Когда двери закрылись илифт начал спускаться, Ёшимацу поинтересовалась уподруги.
—Кто это был?
—Никто,— беззаботно ответила Аямэ, улыбаясь ещё шире.
Она нежалела, что приехала.
* * *
—Кто это был?— задала тот жевопрос удивлённая Онода.
—Никто,— обманчиво равнодушно ответила Киоко, ещё несколько секунд задумчиво разглядывая закрытые двери лифта.
Продолжив идти кнужной палате, она попути небрежно «уронила» апельсин вближайшую урну.
* * *
Решив подкрепиться, пока ещё кто-нибудь непришёл идоел оставшееся фрукты, взял большой, сочный персик. Очистил его откожуры, аккуратно поднял двумя пальцами, стараясь неиспачкаться, иименно вэто мгновение раздался тихий стук вдверь, откоторого явздрогнул. Достаточно было отвлечься всего намгновение, как произошло непоправимое. Старик Мёрфи был прав. Скользкий отсока, уже перезревший фрукт выскользнул иупал мне прямо наштаны, немного смявшись, даещё всамом неудобном месте, врайоне паховой области.
Незахотев предстать перед гостями внеприглядном виде, смущать их, даисамому чувствовать себя неловко, втужесекунду принял поспешное решение скрыть следы «преступления». Отложил устранение последствий своей неловкости долучшего момента. Чуть согнув колени, тут жепринял полулежачее положение, натянув одеяло под самое горло, скрывая фрукт вобразовавшемся воздушном кармане. Яподумал, что это медсестра что-то хочет спросить, или какой-нибудь пациент заблудился, атоирепортёр, что ещё хуже. Мне нехотелось ниоправдываться, ниобъясняться.
Кроме того, вспомнилась просьба Широнами-сана изображать «умирающего лебедя», которого онсобирался «продавать». Незнаю как, ноМацудара-корп решила нетолько показать лицо, ноинагреть наэтом событии руки. Ксожалению, быстрота реакции невсегда приводит клучшему решению задачи.
Впалату вошла Киоко, ради приличий выждав всего пару секунд. Яеёприхода неожидал, нобыл этому рад. Приятно, когда отебе беспокоится красивая женщина.
—Мацумото, тынеспишь?— негромко спросила госпожа директор, чтобы ненароком ненарушить покой больного.
—Нет. Рад тебя видеть,— что чувствовал, тоисказал.— Что привело тебя вэту больницу? Надеюсь, непроблемы создоровьем?— шутливо спросил, добавив вголос лёгкой обеспокоенности.
—Уменя-то всё хорошо, авот утебя, насколько явижу, неочень,— осуждающе наменя посмотрела, будто яуже вчём-то успел перед ней провиниться.
Войдя впалату, она окинула помещение быстрым взглядом, намгновение задержав его натумбочке, накоторой стояла корзина фруктов.
—Что-то уныло утебя впалате. Нет свежего воздуха, приятных глазу красок, поводов для оптимизма. Онода, найди вазу сцветами,— распорядилась, имея ввиду прямо сейчас, анекогда-нибудь потом.— Хоть немного оживим обстановку.
Удивлённая помощница нестала переспрашивать, просить подождать, пока она съездит вмагазин икупит их. Тем более, нестала ругаться нанеожиданные капризы начальства. Уже привыкла кним. Онода тихонько вышла, аккуратно прикрыв засобой дверь, отсекая нас отбольничного шума, создавая иллюзию уединения.
Несколько минут Киоко расспрашивала омоём самочувствии, стревогой отметив для себя странную напряжённость ибеспокойство пациента, определённо что-то отнеё утаивающего. Ябоялся, что персик ещё сильнее пропитает своим соком больничную пижаму, поэтому старался лишний раз нешевелиться, атовдруг онещё скатится изаодно придётся менять постельное бельё. Мне итак потом неудобно будет извиняться перед медперсоналом, аесли ещё итрусы придётся снять, запасных-то уменя нет, тем более.
