—Живой.
—Длань еще есть, значит, жив.
—Надо влагерь.
—Давай реген.
—ОнуРича остался.
—Блядь. Дерьмо. Импова тварь.
—Кажется, дышит. Эзо!
Яоткрыл глаза. Идаже это сделать было больно. Надо мной нависли лица. Метелица, чьи глаза больше напоминали льдинки, раскрасневшиеся щеки Зака, заплаканный взгляд Айрин.
—Какого?..— прохрипел яизашелся кровавым кашлем.
Больно— значит, еще живой. Сознание постепенно возвращалось внорму, авот понимания происходящего небыло. Меня буквально усадили, позволив прислониться спиной кскале.
Япосмотрел насвою грудь, залитую кровью. Если быянеумел управлять болью, тосейчас быпросто вырубился отшока. Сквозь широкие раны явидел белые ребра. Мои ребра. Какого хрена?
Поднял было руку инаконец заметил, что она была покрыта льдом.
—Яеще жив?— кажется, мытут все были крайне удивлены этому факту.
—Прости, что неверила,— впервые намоей памяти Метелица заплакала.— Прости.
—Чего?— непонимающе уставился нанее я.
Айрин тут жезаревела следом заМетелицей. Видимо, просто закомпанию. Итолько Зак хоть как-то умудрялся улыбаться.
—Это она про посохи,— пояснил он.— Щиты успели откатиться, идевчонки прикрыли тебя впоследний момент. Пытались раньше, нотам невозможно было прицелиться.
—Охренеть,— подвел яитог.
—По-другому инескажешь,— ответил он.— Тыточно впорядке? Утебя ребра торчат.
—Вроде,— произнес яизашелся кашлем.
—Первые апы выживания укрепляют кости имышечный каркас. Видимо, чудом, нохватило. Полежи немного, мыотправим кого-нибудь влагерь залекарем. Эй, тычего?
Струдом, опираясь наскалу, ноявсе жесумел подняться. Постоял так несколько секунд, прислушиваясь кощущениям. Внутренние органы незадеты, несчитая того, что меня здорово поболтало. Левая нога вывернута внеестественном положении, правую руку выбило отудара оскалу.
Нокости целы, разве что мелкие трещины, нодля призывателя это мелочи. Ярывком вправил руку, послышался неприятный хруст, нопальцы начали нормально слушаться. Сногой такой фокус непрокатит.
Несколько росчерков откогтей пересекало грудь, нонасамом деле опасным был только один изних. Ничего, срастется, заживет. Ктому жеяполучил сразу два уровня залагерь иубийство элиты. Если вложить все впотенциал выживания инормально питаться, тозарастет гораздо быстрее.
Носейчас яочень хотел доковылять дотела Волколака, что черной горой лежал посреди ущелья. Над ним мерно светились три сгустка Анимы.
«Риск инаграда,— раздался голос покровителя вмоей голове. Кажется, впервые внем проскользнули нотки почтения.— Две сестры, что всегда должны ходить рука обруку».
Метелица ничего неговорила, лишь подставила плечо ипомогла добрести дотуши. Честно говоря, это были самые трудные десять метров запоследние три дня. Добравшись, ябуквально рухнул спиной надохлого Волколака ивыдохнул. Полицу пробежала легкая улыбка.
Справился. Так что несегодня. Мыеще поживем иповоюем.
Ясхватил дланью сгустки иневольно вздохнул. Одним оказался обсидиан, что позволит мне без проблем выйти навторой ранг теней. Японимал, что покупать камни аспекта тьмы вМоскве— плохая идея. Слишком много возникнет вопросов.
Вторым сгустком оказался отпечаток, также оставленный мне покровителем.
Тень отУдара. Заклинание.
Ранг— 2 (Обсидиан-2).
Мана— 3.
Усиливает оружие, наделяя атаки аспектом Тьмы.
Дополнительное свойство— 1.
Япомню этот отпечаток, уЭзотерика ихбыло три, нопрокачанных доболее высокого ранга. Онвсегда говорил, что бояться надо нетемноты, атого, что вней скрывается. Иэтот отпечаток как нельзя лучше иллюстрирует данную поговорку.
Напервом ранге онпросто наделяет оружие магическим уроном тьмой. Носкаждым последующим рангом можно будет добавлять новые свойства. Втени отмеча можно спрятать нечто более опасное.
Например, ямогу добавить катакам свойства обморожения, как уМетелицы. Идля использования мне непотребуется сапфир вдлани. Один отпечаток может накладывать наатаки сразу несколько свойств разных стихий иаспектов.
Однажды Эзотерик победил каменного автоматона, поразив энергоядро одним ударом. Потому что наложил накопье свойства остроты, молнии идестабилизации, позволявшей игнорировать магические щиты.
Последний отпечаток, судя повсему, выпал без помощи моего покровителя. Ялишь взглянул насвойства итихо рассмеялся, что доставило мне нестерпимую боль, ноиостановиться янемог. Отпечаток уже сформировался вкарту, так что япросто щелчком отправил его Заку.
—Яжеговорил, что мынайдем тебе Волколака вместо пантеры. Распишись. Сразу Матерый, между прочим, так что качай ранг.
Глава 21. Он— всего лишь тень настене
Глава клана Небожителей Огард, наместник Дракона наземле, как его чаще называли икак онсам любил себя называть. Онвыглядел солидным мужчиной сдлинными седыми волосами игордой осанкой.
Взгляд всегда сосредоточен, лицо строгое, больше напоминающее маску. Огард никогда неповышал голос, ноего слова всегда расходились эхом, больше напоминающим гром. Этого человека боялись абсолютно все, кто хоть раз его видел вживую.
Кто-то сильно, кто-то робко, большинство прятало свой страх започитанием, некоторые жеоткровенно тряслись вего присутствии. Девятый ранг призывателя, это сила, ккоторой невозможно быть равнодушным.
Даичеловеком его давно уже никто несчитал. Города, вкоторых живут призыватели девятого ранга можно пересчитать попальцам. Иименно сучетом наличия таких сверхлюдей строится вся геополитика. Вокруг них ведутся войны, заключаются союзы иплетутся интриги.
Идело даже невобщей силе, опыте или количестве собранных отпечатков. Девятый ранг был особенным среди призывателей. Именно нанем Анима позволяла призывать особых существ. Копии сущностей. Ихаватары, если говорить проще.
Огард, немного, немало, владел аватаром Черного Дракона, который вданный момент был Высшей Сущностью, одним изсвященной Дюжины. Последний раз онпризывал его тридцать лет назад. Ноесли кто-то придет наруины мятежного Новограда икоснется оплавленного камня стен, тообожжет руку исегодня. Драконий огонь поистине чудовищное оружие.
Зато вот уже тридцать лет совет городов смиренно подчиняется Москве, асоюз русскоязычных городов-государств считается одним изсильнейших напланете.
Разумеется, сам Огард незанимается политикой, ему это ненужно. Это мэру нужно учитывать интересы клана Небожителей, если онхочет идальше занимать свое кресло.
