Звонок больше неповторялся, ияуже решил, что это был почтальон или коммунальщики. Однако входная дверь открылась, ивдом вошла молодая, симпатичная женщина. Нукак женщина… Навид ейлет тридцать. Нодля меня многовато. Для меня она скорее милфа.
Ястоял собломками разбитой вазы вруке имолча смотрел нанеё.
—Здравствуйте,— произнесла она милым голоском.— Явас здесь раньше невидела, выжененовый работник? Меня никто непредупреждал, япришла пографику…
—Явгости кродственникам приехал.
—А-а-а, ясно. Давайте яуберусь тут.
Так это горничная… Амне говорили, что здесь нет уборщиц. Даиэта сучка заставила меня убирать как раз перед приходом этой тётки. Вот же… Яейэто припомню.
—Спасибо,— кивнул я, отдавая обломки.
Женщина достала мусорный пакет исложила всё туда. Затем куда-то ушла, ачерез минуту вернулась свеником ишваброй ипринялась убираться.
Мне однозначно нравится еёвнешность. Широкие бёдра, грудь размера неменьше третьего воткрытом декольте. Когда она наклонялась, мне казалось, что еёсиськи вот-вот выпрыгнут из-под одежды.
Язасмотрелся нанеё идаже незаметил, как мои клыки вытянулись. Ябыл очень голоден.
—Я, пожалуй, уйду, чтоб немешать вам,— сказал яискрылся накухне. Там подошёл кзеркалу над раковиной иосмотрел своё лицо.
Синяков, ссадин ирассечений небыло. Даже сломанное ребро неособо иболело. Хвала вампирской регенерации. Иначе история сроднёй показалась быейстранной. Приехал такой исразу скем-то подрался. Хотя это было своего рода посвящение.
Ничего, вот стану чутка сильнее иотмудохаю этого Андреа допотери памяти.
Еда. Ябезумно хочу есть.
Открыв холодильник, яобалдел отувиденного. Оннаполовину был заполнен пакетами ибанками скровью.
Пакеты явно сбольницы или донорского центра. Дата вчерашняя исегодняшняя. Авот откуда здесь банки? Они жеговорили, что неубивают людей!
Имне теперь всю жизнь этим питаться? Что ж, если хочу стать сильнее, топридётся.
Явзял первую попавшуюся банку ивыпил сразу около полулитра крови. Даже незаметил, что банка опустела, аяразлил немного крови насебя.
—Ой, незнала, что выобедаете. Ятогда позже накухне уберу,— произнесла горничная.
Яопешил оттакой реакции. Она даже неудивилась, что япью кровь. Или она непоняла? Может, решила, что это компот или вино. Тогда почему сказала «обедаете»? Даиклыки мои наверняка видела. Или она всё знает обэтой семейке?
Яприсмотрелся кеёшее, нонезаметил следов укусов. Значит, она непод действием этого яда вампирского или что там уних.
—Вызнаете?— неудержался я.
—Конечно, знаю,— улыбнувшись, подмигнула она.
Странно… Аможет, она тоже вампир?
—Эм-м-м, вы, наверное, тоже вампир?
—Ха-ха, нучто вы, юноша, яобычный человек. Нояникому нерасскажу ваш секрет, непереживайте. Яздесь уже два года работаю. Мне хорошо платят, комне хорошо относятся, даивсегда идут навстречу, когда мне нужен отгул или аванс. Так что яочень ценю ваших родственников ивсегда готова отплатить добром задобро.
—Спасибо,— кивнул я, закрывая холодильник.
Движение получилось слишком сильным, отчего холодильник едва неупал. Япочувствовал большой прилив сил. Будто ямогу сдвинуть или даже поднять фуру. Это чувство мне однозначно нравится. Как иэта тётенька.
—Меня, кстати, Галина зовут,— улыбнулась она.
—Макс,— коротко ответил я.
Мне снова хотелось овладеть ей. Нонекак едой, акак девушкой. Чёрт, уменя давненько небыло девушки… Уже инамилф потянуло.
Чтоб неиспытывать себя яснова удалился. Трудно было пройти мимо неё, ноясправился. Аона, как будто провоцируя меня, наклонилась кмусорному ведру.
Да, прав был Валентин. Ясейчас плохо себя контролирую испособен навсё. Надеюсь, скоро это пройдёт. Япривык взвешивать свои решения иделать поступки обдуманно. Нопоследнее время мне это удаётся всё хуже.
Галина убиралась повсему первому этажу, ияушёл навторой, чтоб неискушать самого себя. Хотя, если ятам нарвусь наАндреа, мне захочется взять реванш. Интересно, теперь ясмогу его отмудохать? Кровь действительно придавала силы.
Навтором этаже было много дверей, иянезнал, где именно этот ублюдок. Чтоб случайно сним нестолкнуться, ядвигался тихо иприслушивался ккаждому звуку. Изодной комнаты послышались тихие постанывания. Похоже наголос Рины. Довольно сексуальный, когда она никого неоскорбляет. Может, испортить имсвидание?
Яулыбнулся собственным мыслям. Нет, яненастолько беспринципный мудак.
Интересно, акуда делась Ника?
Яшёл дальше ипрошёл неменьше десятка помещений, когда услышал звуки ударов, сопровождаемые тяжёлыми выдохами, как мужскими, так иженскими. Яускорился, опасаясь самого худшего. Метров через десять яостановился удвери, откуда доносился шум, иворвался вбольшой зал.
Это было что-то вроде тренировочной комнаты. Множество манекенов, мишеней, полосы препятствий, канаты, татами ивсё прочее. Оборудование выглядело так, будто его стащили совсех спортивных залов самых разных секций. Снаряжения тоже было визлишке: луки, арбалеты, огнестрел, куча холодного оружия. Даже шпаги есть.
Нанебольшом ринге спарринговались Барт сНикой. Они дрались без перчаток ипочти без одежды. Напарне были только боксёрские трусы икроссы. Надевушке лосины, подчёркивающие стройные бёдра ивыпуклую подкачанную попку, атак жетопик, который неочень-то исправлялся судержанием колышущейся груди третьего размера.
—Нучто, поздравляю ствоей первой тренировкой,— ухмыльнулась Ника, увидев меня.
Вэтот момент Барт попытался исподтишка ударить Нику, нодевушка как-то просчитала его движения иувернулась, даже невидев удара. Затем она быстро, едва заметно рванула кнему заспину ипровела серию ударов вобласть поясницы. Парень скривился отболи, нобыстро сориентировался иразорвал дистанцию.
—Это нечестно, нечестно!— воскликнул он.
—Анападать соспины честно? Хорош ныть, ведёшь себя, как баба.
—Ладно, давай перерыв.
—Может, лучше кровушки выпьешь, бледнолицый? Тебя новенький скоро догонит, если небудешь нормально питаться.
—Тыжезнаешь, янемогу пить человеческую кровь… Это неправильно имерзко-мерзко.
—Нуижри своих свиней, слабак…— фыркнула Ника.— Так что, Макс, как тысправился?
—Счем?
—Стренировкой.
—Даочём ты?
—Галина. Тыеёневыпил идаже неукусил. Как тебе удалось?
—А, ты… Аоткуда ты…
—Думаешь, кто еёвпустил. Унас домофон скамерой наворотах. Ато, что неукусил, ясно как пить дать. Твоя одежда почти чистая, аналице нет выражения вины исожаления.
