Пахло вподвале соответственно.
Словно вприюте для бродячих животных.
Вот тебе иИмператорский дворец.
—Зачем здесь столько котов?— спросил яБердышева.
Жан Гаврилович нетерпеливо дёрнул плечом.
—Традиция. Раньше ловили крыс имышей, атеперь просто живут.
Впринципе, логично. Лучше терпеть водворце кошек, чем крыс.
Через десять минут язапутался вбесконечных поворотах. Посравнению сэтим подвалом подвал графа Стоцкого выглядел игрушечным. Здесь можно было скитаться бесконечно иникогда ненайти выхода.
Внезапно наш провожатый открыл неприметную дверцу. Заней оказалась винтовая лестница свысокими ступеньками иметаллическими перилами. Мыподнялись надва этажа.
Яожидал, что мывыйдем изпотайной двери прямо вимператорский кабинет. Номыоказались внебольшой гостиной, которую украшала изящная мебель нарезных позолоченных ножках.
Охранник пошёл дальше. Мызаторопились заним. Потянулась бесконечная анфилада залов, украшенных старинной мебелью ипотемневшими портретами. Отподвала залы отличались только пышностью убранства иналичием высоких окон, изкоторых была видна набережная Невы.
Ядаже разглядел внизу козырёк подъезда ичёрную крышу машины Бердышева.
Охранник открыл очередную дверь, имыоказались внебольшом уютном кабинете. Возле высокого полукруглого окна стоял большой письменный стол, покрытый бордовым сукном. Настоле лежал закрытый ноутбук снезнакомым логотипом накрышке.
Явытянул шею. Ага! Двуглавый орёл, расправивший крылья.
Отечественная разработка.
Охранник указал нам настулья, которые стояли вдоль обтянутой золотистым бархатом стены, исказал одно-единственное слово:
—Ждите.
Меня сразу потянуло плюхнуться настул.
НоЖан Гаврилович остался стоять, мастер Казимир тоже.
Яблагоразумно решил последовать ихпримеру, инепрогадал.
Непрошло иминуты, как дверь снова открылась.
Вкабинет вошёл высокий человек ввоенном мундире, который наискось пересекала широкая голубая лента.
Лицо вошедшего обрамляла аккуратная русая бородка. Наголове виднелись залысины.
Ясразу узнал его. Онбыл очень похож насвоё изображение надвухрублёвой купюре.
Император Российский кивнул нам исказал:
—Здравствуйте, господа!
Глава 22
Поусталому взгляду Императора было видно, что всё свободное время онпроводит вразмышлениях осудьбе народа иотечества.
Ну, или долго тренируется перед зеркалом, чтобы производить нужное впечатление.
—Слушаю вас, господа!— сказал Император Алексей Николаевич.— Жан Гаврилович, что сграфом Стоцким? Икто это свами?
Император удивлённо посмотрел наменя.
—Алексей Николаевич,— сказал Бердышев.— Умастера Казимира есть срочные новости, которые онготов сообщить только вам.
—Хорошо,— кивнул Император.— Идёмте, мастер. Спасибо, что наэтот раз нестали поднимать потревоге гвардейскую роту.
Красавец! Как вежливо онподколол Казимира!
Император отвёл мастера кокну. Казимир, задрав густую бороду, потянулся куху Императора ичто-то зашептал.
МысЖаном Гавриловичем изо всех сил делали вид, что нам неинтересно, очём они шепчутся.
—Вот как?— удивлённо спросил Император.
Затем нахмурился имахнул рукой Бердышеву.
—Жан Гаврилович! Подойдите кнам!
Нормально! Похоже, только явэтом кабинете никогда неузнаю, что нетак сграфскими огурцами!
Итут моя магическая матрица требовательно загудела.
Вот чёрт! Ну, невремя сейчас!
Ястарательно засопел, стараясь дышать глубоко иразмеренно.
Ноструна вгруди инедумала успокаиваться. Вибрация пошла помоему телу, словно круги поводе. Добралась доголовы, ияуслышал внутри себя мягкий щелчок.
Как будто сработал потайной выключатель.
Ярастерянно моргнул.
Смоими глазами происходило что-то странное. Как будто янадел очки смногократным усилением, или…
Янеобычайно отчётливо увидел весь императорский кабинет. Каждое тёмное пятнышко назолотистом бархате, каждую трещинку нароскошной лепнине потолка, каждую пылинку набордовом сукне письменного стола.
Язаметил тонкую паутинку, которая протянулась отбелоснежного ангелочка вуглу потолка клепному завитку. Закрылом ангелочка прятался паук. Явдеталях разглядел его блестящее чёрное тело илапы, покрытые ворсинками.
Яглубоко втянул всебя воздух, инаменя обрушились запахи.
Запах пыли, откоторого зачесалось вносу так, что ячуть нечихнул. Запах засохшей крови отмоей собственной одежды. Резкая вонь гуталина отначищенных сапог Императора, исвежий запах его одеколона. Лёгкий оттенок оружейной смазки, которой пропахла кобура Жана Гавриловича.
Что зачертовщина сомной происходит?
Резкий звук, похожий нарёв взлетающего самолёта, едва незаставил меня пригнуться. Остальные даже незаметили его.
Чёрт, даэто жемуха!
Сердито жужжа, она влетела впаутину изабилась вней. Мне показалось, или ярасслышал, как паутина загудела?
Паук выбрался изукрытия истал бочком подкрадываться ксвоей жертве. Нояуже несмотрел нанего. Моё внимание привлекли слова Казимира.
Несмотря нато, что мастер еле шевелил губами, яслышал его совершенно отчётливо. Даипогубам прекрасно читал.
—Постоянное употребление этих огурцов впищу делает человека более податливым кмагическому воздействию. Нонеклюбому.
—Объясните точнее, мастер!— потребовал Жан Гаврилович.
—Какой-то маг наложил нарастения слабый отпечаток своей матрицы. Если другой человек ест такую еду, онпривыкает квоздействию этого мага. Азатем хозяину проще имуправлять.
—Тоесть, высчитаете, что граф Стоцкий выращивал магическую еду, которая позволяла легче управлять другими людьми?— удивился Император.— Новедь граф— очень слабый маг!
—Был слабым магом,— уточнил Жан Гаврилович.
—Что значит «был»?— нахмурился Алексей Николаевич.
—Ядоложу вам сразу же, как мыобсудим открытие мастера Казимира,— успокоил Императора Бердышев.— Казимир, выуверены втом, что говорите?
—Конечно, уверен!— воскликнул Казимир.
Покосился наменя ипродолжил шёпотом:
—Уверен! Только граф тут нипри чём. Наогурцах матрица другого мага.
—Другого?
Жан Гаврилович впился глазами вКазимира.
—Откуда вызнаете?
