‒ По времени, сколько хохлы пробудут в городе?
‒ Неизвестно. У них руководитель в «звании» банкир. Будь я на его месте, давно бы уехал из России. Если знают двое, знает и свинья, ‒ употребил пословицу.— Чего он тянет с отъездом, видать, банк его держит, пытается продать. Рискует своей жизнью, останется в России пожизненно на нарах. Вот, что с человеком делают большие деньги. Тонуть будет, а мешок с деньгами не бросит.
‒ Бедному богатого не понять! Раньше пословица звучала наоборот: «Богатому бедного не понять». Сейчас с этой европейской демократией в мозгах человека каша, всё, что в советские годы было хорошим, перевернули с ног на голову. Если террористы уже с ПЗРК свободно проезжают границу, дальше идти некуда. Страна летит в пропасть! Я когда увидел по телевизору кадры подрыва Крымского моста, несколько пролётов упали в воду. Первые мысли, что пришли в голову, это сколько надо заплатить миллионов долларов участникам операции, чтобы фура с полным кузовом взрывчатки по всей стране беспрепятственно попала на мост?! Вот такие предатели, как Шорин с банкиром, соучастники теракта. Слесарю с завода «Серп и молот» предложи мост взорвать. Даже за большие деньги не согласится, совесть не позволит. Только у простых работяг совесть и осталась, ‒ в беседе сделал отступление.
Семёнов подумал: эти слова говорит человек «редкой» профессии. Сейчас и я с Ефимовым в одной упряжке. Знала бы моя жена, какими мерзкими делами занимается её муж, отправила в психбольницу на лечение. Только там место таким, как я и Ефимов. Возомнили себя вершителями судеб человеческих, приравняв себя к Богу. Что-то мой мозг перешёл в режим философии. Вот так незаметно человек и сходит с ума, пора снять напряжение, ‒ и потёр ладонями лицо.— Борис, не будем терять время, все вопросы обговорили, дойду до Титова.
‒ Я тоже пойду готовиться к встрече с хохлами. Пришла в голову одна задумка. Не всегда Шорину быть на коне! ‒не сказал, что он задумал, но по его тону было заметно, что хочет с куратором рассчитаться.
Семёнов встретил Титова в фойе дома культуры железнодорожников, где у него на втором этаже располагался офис.
‒ На ловца и зверь бежит, ‒ поприветствовал он Титова.
‒ Александр, ты бы поосторожнее на людях выражался нехорошими словами. Зверем меня обозвал! Мне по рангу не положено его иметь, ‒ ответил с улыбкой.
Пожали друг другу руки.
‒ Напиши на листке слова, какие можно при тебе говорить, а какие нельзя. У вас, блатных, всё как не у людей, а как у пи… ‒ не досказал слово Семёнов. ‒Ладно, помолчу, думаю, ты догадываешься, какое слово хотел сказать.
‒ Тебе повезло, что не слышат мои охранники! А то бы не посмотрели, что ты бывший опер. У них реакция на позорные слова, как удар у Брюс Ли. Человеческому глазу не видно, ‒ Титов назвал голливудского актера, мастера китайских единоборств.
‒ Учту на будущее! Я как раз пришёл поговорить по твоим качкам. Давай в офис к тебе не пойдём, серьёзный разговор у меня.
‒ В ДК есть буфет, в нём и поговорим.
Дошли до буфета, сели за стол, Титов заказал две чашки кофе:
‒ Отвык от чая, подсел на кофе! В лагере наоборот зэки пьют чай. Судя по ситуации с моими гостями из Украины с волынами и пушками, мне пора привыкать к чаю.
‒ Если меня послушаешь, а я плохих советов не даю, то у тебя есть шанс выйти из-под удара полиции, «я от дедушки ушёл, и от бабушки ушёл», ‒ Семёнов перефразировал фразу из русской сказки «Колобок», который, не послушав стариков-родителей, убежал из дома.
‒ Хм, ‒ нахмурился Титов.— Конец для меня всё равно один: кто-нибудь да съест, не зря в сказке лиса все-таки скушала Колобка.
‒ Борь, как ни крути, у тебя других вариантов нет! Ермаков, конечно, поможет на первых порах. Но нет гарантии, что и его за тобой не потянут чекисты. Эту ситуацию мы с ним прикидывали, тут, как карта ляжет. Одним словом, вилы!— Семёнов колоритно употребил в своей речи блатной лексикон.
