* * *
Утром в понедельник, тридцатого марта, Гордеева написала заявление на увольнение по собственному желанию. Формально она должна была отработать две недели, до тринадцатого апреля. По ее подсчётам, она укладывалась в срок и в последний день собиралась передать дела Козлову.
Валя сидела в кабинете и смотрела на листок.
Вот и все… Она проработала в компании полгода. Чуда не произошло, надолго задержаться здесь не вышло. Хотелось бы, конечно, но ее не радовали перспективы: Елгозинский карьер, зарплата в тридцать тысяч… С этим все давно понятно. Обговорено уже не раз.
Перечитывая заявление, Валя задумалась: акак бы она ответила на предложение остаться в офисе, поступи оно прямо сейчас? И стала фантазировать: «Вот пойду к директору, а он как скажет: «Валентина, нам нужен геммолог! Возьметесь за работу?» И я буду стоять с отвисшей челюстью…»
Но следом прогнала мечты и решительно сказала себе: «Нет, нельзя».
Как она могла остаться у людей, которых обманула? Ей надо бежать от них как можно дальше. Останься она здесь, ее будут преследовать, во-первых, чувство стыда, а во-вторых, постоянный страх быть разоблаченной. Своим поступком она положила конец дальнейшему сотрудничеству.
Наконец-то послышались шаги за дверью, а следом скрежет в соседней замочной скважине. Это был Козлов: он забегал в свой кабинет по понедельникам, перед тем как ехать на участок.
Его-то Валя и ждала. Подорвавшись с места, она открыла дверь и выглянула в коридор.
–Михаил Андреевич, можно вас на минутку?
Он прошел к ней в кабинет и, глядя на нее внимательно, спросил:
–Что хотела, Валентина?
Та в нерешительности протянула заявление и, запинаясь от волнения, проговорила:
–Михаил Андреевич, я увольняюсь… Мне надо… Ну, по семейным обстоятельствам… Вы не волнуйтесь, я все закончу до тринадцатого числа.
Он взял листок и прочитал написанное. Его лицо, и без того озабоченное большим количеством производственных вопросов, помрачнело. Вале стало неловко, что она своим увольнением только добавила ему хлопот. На ее место придется искать нового геолога, а это займет время… На такую зарплату толпы желающих не побегут.
–Ну надо так надо,– буркнул он и пихнул ей листок:– Тебе еще много осталось?
–Нет, немного. Восемьдесят проб.
–Ты уж доделай…
–Конечно, Михаил Андреевич! Я все закончу, не переживайте,– пообещала Валя.
–Ладно. Заканчивай.
Козлов ненадолго остановил на ней поблекший взгляд, кивнул едва различимо и вышел за дверь.
Вале не верилось, что разговор будет таким коротким. Она сослалась на несуществующие семейные обстоятельства для того, чтобы подчеркнуть серьезность своего решения и пресечь попытки ее отговорить. И, к облегчению Вали, Андреич не стал уговаривать ее остаться. Наверное, понимал, что одними уговорами специалиста не удержишь: надо менять условия, увеличивать зарплату, а это зависело уже от руководства.
Он вышел, а Валю одолевали смешанные чувства. С одной стороны, она испытывала облегчение: ее решение не встретило препятствий, и через две недели она подбросит в воздух трудовую книжку со словами: «Добби свободен»! Словами несчастного порабощенного эльфа, получившего свободу благодаря смекалке Гарри Поттера.
С другой же, ей стало жалко своего начальника, без пяти минут бывшего. Он крутился как белка в колесе, тащил все на себе, а его желание немного передохнуть обернулось тем неприятным инцидентом. Андреичу опять пришлось оставить теплый кабинет.
Проблему Валя видела в плохой организации труда и жадности владельцев. Вместо того чтобы расширить штат, они ограничились тремя геологами: главным и двумя рядовыми. Последним двум платили немного по меркам этой профессии. Их мотивация хромала, они не справлялись с объемом поставленных задач, и впрягаться приходилось главному.
Только вот на нем не экономили – а как еще можно объяснить его рвение, фанатичную нацеленность на результат? Он же не в рабстве. Понятно, что получал высокую зарплату. А значит, его такой расклад устраивал.
«И нечего его жалеть»,– заключила Валя.
Затем она поднялась на пятнадцатый этаж к Садырину и поставила директора в известность.
Тот встретил новость об увольнении равнодушно. В отличие от Андреича, даже в лице не изменился. Все подписал и с тем же безразличным выражением пожелал удачи.
Зря она боялась предложения перевести ее в геммологи, лишь бы такой «незаменимый специалист», как Валентина не ушла! Теперь наивная мечта не вызывала ничего, кроме усмешки. Всем было ровным счетом наплевать…
Валя заглянула в отдел кадров, оставила там заявление и, вернувшись в кабинет, продолжила смотреть шлихи.
Вот и все… Пронеслось полгода, а кажется, она устроилась в компанию только вчера. За это время она проделала большую и нужную работу, встретила достойного мужчину, приобрела какой-то новый опыт. Да что уж говорить? Эти полгода точно были прожиты не зря!..
Глава 7. В поисках работы и камней
Третье апреля выпало на пятницу. В этот день Тимуру исполнялось двадцать девять лет.
Валя уже преподнесла ему подарок, о котором только мог мечтать искатель самоцветов, и справедливо посчитала, что покупать кофемашину не должна. Но на всякий случай его предупредила:
–Тимур, я увольняюсь. Неизвестно, как быстро найду новую работу. С деньгами может быть напряг, поэтому уж извини, но подарить кофемашину не смогу.
В ответ послышалось радостное возмущение:
–Валька, перестань! Не надо ничего! Ты показала мне такое место! Камень в россыпухе так и прет! Добраться бы до жилы…
Ее порадовал восторженный и искренний ответ. И хоть ее точил внутренний червь, напоминая о том, что она преступница и по отношению к работодателю поступила нечестно, плохо, одна только благодарная улыбка, улыбка ее милого Тимура заслоняла собой все.
В глубине души Валя оправдывала себя тем, что пошла на это не из алчности, не из расчета урвать свою долю, прибрать к рукам часть камней, а из бескорыстного желания помочь Тимуру, не претендуя ни на что. Пусть все до последнего карата пойдет на его будущее дело, поможет ему раскрутиться в бизнесе, только бы не гнул спину, не занимался этим адским трудом!
В обед она забрала заказ из ресторана, чтобы вечером, приехав в Вухлу, быстро разогреть еду в микроволновке. Бараньи ребрышки на мангале, ташкентский плов, слоеная лепешка с зеленью и сыром – все, как любил Тимур. Наготавливать ему особо было некогда: всю неделю он упахивался на участке, копал и промывал в поте лица.
День рождения отметили скромно. Поужинали узбекскими блюдами, выпили по бокалу вина и легли спать. Утром Тимуру надо было ехать на участок. Нацеленный на результат, он не давал себе поблажек ни в выходные, ни в праздничные дни.
