—Ачто такого?— удивился я.— Тыжеусебя наферме магические овощи выращиваешь. Апочему графу Стоцкому нельзя?
—При чём тут граф?— отмахнулся Казимир.— Местный колхоз всегда славился картошкой. Ну, овсы ещё сеяли— ноэто, чтобы земля отдыхала. Нобез магии. Тыпредставляешь, сколько стоит работа хорошего мага-травника? Датакую площадь ниодин маг необработает. Здесь целая бригада нужна.
—Колхоз?— поразился я.— Аразве это неграфские земли?
Казимир недоверчиво покосился наменя.
—Где тывидел, чтобы граф наземле вкалывал? Графское дело— получать ренту, инанеё содержать магов игвардию, чтобы контролировать магические узлы. Аназемле обычные люди работают.
Япожал плечами.
—Ядумал, это граф нанимает работников.
—Бывает итак,— ответил Казимир.— НовКаменке ещё сначала прошлого века колхоз был. Крестьяне уграфа землю выкупили исообща обрабатывали.
Онпомолчал, сосредоточенно глядя перед собой.
—Что-то здесь нечисто!
—Аразве запрещено выращивать магическую картошку?— улыбнулся я.— Или тыконкуренции боишься?
—Дурак! Кстати, насчёт конкуренции. Ятакой картошки нарынке невидел.
—Атыходишь нарынок закартошкой?
Казимир решительно повернул ключ зажигания.
—Знаешь, что? Давай-ка прокатимся ктеплицам! Хочу посмотреть, что уних там.
Ноктеплицам нас непустили.
Вполукилометре отних, прямо наукатанной грунтовой дороге посреди картофельного поля стоял самый настоящий блокпост.
Небольшое, ноосновательное здание избетонных блоков икрепкий железный шлагбаум.
Нашум нашего грузовичка изздания вышел гвардеец вкамуфляже ибронике. Оннебыл похож наленивого колхозного сторожа. Под правой рукой гвардейца висел автомат, ствол которого был направлен вземлю.
Пока вземлю.
Второй гвардеец остался вздании. Онсидел возле телефона— мне это было прекрасно видно через окно.
Гвардеец савтоматом молча смотрел нанас, иКазимир решил схитрить.
Онвысунулся изокна икрикнул:
—Открывай! Мысистему полива чинить приехали!
—Пропуск?— поинтересовался гвардеец.
—Какой пропуск?— очень натурально удивился Казимир.— Нам сутра начальство позвонило. Сказали— срочно вКаменку, там автоматический полив сдох. Два часа довас добираемся!
Солдат чуть шевельнул плечом.
Теперь ствол автомата был направлен прямо нанас.
—Пропуск!— спокойно повторил он.
—Данеуспели мыбумажки оформить!— возмутился Казимир.— Прораб позже подвезёт!
—Разворачивайте машину!— скомандовал гвардеец.
—Акто мне бензин оплатит?— несдавался Казимир.— Авремя? Датыначальству позвони!
Гвардеец молча вскинул автомат идал короткую очередь поверх нашего грузовичка.
Чёрт!
Казимир плюхнулся насиденье имоментально развернул машину. Кстати, для этого перед шлагбаумом была очень удобная площадка. Всех они тут заворачивают, что ли?
Ясоблегчением следил взеркало, как удаляется блокпост.
—Яздесь доночи просижу!— зло шипел Казимир.— Пешком через поля прокрадусь, ноузнаю, что они вэтих теплицах выращивают!
—Адокументы?— напомнил я.
Мне совершенно неулыбалось торчать здесь доночи, апотом красться тайком через картофельное поле.
Янебыл настолько любопытен, инегорел желанием удобрять картошку своим драгоценным телом.
—Точно!— просиял Казимир.— Поехали куряднику! Он-то мне всё объяснит!
Отизбытка чувств онвдавливал педаль газа почти впол. Грузовичок ревел двигателем иподпрыгивал наухабах.
Яухватился заручку.
—Осторожнее! Если угробим машину— вообще отсюда невыберемся.
Казимир фыркнул, носкорость сбавил.
—Чего тытак переполошился?— примирительно спросил я.— Ну, поставили колхозники охрану возле теплиц. Что они, права наэто неимеют, что ли?
—Данаэтом месте ещё два года назад никаких теплиц небыло!— крикнул Казимир.— Здесь коровники стояли. Игде они?
—Снесли,— предположил я.— Анаихместе поставили теплицы.
—Азачем?— неуспокаивался Казимир.— Иоткуда деньги натакие затеи?
Япокачал головой.
—Датебе-то какая разница? Хорошо, что нас незадержали занарушение границ частной собственности. Я-то без документов. Даещё инасебя непохож.
—Коллективной собственности,— проворчал Казимир.— Анасебя тыуже похож. Действие зелья прошло.
—Правда, что ли?— обрадовался я.
Повернул ксебе салонное зеркало исудовольствием уставился насобственную физиономию.
—Атыдумал, ятебя куряднику сСенькиной рожей поведу? Ему тебя фотографировать, между прочим, надокумент!
Вдоль широкой деревенской улицы стояли добротные деревянные дома втри, атоивчетыре окна пофасаду. Под высокими крышами лепились небольшие резные балконы чердачных комнат.
Попадались исвежие кирпичные постройки. Деревня выглядела жилой. Лаяли собаки, где-то заполошно кукарекал припозднившийся петух. Рыжий кот прижался кобочине, провожая наш грузовичок немигающим взглядом зелёных глаз.
Обычная деревня.
Полицейский участок располагался напротив одноэтажного магазина, напыльной деревенской площади. Стены сложены избелого кирпича, наокнах— решётки, сваренные изарматуры ивыкрашенные голубой краской.
Наметаллической двери висел большой замок.
Мыоставили машину напротив входа, асами пошли вокруг дома.
Урядник жил здесь же, сдругой стороны. Узадней стороны дома раскинулся обширный огород, густо засаженный кустами малины, смородины икрыжовника. Наравном расстоянии друг отдруга шелестели густыми кронами яблони счёрными кривыми стволами. Возле крыльца росла вишня, сплошь усыпанная ягодами. Ягоды ещё несозрели, ихкрепкие бока только начали розоветь.
Под водосточной трубой стояла большая пластмассовая бочка, полная дождевой воды.
—Иван Никифорович!— громко крикнул Казимир иповернулся комне.
—Урядник будет тебя расспрашивать— кто тыиоткуда. Должность унего такая, сам понимаешь. Говори, что тысирота, бродяга. Если иворовал— так только отголода. Понял? Аязатебя поручусь.
Казимир многозначительно похлопал себя покарману.
Вкустах сирени дрались два воробья. Пух летел вовсе стороны. Ещё сдесяток расселись вокруг наветках иподбадривали бойцов звонким чириканьем.
—Иван Никифорович!— снова закричал Казимир.— Спишь, что ли?
Испуганные воробьи шарахнулись всторону.
