посмотрел наменя иприступил кработе.
Срезал прядь волос, понюхал их, потер между пальцев, чуть нелизнул, затем выкрикнул что-то нанезнакомом языке, икнам подбежало сдесяток людей.
Меня тут жеподняли, раздели, потащили куда-то вдругое помещение, забрали шампанское, вручили новый бокал шампанского, усадили вогромную бурлящую ванну, притащили тарелку снарезанными фруктами.
Гамбо все время был рядом, но, восновном, болтал сщебечущими парнями идевушками, что носились вокруг меня. Ввоздухе разлился сладковатый цветочный аромат, ияпонял, что так пахнет жидкое мыло, которое мне вылили наголову.
Вся эта ситуация напрягала инемного бесила, нообщая атмосфера веселья ирасслабленности никак непозволяла сконцентрироваться. Даивсе эти люди обращали наменя внимания небольше, чем наэлемент декора или мебель.
—Дарасслабься ты,— мимоходом бросил Гамбо.— Пей шампанское, позволь профи сделать свою работу.
Иярасслабился. Несразу, нокак-то постепенно, понемногу. Запах жидкого мыла был наудивление приятным, вода теплой ирасслабляющей. Шампанское оказалось навкус странным, но, вотличие отвиски, вполне приятным. Мне даже понравилось.
После ванны меня вернули тонкоусому, который, как мне показалось, больше ножницами щелкал, чем реально стриг. Одновременно мне что-то делали сногтями, лицом, кожей.
—Нет, красить небудем,— вставил свое слово Гамбо, отгоняя очередную девушку.— Без геля ипудры. Нам нужен образ смазливого мажорика, который пытается косить под крутого перца, аненаоборот.
—Что происходит, Гамбо?
—Делаю изтебя человека. Непереживай, ничего неизменится. Просто необижайся, нопотебе видно, что тыполгода пешком шел изКрасного Дара доМосквы через дикие земли итолько вчера дошел. Умылся влуже, поспал под забором, подрался сместными бомжами, отобрал уних одежду ирешил, что теперь москвич. Местные тебя заквартал срисуют, анам этого нехотелось бы. Ипотому, чтобы дважды тебя недергать, сделаем сразу как надо.
—Вчем загвоздка? Ямогу…
—Загвоздка вхорошей защите здания. Вэтом городе, если утебя есть деньги, особенно добытые незаконно, тотыдолжен знать, что рано или поздно эти деньги кто-нибудь попытается отобрать. Унашего клиента деньги есть. Неочень большие, чтобы выставить полноценную оборону, нодостаточные, чтобы замкнуть внешний круг.
