За неделю она просмотрела больше, чем обычно, проб и к пятнице имела небольшой запас. Как только недельная норма была выполнена, Валя выключила микроскоп и стала не спеша потягивать горячий чай. Она осмелилась уйти с работы на полчаса пораньше.
Тимур ждал в том же месте. В машине Валя первым делом спросила:
–Ну как съездил? Что сказал ювелир?
–Я все отдал ему. Он добавит золото, недостающие граммы, и скажет, сколько это будет стоить вместе с работой. По времени займет недели три-четыре.
–Отлично! Поняла… Скажи, а он точно проверенный, надежный? Не обманет с золотом?
–Валька, перестань,– белозубо усмехнулся ей Тимур.– Он же повезет твое колье в пробирную палату, и на нем поставят клеймо с пробой – все, как надо! Какой обман, о чем ты?
–А-а-а-а, вот как,– протянула Валя, но секундную радость быстро вытеснил новый страх:– А что, если они увидят в колье александриты? Не спросят ли, откуда камни первого порядка? Не захотят ли их конфисковать?!
После этих слов Тимур рассмеялся и похлопал ее по плечу:
–Валька, ну ты вообще, смотрю, не в теме! Закрепка камней делается в самом конце, уже после того, как поставят пробу. Так что не кипишуй. В пробирной палате никого не волнуют твои вставки – хоть брюлики, хоть фианиты – их интересует сам металл. Он должен соответствовать пробе.
–А-а-а-а, ясно… Не смейся надо мной. Честно, я не знала этих ювелирных тонкостей,– призналась Валя.
–Извини, не буду. Но и ты не думай, что кто-то хочет тебя обмануть. С этим парнем я давно знаком. Он такой же хитник, и я ограняю его камни. Мы все друг друга выручаем, а по-другому и никак,– сказал Тимур и погнал к выезду из города.
Задав тревоживший ее вопрос, Валя все же прояснила для себя некоторые интересные моменты. Если закрепка делается на финальной стадии изготовления украшения и никто при этом не присутствует, кроме ювелира, значит, таким образом можно легализовать любой из камней первого порядка. Незаконно доставшийся самоцвет перестает быть рискованным для своего владельца, если он закреплен в ювелирное изделие, на котором стоит государственное пробирное клеймо.
Колье, которое получит Валя, ничем не будет отличаться от колье из бутика – разве что ценой. Оно так же пройдет пробирную палату, а после этого уже никто не сможет доказать, каким образом приобретались вставки. Никакие чеки Валя не обязана показывать. А перед кем-то хвастаться и раскрывать все карты она, конечно же, не будет, ведь далеко не дура.
Ей очень повезло с Тимуром. Все благодаря ему, все через него…
* * *
Поскольку Байкул не взял с Вали денег за мелкие демантоиды, она его предупредила, мол, не вздумай ничего дарить мне на 8 Марта. Но все же приятно удивилась, когда он отъехал по делам, а вернулся с букетом из пяти красных роз.
–Ну что, люди мы простые, красивых слов не знаем… Просто с праздничком тебя!– сказал Тимур от чистого сердца и протянул цветы.
Валя приняла благоухающий букет и расцеловала своего мужчину в обе щеки.
–Тимурка, огромное спасибо! Не стоило так тратиться! Наверное, в вухлинском цветочном все втридорога…
–Нормально, не переживай.
–А-а-а-а, пахнут просто божественно!– зарылась носом в цветы.– Интересно, они простоят до следующих выходных?
–Так забирай их на квартиру в Екэбэ. Поставишь в своей комнате. Пусть всю неделю радуют тебя.
–А что, идея,– задумалась она.– Только не помять бы их в дороге.
–Ты же поедешь налегке?
–Ну да.
–Вот и забирай с собой. Мне-то они зачем? Я купил их для тебя.
Она подумала и все-таки решила ехать в Екатеринбург с цветами.
В воскресение, Восьмого марта, Валя навестила тетю Лилю, у которой гостила Альбинка. Втроем они сели за праздничный стол. Валя поздравила родственниц с женским днем и вручила каждой по коробке конфет «Коркунов» инабору из трех видов развесного чая.
Судя по разговору, в их жизни ничего не изменилось. Тетя трудилась диспетчером в никелеплавильном комбинате, а кузина – торговым представителем в Екатеринбурге. Она жаловалась на нехватку денег, так как получала ненамного больше Вали, но на ней висела ипотека. Свое положение Альбинка описывала одной красноречивой фразой: «Как же меня задолбало все!»
На вопрос, что нового у Вали, та скромно отвечала: «Да все по-старому. Снимаю комнату, работаю. На этом вроде все…»
А что еще она могла сказать? Не расписывать же камни стоимостью с подержанную иномарку, что прозвучало бы как жестокая насмешка над тетей, копившей на пластиковые окна взамен старых деревянных, и бедной Альбинкой, на долгие годы влезшей в ипотечную кабалу. И не рассказывать о том, чем занимается Тимур помимо хитничества, много ли на этом зарабатывает, какие дарит ей подарки.
В нищем, мелком городке, где все друг друга знают, такие откровения особенно опасны. Вдруг родственницы нечаянно кому-то проболтаются? Информация пойдет гулять по Вухле и заинтересует злых, завистливых людей. Ну уж нет! Валя ни за что не стала бы вредить Тимуру и поэтому была нема как рыба.
На вопрос Альбинки, как там твой мужик, она ответила, пожав плечами:
–Все хорошо. Пилит мрамор в мастерской у своего приятеля. Видимся по выходным.
–А как же Елгозинка, самоцветы? Или это сезонная работа, пока тепло?
–Да, сезонная. И чисто для души. Много на этом не заработаешь. Даже не знаю, имеет ли он что-то с этого. Мне почему-то кажется, что нет,– выкрутилась Валя.
На следующий день девчонки вместе вернулись в Екатеринбург. А перед этим Тимур с Валей заехали на Никель и подвезли Альбину до вокзала.
Тимур улыбаясь первым поздоровался в своей приветливой манере; Альбина поздоровалась в ответ. Она проехалась с цветами: на заднем сидении лежал букет.
–Ну как тебе Тимур? Ты же давно его не видела? Сильно изменился?– спросила Валя в электричке.
–Ну… возмужал. А улыбка у него все та же. В школе был симпатичным парнем, а сейчас прям мачо мэн,– ответила сестра с легким смущением.
Томительные три часа в пути девчонки скрасили душевными разговорами. Они успели обсудить и то и сё, а напоследок обнялись и договорились, что Валя как-нибудь заедет в гости.
Она вышла на станции «Ботаническая», не доезжая до конечной, до вокзала. Проводила взглядом электричку и, придерживая букет, неторопливой походкой пошла к себе…
* * *
Внезапно потеплело и начало активно таять. Вдобавок сыпал мокрый мелкий снег. Город окутало пеленой тумана.
Вместе с сырой, серенькой картиной припозднившейся весны приходило осознание того, что скоро и тайга скинет с себя зимнее одеяло. Начнется новый полевой сезон, а значит, надо действовать сейчас…
Гордеева напряженно вглядывалась в распечатанную топографическую карту с вынесенными шлиховыми профилями и думала об одном…
