Наних небыло видимых повреждений, нопотому, как висели ихголовы, упираясь подбородками вгрудь, ясразу понял, что это либо смерть, либо какой-то абсолютный обморок. Вполутьме разглядеть точно непредставлялось возможным— ядаже едва-едва разглядел, что это те, оком ядумаю, анекто-то похожий.
Десяток мертвецов сидел перед драным экраном, накотором ничего непоказывали, словно какой-то маньяк скапитальными сдвигами пофазе усадил ихсюда, имитируя настоящий киносеанс. Ввоздухе витал сладковатый запах гнили, перемешивающийся счем-то еще. Счем-то свежим, и, возможно, приятным само посебе, ноникак невсмеси сэтим амбре.
Кто принес сюда этих людей? Иглавное— зачем? Ясомневаюсь, что они были живы, когда ихпосадили наэти кресла, иначе что иммешало встать иуйти? Там вон вдругом конце зала, практически под экранами, есть еще два выхода инефакт, что ими дело ограничивается— почему неуйти через них? Непохоже, чтобы тут была какая-то охрана или другая система сдерживания… Нерассматривать жевсерьез вариант, что каждый измертвецов сидит натой самой мине, которая срабатывает неоттого, что нанее наступили, аоттого, что снее сошли?
Тем более, что таких мин несуществует… Или вернее будет сказать, что они существует, ноихприменяют вкрайне специфичных условиях.
Короче, яопять вляпался вкакое-то дерьмо. Или правильнее будет сказать, яизнего невылезал. Асейчас мне придется влезть внего еще глубже, поскольку среди мертвецов-киноманов ярассмотрел синий костюм одного изученых… Идаже, кажется, искомый контейнер унего вруках. Онпоставил его наколени, как большой стакан споп-корном идержал двумя руками, будто даже после смерти нежелал сним расставаться.
Яснова прислушался, несдвигаясь сместа. Ничего слышно небыло. Тогда япересчитал поголовам «свежих» мертвецов иполучилось, что почти вся группа— здесь. Нехватало только одного последнего ученого. Наверняка онтоже где-то лежит замертво.
Убедившись, что никаких посторонних звуков неслышно, ядвинулся кконтейнеру, несводя автомата струпов иперекидывая ствол содного надругого вожидании того, что кто-то изних сейчас внезапно «оживет» ипопытается напасть.
Нонеуспел ядаже дойти донужного мне ряда кресел, как наушники уловили новый звук— едва слышный скрип петель открываемой двери. Примерно стой стороны, скоторой япришел.
Ямоментально упал наколено, разворачиваясь иперекидывая автомат назвук. Палец рефлекторно выбрал слабину спускового крючка…
Нояневыстрелил. Яуспел рассмотреть громоздкий костюм ученого раньше, чем шептало сдвинулось достаточно для того, чтобы ударник сорвался снего, инициируя выстрел.
Ученый стоял вдверном проеме— невтом, через который вошел я, автом, что располагался рядом, идверь вкоторый ясчел закрытой,— иего лицо внутри закрытого герметичного шлема было подсвечено, так что яхорошо мог его рассмотреть. Оружия унего небыло, ноявсе равно навсякий случай навел нанего ствол искомандовал:
—Стоять!
Ученый послушно замер, чуть приподняв руки. Апотом очень медленно продолжил поднимать правую, довел еедопрозрачного щитка, защищающего лицо, иприложил кней вытянутый указательный палец. Словно просил тишины.
Апотом тем жепальцем итак жемедленно онткнул мне заспину.
Глава 20
Всегда удивляло, что люди ведутся натакую простую разводку, мол «утебя там монстр заспиной». Обернешься— атебе тут жепулю взатылок пропишут, недолго думая. Поэтому вдругой ситуации ябынизачто необернулся.
Вдругой— ноневэтой. Во-первых, потому что уученого очевидно небыло оружия— обе руки ондержал навиду, анасинем костюме биологической защиты небыло видно неточто кобуры, адаже простого оружейного ремня, оружие накотором могло быперекинуто заспину. Даже простого ножа— итонебыло.
Аво-вторых, потому что шлем изнутри подсвечивался, позволяя мне рассмотреть лицо ученого. Вернее сказать, половину лица— верхнюю, поскольку нижняя была скрыта под резиновой маской дыхательной системы. Номне достаточно было иверхней. Потому что там располагались глаза.
Ито, что явних видел, мне непонравилось.
Там плескался страх. Настоящий животный ужас, следствием которого вобязательно порядке должен был оказаться крик… Инекричит синий лишь только потому, что вего костюме это невозможно— просто рот неоткрывается из-за дыхательной маски.
Полагаю, примерно такие жеглаза должны были быть упарня, которого насадили горлом нажелезный крюк впоследний момент его жизни…
Сложив вместе два идва, ябыстро развернулся, вскидывая автомат изажимая спуск даже раньше, чем поймал что-то вприцел, даже раньше, чем луч ЛЦУ нащупал чью-то фигуру!..
Автомат невыстрелил.
Спусковой крючок недошел доконца хода, словно его что-то заблокировало. Япопытался посмотреть напереводчик режимов огня, который, видимо, случайно перебросил наположение предохранителя…
Инесмог. Голова меня неслушалась. Руки меня неслушались. Мое тело впринципе меня неслушалось! Единственное, чем ямог двигать— это глаза, иябыстро обвел ими помещение, чтобы хотя быиметь понятие, что вокруг меня происходит!
Что-то жеведь происходит! Яжеуже осматривал кинотеатр, когда только вошел— иникого тут небыло!
Нооказывается, что был. Незнаю, как это возможно, как яэто пропустил, как недоглядел, ноодин изтрупов оказался очень даже живым, хотя понему инескажешь! Исейчас онстоял наногах, вытянув вмою сторону руку исурово нахмурив толстенные валики лысых бровей.
Оннапоминал лысого питекантропа, который извалялся вкрови икишках. Кожа бугрилась какими-то наростами, словно опухолями, руки длинные, висят ниже колен, нооканчиваются некогтями, чего следовало быожидать, авполне себе пальцами столстыми узловатыми суставами. Голова сплющенная, сдлинным широким лбом инадбровными дугами такой ширины, что накаждую можно было попатрону положить— иони неупадут!
Непонятное существо стояло, протянув вмою сторону руку, исурово сдвинув лысые надбровные дуги. Нашее унего виднелось какое-то ожерелье… И, кажется, это были человеческие ключицы, нанизанные нагнилую веревку.
Мутант согнул пальцы вытянутой руки имои собственные пальцы внезапно свело судорогой, датакой сильной, что япросто выпустил автомат изрук. Онупал наремень изакачался врайоне бедра.
Зафиксировано псионная атака. Принимаются меры противодействия.
Очень вовремя, твою мать! Незнаю, очем там речь, но«меры противодействия» мне бысейчас очень пригодились!
Краем глаза язаметил, как ученый, которого мутант, кажется, незаметил, кинулся обратно задверь, изкоторой вышел, иканул вотьму. Вкрошечном окошке рядом сдверью ничего невозможно было рассмотреть— спрятался, значит, сука! Отдал меня мутанту, чтобы выжить самому! Решил пересидеть, подождать, пока тварь наестся мною илибо свалит, либо заснет!
У, сука, яимобоим устрою!..
Рекомендация.
Сохранять спокойствие. Повышение гормонального фона уменьшает психическую стабильность иувеличивает воздействие псионной атаки.