Пока мыразговаривали, Онода быстро пробежалась пососедним палатам. Найдя водной изних искомое, договорилась опокупке вазы сцветами, нежалея денег. Потом эти траты спишет напредставительские расходы.
Посмотрев напринесённое, кбольшому облегчению помощницы, атоОнода боялась, что придётся повторить забег, Киоко одобрительно кивнула. Забрав вазу, директор лично поставила еёнасамое видное место, натумбочку, стоящую рядом скроватью. Чтобы освободить место, она сняла опустевшую корзину сфруктами, попросив Оноду выкинуть этот ненужный мусор.
Переключившись на«больного», ставшая вдруг строгой Киоко принялась задавать вопросы, опережая мои, выясняя, что жеслучилось насамом деле? Кого ятам таскал наплече, лапая зазадницу? Как ихзовут? Вновь повторил свою историю, вкоторый раз задень. Как идоэтого, что-то недоговаривая, что-то преуменьшая. Яневидел всовершённом поступке чего-то особенного или героического, нопри этом инежелал спорить слюдьми, переубеждать их. Дальше наш разговор застопорился. Мыпросто незнали, очём ещё поговорить? Это вызвало странное ощущение некоторой неловкости, умноженной намоё желание поскорее остаться одному. Что намного хуже, внимательная Киоко больше немогла «незамечать», как янатягиваю одеяло, что-то под ним пряча. Моя неподвижность икрепко сжатые пальцы говорили сами засебя.
—Как тысебя чувствуешь?— испытывающее посмотрела мне вглаза.
—Нормально.
—Ничего неболит?
—Нет. Сомной всё хорошо,— вымученно улыбнулся, устав завесь день отвечать наодни итежевопросы.
—Что говорит доктор?
Она явно мне неповерила.
—Что через несколько дней явернусь домой. Ожогов почти нет. Выписал мазь. Наэтом всё,— выдал исчерпывающую информацию.
—По-моему, тымне что-то недоговариваешь,— прищурилась подозрительная Киоко.
—Даразве быяпосмел?— наигранно удивился, мысленно ругая себя заидиотизм инеспособность вести себя естественно.
Достал быперсик, имыбывместе посмеялись над этой глупой ситуацией, так нет же, яупрямо делал вид, что непонимаю, очём она? Есть уменя такая черта характера. Если что-то пытаюсь скрыть, низачто вэтом непризнаюсь. Нельзя внезапно менять показания. Тем более, нельзя оправдываться, поскольку это первый признак вины. Потянут заодну ниточку, вытянут весь клубок.
Неповерив мне наслово, Киоко уселась накровать ирезко приблизилась. Потянувшись, она насильно разжала мою хватку наодеяле. Оголила руки долоктя, внимательно осмотрела, убедилась, что сними всё впорядке. Переведя немного растерянный взгляд намоё лицо, непонимая, вчём жетогда причина такого поведения, удивилась ещё сильнее, увидев округлившиеся отиспуга исмущения глаза. Уменя аждыхание перехватило. Если она ещё немного спустит одеяло или обернётся— это будет катастрофа! Как яобъясню, что делает смятый, растекающийся соком персик уменя под одеялом, даещё там? Что заизвращения? Хорошо, что Онода вышла, потелефону решая рабочие вопросы своего директора.
—Кхм. Тынемогла быотпустить мою руку ивстать. Пожалуйста,— попросил Киоко снатянутой, немного виноватой улыбкой, обильно потея.
Судя потому, как она внезапно сильно смутилась ислегка покраснела, перехватив мой быстрый взгляд, направленный вниз, она успела заметить выпирающее внужном месте одеяло инетоподумать! Небось решила, что ятак бурно отреагировал наеёприкосновение. Господи, женщина— янеизэтих инеизтех! Казалось, что может быть хуже напути кокончательному недопониманию ипозору? Как только Киоко торопливо встала, ятут женатянул одеяло под самый подбородок, разглаживая складки.
