Граф Стоцкий нетерпеливо толкнул дверь вкабинет начальника лаборатории.
Заперто!
Граф бросился кохраннику.
—Где Валентин Григорьевич?
—Сбарышней, вкомнате отдыха, ваше сиятельство!— ответил охранник.
Охренеть!
Здесь решается судьба дела всей его жизни, амаг-доцент прохлаждается спроституткой!
—Тащи его вкабинет!— распорядился граф.— Немедленно!
—Акак же…
Охранник нерешительно оглянулся наклетки.
—Ясам посторожу!
Одним движением граф сдёрнул автомат сплеча охранника.
—Бегом!
Охранник бросился напоиски мага-доцента.
Через десять минут появился растрёпанный Валентин Григорьевич вкриво застёгнутом белом халате. Увидев графа Стоцкого савтоматом, маг-доцент испуганно закосил глазами.
—Ваше сиятельство!— забормотал он.— Ятолько наминуту…
—Открывай дверь!
Граф Стоцкий, раздувая тонкие ноздри, следил затрясущимися руками Валентина Григорьевича.
Похоже, начальника лаборатории надо срочно менять.
—Выведи изображение сДавида намонитор!— распорядился граф.
Валентин Григорьевич торопливо защёлкал мышкой.
—Вот. Только там ничего интересного, ваше сиятельство. Казимир поставил статую влаборатории. Мы, конечно, записываем технологические моменты, нопока все рецепты нам известны…
—Заткнись!— грубо перебил его граф.
Наэкране, ивсамом деле, была видна пустая лаборатория. Надлинном столе вбеспорядке оставлена посуда соследами реактивов.
Графу показалось, что над одной изреторт поднимается лёгкий пар.
—Ну-ка, отмотай назад!
Наэкране монитора появился молодой темноволосый парень. Его лицо пересекали тонкие белые шрамы.
—Это кто?— бешено крикнул граф Стоцкий прямо влицо Валентину Григорьевичу.— Кто это, ятебя спрашиваю⁈
—Янезнаю!
Валентин Григорьевич чуть неплакал.
Парень протянул руки кДавиду иснял его скакого-то возвышения— видимо, сошкафа. Губы парня при этом шевелились.
—Дай звук!— скомандовал граф.
Валентин Григорьевич быстро крутанул ручку колонок.
—Откуда такое сокровище?— спросил парень, глядя прямо вкамеру, которая находилась влевом глазу Давида.
—Поставь наместо!— ответил ему строгий голос.
Должно быть, это Казимир.
—Графский подарок. Граф Стоцкий подарил взнак дружбы исотрудничества.
Внезапно лицо парня начало меняться прямо наглазах изумлённого Валентина Григорьевича.
Шрамы исчезли. Ярко-жёлтые глаза стали карими ихитро прищурились. Щёки покрылись россыпью веснушек, атёмные волосы засияли медью.
—Это как?— пробормотал поражённый маг-доцент.
—Атеперь подойди кзеркалу,— сказал вколонках ворчливый голос Казимира.
Парень поставил Давида наместо ишагнул кзеркалу, которое висело настене.
Наего лице появилось удивлённое выражение. Внедоумении онпринялся ощупывать лицо руками.
—Теперь понял, как это работает?— спросил его голос Казимира.— Иди, переодевайся. Сеньку япредупредил. Поедем стобой вдеревню.
Граф Стоцкий своими глазами увидел, как парень выходит излаборатории. Следом заним ушёл имастер Казимир.
Значит, всё это время бродяга спокойно прятался наферме.
Оннесдох отран, которые нанёс ему оборотень.
Больше того!
Судя поярко-жёлтому цвету глаз, бродяга успешно пережил Слияние смагией!
«Ну, Казимир!»— подумал Стоцкий.— «Мыстобой ещё поквитаемся!»
Теперь, когда стало ясно, что бродяга находится наферме, медлить было нельзя.
Граф вытащил изкармана телефон инабрал номер начальника охраны.
—Виктор! Ятолько что своими глазами видел, что бродяга наферме. Онзамаскировался под рыжего помощника Казимира. Делай, что хочешь, ноонмне нужен! Плевать мне наИмператора иего гвардейцев! Можешь хоть всех там положить, нодостань мне этого оборотня!
Трубка что-то ответила.
—Как уехал?— заорал граф.— Когда? Полчаса назад? Ищи, Виктор! Землю носом рой, нонайди! Иначе ясам тебя зарою!
* * *
Вдеревню мыпоехали нагрузовичке мастера Казимира. Немолодой «Соболь» ощутимо поскрипывал подвеской, нободро катил похорошей асфальтовой дороге.
Насколько японял, именно эта дорога являлась продолжением Невского проспекта.
Вмоём мире она вела наРжевку, где яжил. Там раскинулся комфортабельный жилой район, изкоторого был удобный доступ, как кцентру Петербурга, так икольцевой автодороге.
Понятное дело, что янепрерывно крутил головой, стараясь узнать знакомые места.
Нозаокнами грузовичка мелькали только дачные дома, окружённые просторными участками. Большей частью дома были деревянные, вдва этажа, сзатейливыми балконами имезонинами.
Нопопадались инастоящие дворцы— оштукатуренные, сбелоснежными колоннами под мрамор. Высокие полукруглые окна отражались втихой глади парковых прудов.
Видимо, вэтой реальности Ржевка осталась тихим дачным местечком для аристократов ибогатых купеческих семей.
Янахмурился.
Досих пор явоспринимал приключения вмагическом мире как опасную истранную игру. Итолько здесь, увидев вместо знакомых многоэтажек дачные домики взарослях сирени, понял, что это всерьёз.
Странно?
Ночеловеческое восприятие порой инетакие странности вытворяет.
—Куда мыедем?— спросил яКазимира, чтобы отвлечься.
—Комне вдеревню,— ответил мастер, лихо руля одной рукой.— Каменка, слыхал такую?
Деревень стаким названием вматушке-России хоть пруд пруди.
Япокачал головой.
—Нет.
—Это под Шлиссельбургом. Ятам родился.
—Аядумал, что тыполяк,— улыбнулся я.
—Это почему?
—Имя утебя польское— Казимир.
—Это всё отец. Онполжизни вПольше прослужил, магом укнязя Мазовецкого. Апотом князь разорился, деньги промотал. Пришлось отцу искать новое место. Приехал вПетербург, дасвязей ненашёл. Так иосел вКаменке, уграфа Стоцкого. НоПольшу доконца жизни вспоминал.
—Погоди!
Явнимательно поглядел наКазимира.
—Получается, граф Стоцкий меня ищет, амысами кнему едем?
—Дапри чём тут граф?— отмахнулся Казимир.— Граф безвылазно вПетербурге сидит, Императору кланяется. Поместьем вКаменке давно управляющий заведует. Только нам идонего дела нет.
