—Может, напросился?— растерянно высказался Нагано, заглядывающий Хасэгаве через плечо.
Ради этого дела ондаже покинул своё любимое кресло. Нагано определённо мне завидовал, что постарался скрыть, однако голос его выдал
—Сумеете избавить меня отэтой обременительной обязанности, проставлюсь,— мрачно пообещал, разглядывая письмо как досадное недоразумение. Кстати, Йори, сегодня мыидём вкараоке,— сообщил парню, заспиной которого виднелся оператор, непрекращающий съёмку нинасекунду.
Мыего уже почти перестали замечать. Оннам как родной стал. Тамаки оператора даже печеньками наавтомате угощала, аРурико врабочей запарке просила сбегать закофе. Это явфильме точно оставлю, авот всё, что мне ненужно— вырежу! Себя впервую очередь. Моё лицо непоявится нинаодном кадре. Всё ради достижения— «Аэто кто?»
—Ноянеумею петь,— испугался Йори, уже пожалев, что чуть ранее посмел обо мне пошутить.
—Никто изнас неумеет. Но…— выразительно посмотрел наРурико.
Тапонятливо кивнула, поймав туже«волну». Между нами как-то незаметно установилось хорошее взаимопонимание. Впрочем, состальными сотрудниками отдела было тожесамое. Для этого мне всего лишь понадобилось стать более открытым кобщению, отзывчивым иискренним. Удивительно, нояпонцы словно смущались сделать первый шаг вэтом направлении. Они прекрасно умели дружить, нонеумели заводить друзей. Нужно уточнить, невсе, номногие, взрелом возрасте. Японским детям находить друзей удавалось намного проще. Они нелюбили что-то излишне усложнять, уподобляясь взрослым.
—Маракасы берём?— деловито уточнила Рурико.
Хотя она спросила уменя, носказала это для Йори.
—Ябубен принесу,— мгновенно включился вигру Хасэгава, сказав это ссерьёзным выражением лица.— Мелкой купили. Онеёуспокаивает. Настукается своими слабенькими ручонками, используя его вкачестве барабана, идовольная спать заваливается. Погремушки ейпочему-то незашли. Вырастет, вмузыкальную школу отдадим,— заявил сгордостью, неудержавшись отдовольной улыбки.
—Неспеши седлать лошадь, отец семейства,— усмехнулась Рурико.— Твоей старшенькой чуть больше годика. Вэтом возрасте постучать вбубен ещё неповод приговаривать еёкпяти годам музыкальной школы.
—Маракасы ибубен есть, значит намне гитара,— задумчиво принялся считать Ёсида.— О! Уменя жеещё сомбреро есть. Отец изотпуска привёз. Кактус возьмём уайтишников. Уних ихмного. Там климат сухой. Где быещё пончо достать?— принялся развивать идею.
—Вчём проблема? Унас есть ненужный плед иножницы,— подсказала Тамаки.
—Значит, мне нужно будет принести две…— посмотрел наРурико,— три…— затем перевёл взгляд наТамаки,— четыре бутылки текилы,— поодному загибал пальцы.
—Ипару лаймов!— сердито подсказала Рурико.— Вечно ихзабываешь.
—Анемало?— засомневался, снеуверенностью посмотрев наколлегу.
—Тыправ,— задумалась.— Хорошо. Бери пять бутылок,— помогла определиться.
Непоняв, что мытаким образом над ним дружески подтруниваем, что стало любимым развлечением запоследние дни, Йори побледнел.
—Тогда янепойду. Уменя горло болит!— привёл убедительный довод избежать позора, неосознанно попятившись под суровыми взглядами недобро нанего посмотревшего коллектива.
Йори, твоя жертва небудет напрасна. Всё ради блага компании инашего хорошего настроения!
—Йори, нельзя отделяться отсемьи,— вкрадчиво предупредил, понизив голос.— Мыжеодна семья? Верно?
Начал медленно обходить стол слева.
—Семья этого непоймёт,— свыражением лица старой, умудрённой жизнью сицилийки, Рурико начала обходить стол справа.
Тамаки достала изящика стола скотч идемонстративно отмотала полметра клейкой плёнки, как раз надлину вытянутой руки.
