—Коли спят, проходим мимо, никого нетрогаем,— едва слышно проговорила Дукуна.
Смазав ключ салом, она очень медленно иосторожно, будто впервые купая младенца, принялась отпирать массивную дверь. Древний замок недовольно заскрипел, ноуверенный храп снаружи непрекратился. Бравые стражники спали. Неожидали прыти отмальчишки, дряхлой старухи икрохотной девицы сглазами зашуганного зверька. Незнали, что глаза эти теперь иначе намир смотрят, абезобидный ведуний дар сменился разрушительным огненным. Непонимали, какая сила таится внеказистых телах двух целителей.
Когда дверь поддалась, Марьяна Ильинична даже дышать перестала отволнения. Трое узников вышли, бесшумно ступая погрязному камню второй караульной. Стражники, спящие возле двери, носили другие рясы, бордовые иподлиннее. Видимо, рангом были повыше.
Дхок, шедший последним, внезапно притормозил ипосмотрел наодного изспящих. Ивдруг положил тому руку налицо, инебольшое помещение озарила ярчайшая вспышка. Немедля нисекунды, старуха кинулась ковторому, что уже успел широко распахнуть глаза, инакрыла того такой жевспышкой.
—Тычевой творишь?— зашипела напарнишку Дукуна.
—Предатели,— коротко ответил Дхок иссутулился, явно ожидая взбучки.
Норугаться целительница нестала. Наоборот, обняла мальчишку заплечи исказала:
—Коли прикончить кого решил, говори наперёд, аневот так. Предатели— это нетослово. Сволочи продажные, носил наних жалко. Аколи ужприбивать, тозавсегда двоих зараз иединым мигом. Ежели тыхочешь снами дальше идти— завсегда уговор соблюдай именя слушай. Аколи несогласен— заранее говори.
Старуха споро обыскала два трупа— автом, что эти двое мертвы, Левина несомневалась, инадуше унеё стало тяжело игорько— исняла сних всё ценное, даже пропитанную потом рубашку стого, что похудее был.
—Всё, навыход!— тихо скомандовала целительница иприоткрыла дверь наулицу.
Изтемноты пахнуло свежим дерьмом, холодом ичем-то кислым.
Отзапаха свободы Марьяна Ильинична недовольно поморщилась искользнула прочь изказемата вслед застарухой имальчишкой.
Глава 7
Владимир Ильич
Событие шестнадцатое
Хороший план сегодня лучше отличного плана завтра.
Закон Паттона
Да, живьём брать демонов!
Команда эта работала настороне Владимира Ильича сЕркимом только первую минуту, даже половину этой минуты. Левин успел одного шустрика свалить подсечкой ипнуть босой чёрной ногой вгорло, может, даже иубил, так как этот блондин, первым рванувший кнему, больше невстал— повредил, возможно, ему гортань Владимир Ильич. Краем глаза при этом тренер видел, что Еркин приличным таким хуком свалил наземлю исвоего шустрика. Даже второго поединщика Ильич повалил, тот схватил его заветхий пиджачок кургузый, что был наЛевине надет, иприём сам собой получился, бросок через плечо изстойки. Улетел нечёсаный покрасивой параболе. Чистая победа ивдзюдо, ивсамбо. Только есть «но». Повернулся Владимир Ильич спиной костальным блондинам, ите, побросав пики, навалились нанего всей гурьбой. Это только вкино могутные богатыри встают при этом ираскидывают, как Балу шакалов, нависших насебе супротивников. Могутным богатырём реципиент небыл, азнания самбо втаком деле точно помочь немогут. Завалили Левина, руки заломили идаже связали ихзаспиной. Всё, неравный бой окончен. Его вздёрнули наноги. Командир нечёсаных врезал Левину кулаком всолнечное сплетение, икогда Владимир Ильич согнулся, коленом внос закрепил победу силы над соломой. Добра над злом. Правды над кривдой. Света над тьмой. После этого Левина повалили напол ипопинали немного, нобез энтузиазма, так, для порядка. Влицо даже ниразу непнули. Скука. Небей меня мама, мокрыми трусами.
УЕркима дела немногим лучше обстояли. Онтоже двоих уложил, апотом массой задавили Робин Гуда местного местные. Ачто, было быблондинов недва десятка, ашестеро, скажем, могли быдомагической академии добежать. Знай наших!
Левин закашлялся. Умело ему меченосец врезал под дых.
—Подняли их,— спокойно бросил как раз этот товарищ, засовывая гладий вкожаные ножны.— Пора наплощадь. Князь прибыл уже, вон, флаг подняли.
