—Вообще-то, нетрудно. Пёс его знает— может, что изэтого иполучится! Ладно! Поговорю завтра насчёт тебя.
—Ну, вот!— улыбнулся я.— Атеперь давай поедим спокойно.
Носпокойно поужинать унас неполучилось.
Заворотами послышался шум автомобильного двигателя. Затем яуслышал хлопок дверцы, ивворота постучали.
—Кто там?— удивился Казимир.— Сенька, сходи, посмотри!
—Непойду я,— мотнул головой Сенька.— Давай покамерам посмотрим, кто приехал.
Мысль показалась мне здравой.
Казимир покачал головой, ноподнялся ипошёл всоседнюю комнату, где стоял монитор исистемный блок.
Мастер нетерпеливо щёлкал мышкой.
Изображения сразных камер наэкране сменяли друг друга.
Вкакой-то момент яувидел знакомый берег ручья иствол старой яблони.
Чёрт!
Только этого мне нехватало!
—Акуда передаётся изображение скамер?— сравнодушным видом спросил яуКазимира.
—Всерверную дворца,— раздражённо ответил мастер.
Наконец, ондобрался докамеры, которая показывала пятачок улицы перед воротами.
—Надо быэту камеру оставить намониторе,— заметил я.
—Дабез тебя знаю!— буркнул Казимир.
Наулице стоял чёрный внедорожник. Аперед нашими воротами расхаживал капитан Императорской гвардии Жан Гаврилович Бердышев.
Вот онподнял руку инесколько раз ударил кулаком пометаллической створке. Сулицы донёсся громкий стук.
—Что ему надо, наночь глядя?— проворчал Казимир.
—Сейчас спрошу,— ответил яибыстро выбежал издома.
Мне пришло вголову, что сумасбродная баронесса вполне могла рассказать капитану онашем свидании. Ну, или Захаров постарался.
Если Жан Гаврилович приехал комне— лучше поговорить сним наулице, без посторонних ушей.
НоБердышева интересовал нея.
—Мастер Казимир дома?— спросил Жан Гаврилович, как только яприоткрыл створку ворот.
—Дома,— ответил я.— Ужинает.
—Акакого чёрта онтелефон неберёт? Ему отИмператора дозвониться немогут. Пришлось мне ехать.
Левая щека Жана Гавриловича была вымазана сажей. Отодежды пахло дымом ибензином.
—Тынапожаре был?— удивился я.
—Напожаре,— ответил Бердышев ибыстро взбежал поступенькам.
Увидев гостя, Марта молча поставила настол чистую тарелку.
—Сутра ничего неел!— пожаловался Жан Гаврилович иплюхнулся настул.
Стул жалобно скрипнул.
—Тынасвоё лицо посмотри,— насупился Казимир.— Весь вгрязи!
—Чёрт!
Жан Гаврилович нехотя поднялся имельком глянул насебя взеркало.
—Где утебя ванная?
Когда онвернулся, вглубокой тарелке перед ним уже лежала гора дымящегося овощного рагу смясом. Рядом стояла большая кружка кофе.
—Мастер, тыпочему телефон неберёшь?— спросил Бердышев, жадно принимаясь заеду.
—Вкуртке оставил,— ответил Казимир.— Неслышал звонка.
—Собирайся, поедем водворец! Император вернулся изКексгольма, хочет нас видеть сдокладом. Лунин уже там.
—Адозавтра онподождать неможет?— возмутился Казимир.
—Значит, неможет!— отрезал Бердышев, закидывая рагу врот.— Очень вкусно! Спасибо, Марта!
—Пожалуйста!— улыбнулась женщина.— Добавки положить?
—Некогда!— Жан Гаврилович отодвинул пустую тарелку.
—Ачем оттебя воняет?— поморщился Казимир.— Пожар тушил, что ли?
—Нетушил, ажёг,— ответил Жан Гаврилович.— Поприказу Императора сегодня сожгли все теплицы вимении графа Стоцкого ивыжгли картофельные поля. Завтра будем перепахивать тракторами, чтобы иследа неосталось.
Казимир выпучил глаза.
—Как выполя-то выжгли?
—Напалмом,— ответил Бердышев.— Сбоевых вертолётов. Поехали, мастер!
Язакрыл заними ворота.
Ложиться спать пока нельзя. Неизвестно, когда Казимир вернётся, аведь кто-то должен будет открыть ему ворота. НеМарта же!
Схожу пока воранжерею. Погляжу, какой порядок там навёл Сенька. Мне жезавтра перед мастером отчитываться.
Япотянул насебя дверь оранжереи ивошёл внутрь. Стёкла блестели ввечерних сумерках. Горшки срастениями стояли наполках ровными рядами, карточки синструкциями белели втемноте.
Попримеру Казимира ядаже потрогал землю водном изгоршков— она была влажной.
Вроде, всё впорядке.
Яповернулся квыходу.
Итут что-то тяжёлое ударило вокно.
Стекло разбилось исоглушительным звоном осыпалось напол. Сполки прямо кмоим ногам свалился расколотый горшок. Чёрная земля рассыпалась подоскам пола.
Это ещё что захрень⁈
Явыскочил изоранжереи изамер, прислушиваясь.
Из-за забора раздался пронзительный свист.
—Эй, колдун! Как тебя там? Выйди наулицу, поговорить надо!
* * *
—Докладывайте, Жан Гаврилович!— сказал Император, привычно прохаживаясь покабинету.
Сегодня онбыл одет вдомашний костюм избелой шерсти.
—Теплицы иполя вимении графа Стоцкого уничтожены,— сказал Бердышев.— Сожгли всё дотла. Завтра перепашем тракторами. Лес вокруг незадело— дежурили пожарные машины ивертолёты.
—Хорошо,— кивнул Император.
—Думаю, жителям деревни надо выплатить компенсацию запогибший урожай,— добавил Жан Гаврилович.
—Это неваша забота,— негромко сказал Император.— Новыправы. Язавтра жераспоряжусь. Вот что, Жан Гаврилович! Есть ещё огороды местных жителей. Пройдитесь поним вместе сполицией иуничтожьте всё, только аккуратно. Чтобы ниодного сорняка неосталось! Вкомпенсации мыэто учтём.
—Ачто ялюдям скажу?— удивился Бердышев.
Император остановился перед ним.
—Ядолжен вас учить? Или сами разберётесь?
—Разберусь,— кивнул Жан Гаврилович.
—Вот ихорошо. Что споисками виновника?
—Жду информацию отдоктора Лунина имастера Казимира.
Алексей Николаевич перевёл взгляд наКазимира.
—Чем порадуете, мастер?
Казимир сердито нахмурился.
—Магическую матрицу яизучил,— неохотно сказал он.— Вместе сдоктором Луниным мыпроверили труп этого мага, Роберта.
—Ичто?
—Это неон, Ваше Величество.
—Выуверены, мастер?
—Точно неон.
—Ясно.
