Последней нашей остановкой стало шоу небесных фонариков. Сотни ярких фигур плыли по реке и взмывали вверх, восхитительное зрелище, выворачивающее душу наизнанку. Они — как люди с мечтой, некогда обычные, но теперь в них горит огонь, который уносит их в объятия сероватого небесного простора. Это свобода, это жизнь, это высота.
—Карина, нам нужно заехать в еще одно место, но я понятия не имею где это, поможешь с навигатором.
—Конечно. Давай адрес.
Примерно через два часа мы припарковались у симпатичного домика из светлого дерева с огромным садом, в котором все еще цвели всевозможные, поздние цветы.
—Чей это дом?— спросила я, удивленно осматриваясь.
—Это не совсем дом, милая. Это камень, первый краеугольный камень для создания мира, в котором я хочу жить только с тобой. Я обещал тебе и я сдержу обещание. Я знаю, что план Энрике не закончится на твоей отправке на Север, он намного шире и опаснее, но это уже наша с Армандо забота. Я не знаю, смогу ли выбраться из этой истории живым, но я очень хочу знать, будет ли меня кто-то ждать на светлой стороне.
—Я буду ждать. Обещаю — прошептала я, глотая слезы.
Лука поцеловал меня в макушку, и я словно ощутила неистовый стук его сердца в своей груди. Он готов оставить свою тьму и переступить черту навстречу моему свету. А я буду ждать, я не могу иначе.
Глава 38
Лука
Я снова вынужден прятаться за хрупкой спиной любимой женщины, снова взваливаю на нее непомерный груз и отправляю в логово зверя. Но в этот раз другого выбора нет. Это единственный способ. С каждым днем у Карины все лучше и лучше получалось владеть оружием, но до идеала далеко, я искренне надеялся, что ей и вовсе не придется применять эти навыки.
—Приходите ужинать — улыбнувшись, сказала Марина, заглядывая в комнату.
—Спасибо, сейчас подойдем — ответил я, и снова вернулся к разговору с Энрике и Армандо.
—Ты ведь понимаешь, что твой план должен быть точным и продуманным на все сто процентов? Если с Кариной что-то случится — пуля в голове тебе обеспечена, и я не шучу.
—Знаю, Лука. Я не посмею подвергать опасности жизнь человека, будь уверен, я сделаю все, чтобы Карина оставалась в безопасности на базе Мартино и за ее пределами. Но неужели вам двоим не интересно, какой будешь ваша дальнейшая судьба? Вы же понимаете, что я не могу оставить вас на свободе?
—Это было бы слишком для тебя, верно? Для карабинера посадить мафиози означает сорвать джекпот — расхохотался Армандо.
—А что я по-твоему должен сделать? Поклониться и вручить тебе медаль? Ты торгуешь оружием, которым после убивают твоих соотечественников зарубежные террористы! Чего ты хотел, Армандо? Цветов и красную дорожку?
—Ты прав, Энрике. Мы должны понести наказание по закону совести и нашей страны. Но сейчас это не главное, мы обязаны вытащить девушек из рабства и отправить их домой. Но у меня все же будет одна просьба.
—Какая же?— Энрике потянулся к чашке с давно остывшим кофе.
—Сохрани все в тайне. Не говори Карине и Марго, что нас ждет, хорошо?
Я достал из кармана данные счета и протянул листок карабинеру.
—Это все деньги, что у меня есть. Передай их Карине, пусть использует для благотворительных целей, ладно? Кровавые деньги отмыть смогут лишь искренние слезы счастья тех, кто отчаянно нуждается в помощи.
—Мои отдай Марго. Пусть развивает на них свое независимое СМИ, освятит проблему и придаст огласке те подробности, которые посчитает нужным. Нужно привлечь к этой проблеме как можно больше внимания — проговорил Армандо и отдал документ.
—Ох, парни, постараюсь. Но в период расследования ваши счета наверняка будут арестованы, как и все имущество. Посмотрю, что смогу сделать.
—Давай-ка постарайся, ладно? Мы тут вроде как шкурами рискуем ради благого дела — буркнул Герра.
—Это ведь не просто месть Мартино, верно? Хотите уничтожить его за то, что опозорил и выставил вон из клана?
—Не будем об этом.
После ужина я предложил Карине снова пойти на прогулку. Мне безумно не хватало общения с любимой, хотя мы практически весь день проводили вместе. Я так скучал по тем чувственным, редким и тихим встречам, когда мы растворялись друг в друге, потому что кроме нас двоих вокруг не существовало никого.
Гуляя по парку я взял ее за руку и тихо спросил:
—Как ты, милая? Тебе стало хоть чуточку легче?
—Немного, но я все еще не чувствую себя свободной до конца. На меня давит огромный груз вины, хоть и косвенно, но я все же имею отношение к бизнесу отца Джеммы, и поэтому именно я должна все это закончить.
Карина резко повернулась и прижалась к моей груди, я гладил ее по голове и ощущал дрожь в ее теле. Столько на ее долю выпало бед, столько разочарований, столько боли, что я все еще не знаю, как она может быть такой сильной, как может держать себя в руках, как не сошла с ума…
—Я знаю, девочка моя, тебе страшно. Мне тоже. Но я уверен, что ты справишься, а я сделаю все, чтобы тебе в этом помочь. Обещаю. И в этот раз это не пустые слова.
—Как ты можешь бояться, Лука? Разве в вашем мире страх это не уязвимость, разве не слабость?— удивилась Карина.
—Знаешь, я теперь как призрак. Стою на границе двух миров и ожидаю вердикта. Оборачиваюсь назад, вглядываюсь в некогда родную тьму и понимаю, что не хочу возвращаться назад. Не желаю снова становиться цепным псом, опостылело мне жить по чужим уставам и быть преданным тому, кто меня уничтожил. А впереди светлый мир, полный радости, новых открытий. Мир, где я, возможно, смогу быть счастливым, но не знаю, должен ли я войти в него. Смогу ли жить как обычный человек? Такие люди, как я тоже умеют бояться, Карина. Сейчас мне есть, что терять.
Мы гуляли по полупустым улицам до поздней ночи, смеялись, обнимались и наслаждались друг другом. А я снова соврал, не сказал всей правды, не смог произнести то, что в который раз разобьет вдребезги хрупкое сердце моей женщины. Не смог сказать, что возможно мы больше не встретимся. Скорее всего, всю оставшуюся жизнь я проведу в серых каменных стенах и смогу смотреть на мир лишь через железные прутья тюремной клетки. Пусть лучше Карина думает, что я умер, пусть не знает, что я год за годом превращаюсь в иссохшее, безжизненное тело…
Сегодня я безмолвно прощаюсь со своей любовью, возможно навсегда.
С первыми звуками салюта я обнял лицо Карины ладонями и поцеловал в губы, трепетно, пытаясь запомнить вкус каждого миллиметра нежной кожи, насладиться каждым вздохом, не упустить ничего, о чем смогу думать все последующие годы. Вгоню этот день глубоко в подсознание, чтобы раз за разом, вспоминая, мучить себя, и молить всевышнего дать нам второй шанс, хотя бы на небесах.
Сердце стучало так сильно, выло, словно раненый зверь, а я вдыхал аромат волос любимой женщины и пытался сдержать рвущиеся из глаз слезы.