Владимира Ильича снова наноги вздыбили, воротник пиджачка оторвав, ионисам узрел, что наколокольне несильно высокой, врайоне купола нафлагштоке развевается жёлто-зелёный стяг. Ветер присутствовал, аполотнище, очевидно, было изшёлка, исилы уветра хватило, чтобы поднять ткань ипредставить зрителям вовсей красе. Флаг княжеский был подиагонали поделён. Снизу был зелёный треугольник, сверху— жёлтый, поцентру— красный круг. Может, это они так Луну изображают? Жёлтый цвет означает бескрайние нивы, азелёный— бесконечные леса.
Подороге удалось исместным архитектурным стилем познакомиться. Площадь недалеко была, ипрошли мимо всего пяти или шести домов подовольно широкой улице. Ну, небарокко. Идаже неготика. Так, раннее средневековье. Тёмные века. Двухэтажные дома, ипервый этаж цокольный. Сложены стены изкое-как обтёсанного природного камня серо-зелёного оттенка. Великим геологом Владимир Ильич небыл, ноМИСИС закончил игеологию скристаллографией всё жеучил. Скорее всего, это зелёный сланец.
Тьфу, ерунда какая вголову лезет. Тут накостёр ведут, атоварищ Левин породы горные классифицирует. Улица была замощена крупной галькой. Ниже среднего должно быть удовольствие нателеге поэтим камням скакать. Опять тьфу. Одуше пора думать.
Неосталось времени. Ихпривели нанеочень ибольшую площадь, окружённую настоящими двухэтажными домами. Даже трёх, если цокольный этаж считать. Стретьей стороны стояла этакая церковка, наармянские похожая, сколокольней. Посреди площади была виселица итри… Как эта штука называется? Или нет для неё названия? Стоял столб деревянный, апод ним набросаны поленья исолома насыпана. Тут его ибудут сжигать, понял Левин. Акак эта хрень называется, нетак иважно. Народу наплощади было сизбытком. Бедно люди живут. Свинина попраздникам. Или посты попраздникам, амясо вообще дефицит. Непоесть, так хоть шашлычка понюхать.
Стоп. Три… Блин, как эта ерунда всё женазывается? Аутодафе? Не, это процесс, асам столб? Ладно, три места казни. Одно для него, ичто-то говорил Фоня или Эркин про то, что его ведьму должны тоже сжечь. Это когда онпро Марьяну спросил. Ну, нет. Так нельзя! Ладно его, ноДюймовочку? Сссссуки. Точно всех проклясть ихнадо.
Между тем нечёсаные блондины привели его ксреднему столбу исноровисто— опыт чувствовался— привязали руки сзади, апосле иноги. Инеуспокоились— итретью точку опоры соорудили, зашею прихватив колючей конопляной верёвкой, нетуго, правда. Ну, что, сынку, помогли тебе твои ляхи? Это про дзюдо. Эх, надо было вкарате вдетстве записываться. Так запрещены теподпольные секции были. Может, инезря. Ботаники вних неходили, аходили хулюганы всякие. Тьфу, опять мысли нетуда свернули.
Еркима между тем привязали клавке вгоризонтальном положении. Одежонку снего сорвали, итолпа заволновалась впредвкушении действа. Вышел напомост, где стояла талавка, мужик скнутом. Хреновые тут режиссёры. Никрасной маски скапюшоном наголове упалача, ниобнажённого попояс мускулистого торса, нидаже трико, обрисовывающего накачанные икроножные мышцы. Нет. Ничего этого нет. Мужичок, нухоть неплюгавенький, приличный такой мужичок сзавитой вколечки бородой впиджачке таком жекургузом, как наЛевине, вышел напомост и, нераскланиваясь спубликой исидевшими чуть выше надругом помосте князьями всякими ичадами ихними сдомочадцами, принялся методично стегать толстым кнутом местного Робин Гуда. Ерким вытерпел удара три, апотом орать иматериться стал, апосле двенадцатого затих итолько головой дёргал при следующем ударе. Палач выдал положенные удары иотошёл накрай помоста, где передал вьюноше совзором горящим плеть (или кнут, знать быотличия) ипринял унего деревянное приличное такое ведро. Литров надвадцать. ОтЕркима парок поднимался— холодно всё женаулице. Вкамере холодно, атут иподавно морозец. Отпалача, отнепокрытой головы его, тоже парок лёгкий пошёл, притомился дядька. Исолнечные лучи этот парок врозовый цвет раскрасили ичто-то наподобие нимба организовали. Ангел этот недоделанный— крыльев-то недали— подошёл кЕркиму иокатил его холодной водой. Почему холодной? Дакто еёгреть здесь будет? Сейчас костёрчики разведут— ивсе согреются.