Ничего нехочу слушать, унас перерыв, как хотим, так идурачимся. Если наработе только иделать, что работать, механически выполняя одни итежедействия, невидя ничего дальше своего компьютера, нискем неразговаривая, неулыбаясь, так испятить недолго. Думаю, вкаждом офисе сходят сума по-своему. Всё зависит отколлектива.
Кроме того, тему сприказом яудачно отвёл отглавного вопроса— Какого чёрта? Этот вопрос хорошо читался вглазах Мицухо иНагано. Подозреваю, наэтом мероприятии янужен, как пятая нога собаке, ноони-то думали иначе. Лучше быяошибся, ноувы, так ипроизошло.
Отменя требовалось присутствовать навсех протокольных мероприятиях, нопри этом ненужно было наних ничего делать. Это сильно выматывало. Заниматься любым нежеланным делом очень тяжело, аужнежеланным бездельем, зная, что утебя куча других забот, ещё сложнее. Выдержать долгую, нудную говорильню, стараясь нешевелиться, условно говоря, стоя ссерьёзным лицом пятым слева вовторой шеренге, стало для меня той ещё мукой. Чем-то всё это напоминало выступление оркестра, вкотором вдальнем ряду стоит человек смузыкальным треугольником. Вроде ибез него нельзя обойтись, ноиего роль совершенно незаметна. Написано впартитуре напятой минуте сделать единственное дзинь законцерт, будь добр сделать! Несделаешь, подведёшь всех, аведь остальные музыканты кэтому концерту готовились куда серьёзнее инамного дольше. Нехорошо поступаешь, Мацумото-сан. Вот иприходится мастеру треугольников всё выступление стоять спафосным видом, будто оннего что-то зависит. Словно потом слушатели огорчённо скажут,— Эх, ядзинь неуслышал, зря приходил.
Поскольку мероприятие строго регламентировалось, всем его участникам расписали, где они должны находиться ичто делать. Меня поставили втаком неудобном месте, чтобы явроде бывсё время был навиду, иодновременно вдали, где-то скраю. Там даже нерасслабишься. Любая ошибка или попытка своевольничать сразу станет всем видна. Что ещё хуже, сэтого места открывался прекрасный вид настолик, закоторым усадили Такэути Киоко иТатибану Сайто. Сначала ясписал это насобственное невезение.
«Она что, меня преследует?»— удивлённо подумал, опережая кое-кого, сохраняя невозмутимое, серьёзное выражение лица.
Однако, когда мне принесли письменное приглашение выпить чашечку кофе сеёматерью, где-то потом, вдругом месте, всё стало понятным. Яуже догадываюсь, что она мне «посоветует», поэтому решил приглашение… отклонить. Вежливо, конечно же. Невижу смысла портить друг другу настроение. Что-то меня впоследнее время совсех сторон начали зажимать. Спрашивается, стоило липроявлять индивидуальность, храбрость, выбиваться изтолпы? Протягивать руку равноправной дружбы тем, кто выше меня постатусу. Теперь там невписываюсь, здесь невписываюсь, прямо некуда податься.
Загнав эмоции поглубже, старательно дотерпел официальную часть мероприятия доконца, игнорируя подозрительные иудивлённые взгляды Такэути. Некричать женавесь зал: «Привет! Ятебя вижу. Ответить немогу, янапосту. Изображаю британского, королевского гвардейца. Только без шапки. Но, если принесёшь, буду благодарен».
Пока стоял, обдумывал, нужно ливнять совету иизбегать директора Хоримии или назло, пока ещё небабушке, специально сней сблизиться? Скорее всего, намой субъективный взгляд, правильнее оставить всё как есть. Поддаваться наугрозы ипоказывать слабость, неговоря уже опродаже друзей, для меня неприемлемо. Намеренно злить мать, беспокоящуюся одочери, низко. Было быуменя желание добиваться Киоко, невзирая ниначто, тогда быуверенно пошёл наконфликт сгоспожой Амамией, вот только немогу сказать, что яеёлюблю, абез этого любые телодвижения— это чисто бизнес. Или инстинкты. Как женщина— Киоко мне нравится, небуду отрицать. Правда, мне много кто нравится. Стой жеМикадо Аоки янепрочь сходить вLove hotel.