‒ Полиция с ФСБ ‒ тормоз для страны. Нет, чтобы всем скопом навалиться на врага, так каждый тянет одеяло на себя, а народ страдает, ‒ Титов высказал слова борца за справедливость.
‒ Я тебе как-то говорил, если выставишь свою кандидатуру на пост президента, да ещё с воровской программой «Заводы рабочим, землю крестьянам под крышей блатных!», за тебя проголосуют полстраны! ‒весело сказал Семёнов.
‒ Льстишь, однако. Вижу по твоим хитрым глазам, мягко ко мне подкатываешь! Давай, выкладывай свой план, что время тянуть. А то мои гости снова попросятся вести их в сауну. Одни затраты, ‒ жалостливо протянул Титов.
Семёнов рассказал Титову, что ему удалось встретиться с человеком, который попал в объектив камеры, установленной его качками в их копейке. Он поможет решить «положительно» вопрос с его гостями. У него свои счёты с бандеровцами, воевал на Донбассе, был тяжело ранен. Поможет бесплатно. На что Титов отреагировал: «И на том спасибо, общак не резиновый, денег сэкономлю». Обговорили детали, как пройдёт операция по ликвидации хохлов. Титов забеспокоился, что новый охранник вместе с террористами убьёт и его. Если он профессионал, свидетелей убирают первыми. Охраннику легче в одиночку объяснять свою невиновность операм: был в стельку пьяный ‒ и весь его ответ. Или выскажет алиби: Титов пригласил в лес на шашлыки, но неожиданно подъехали его друзья, и у него с ними произошла словесная перепалка, обозвали козлом, и он друзей хладнокровно застрелил из пистолета. Вы, граждане опера, можете мне не поверить, но Титов запнулся об ветку и пистолет в его руке как начал стрелять налево и направо, в нём поломался механизм. Одна пуля смертельная угодил Титову в голову, вторая сама себе на уме, уже контрольная в живот. Пойти в мусарню я побоялся. По телеку видел, как милиция невиновного человека посадила в тюрьму, свешав на него все нераскрытые преступления целого района. А когда вы, граждане менты, меня поймали, а я бегал от вас три года и три месяца, то вину свою признаю, и то в той части, что я трус. Такие слова мне посоветовал передать мой адвокат Яков Моисеевич Шлагбаум! Отпустите меня, пожалуйста, я больше не буду, ‒ последнее предложение высказал плаксиво.
Семёнов, слушая длинный монолог Титова, еле сдерживал смех. Понимая, так и произойдет, если Ефимов примет решение убрать Тита как единственного свидетеля. Но Ефимов, наоборот, сам напросился помочь Титову.
‒ Борис, оставим шутки в сторону. Запоминай. Твои гости, как засобираются покинуть гостиницу, отправь мне СМС, время только укажи. Я сразу напишу «охраннику», кстати, его зовут, как и тебя, Борисом. Он подойдет к твоей машине, ты её, где паркуешь? ‒по-деловому спросил Семёнов.
‒ Ты когда входил в дом культуры, об неё не запнулся? Слева от входа припаркована.
‒ Спросил неслучайно. Может, хохлы заставили тебя пересесть с БМВ за руль Запорожца, ‒ назвав марки автомобилей, первая производства Германии, вторая Украины.— Ты лицо нового охранника не забыл, ведь своё видео мне отдал, еще и не узнаешь. Скажи своим качкам, пусть свою копейку поставят на прежнее место. Нужно еще одного паренька установить, к нам едет «ревизор». Ему за тридцать, но не старше сорока, вот таких людей надо смотреть. Паренёк ходит под крышей ФСБ, привёз «работу» для Ермакова. А сейчас слушай и мотай себе на ус. От того, что скажу, зависит твоё алиби с охранником, чтобы не попасть в руки Ермакова. Ты, наверное, подумал, у меня с ним произошёл разлад. Не хочу, чтобы я, ты, Ермаков и новый твой «охранник» сели в обезьянник, ‒ намекая на скамью подсудимых.— Стоп!— почти прокричал, что Титов вздрогнул, отреагировав:
