Алла с ужасом листала стену группы, где с виду симпатичных, миловидных девушек поливали такой грязью, от какой не отмыться вовек. Их обвиняли в изменах, меркантилизме, проституции, алкоголизме, наркомании, аферах, высмеивали нечистоплотность, внешность, запах – копались в настолько грязном белье, что даже самый жизнерадостный человек, прочитав о себе такое, упал бы духом, а слабый и впечатлительный и вовсе захотел бы свести счеты с жизнью. Алла очень боялась увидеть здесь себя и листала стену трясущейся рукой.
А следом же наткнулась на свои фото! Вот она в купальнике на Шаморе игриво выставляет попку, а вот сидит в кресле в нижнем белье, такая нежная и задумчивая – эти фотографии находятся в свободном доступе в ее «ВКонтакте», и не нужно прикладывать усилий, чтобы их достать. Ничего вульгарного в своих снимках она не находила: укаждой второй девушки есть фото в купальнике и у каждой пятой – в белье. «Ведь это тот же купальник, только кружевной и отличается разве что материалом»,– как думалось ей.
«А это Алка, банковская шлюшка…» – прочла она вступление и ощутила, с какой бешеной силой заколотилось сердце. Но даже сильная душевная боль не могла ее остановить. Алла приготовилась узнать правду, какой бы та ни была. Она продолжала читать, и слова с монитора летели в нее, словно невидимые пули.
«Алка – активистка, по минету хорошистка. Сучка, веденная на деньги, окрутила мажора, живут вместе, но блудливая природа требует своего, поэтому трахается направо и налево, пока богатый олень в разъездах. Устраивает интимные встречи за материальное вознаграждение, ее цена – семь косарей за встречу. Колхоз, но косит под элиту. Вышел на нее через сайтик знакомств, где она сидит под чужой фоткой, а свою реальную высылает на емейл. Первый раз я отымел ее в Спасске-Дальнем в двадцатых числах января, куда она приезжала в командировку. Я был там по делам, захотел снять шлюху и вышел на нее через «Мамбу». Имел ее раком, просила покусывать шею – и ей так нравилось, и мне. Десятого февраля я был во Владе и снова трахнул Алку, на этот раз в медсестринском халате, который та одолжила у подружки-медсестры. С фантазией баба, знает, как удержать мажора, играет с ним в игры, но не с ним одним… А как возникли проблемы с деньгами, все наши игры накрылись – бесплатно давать мне не стала. Продажная шлюха, работает в банке, а подрабатывает, по ходу, в саунах, при этом своему оленю втирает, как сильно любит его! Имейте в виду, парни. Аноним».
Жар хлынул в голову, в глазах стало жечь от подступивших слез – каково прочесть о себе такое?!
История «банковской шлюшки» вызвала огромное количество откликов в неумолимых мужских сердцах, собрала сто пятьдесят шесть комментариев, где на нее одну обрушился целый шквал ненависти! Господи, за что?
Она этого не читала, к счастью… Если сейчас вообще уместно говорить о счастье. Ей хватило истории, чтобы зайтись в очередной истерике. Последние сутки слезы не просыхали на лице, и когда эмоции доходили до предела, она давала им выход в виде громких рыданий с надрывом – а иначе бы взорвалась.
Слишком ослабевшая для того, чтобы доказывать невиновность, Алла с мольбой посмотрела на Пашку, но тот к ее страданиям оставался глух.
Конечно, в его глазах все выглядело настолько правдоподобно, что не подкопаться: совпадали и даты свиданий, и пикантные подробности, словно тот, кто задался целью уничтожить Аллу, поставил камеру в их спальне и наблюдал – иначе как он мог узнать? По рассказам подруг? Нет, она уверена: вее окружении надежные девчонки, и абы кого в свои секреты не посвящала. Враг знал ее достаточно близко, более того, следил за каждым ее шагом, и от этой мысли становилось дурно. Он знал, что в двадцатых числах января Аллу командировали в Спасск, а в феврале позвали на корпоративку, знал и использовал это в своих коварных целях. Каким-то странным образом он был в курсе всего, что творилось в ее жизни, видел слабые места и бил туда…
Но как доказать это Пашке, когда все факты против? Как смыть пятно с репутации, когда об этом знают общие знакомые, а главное, его друзья, чьим мнением, советом он дорожит? Они-то и увидели знакомое лицо на «Курицах», были шокированы, насколько лживой может оказаться девушка, создать лишь видимость приличия и при этом гулять на стороне. Влюбленному открыли правду, показав и сайт, и Аллу; события как раз пришлись на тот мальчишник, который начался за здравие, а кончился за упокой.
–Па-ше-нька, неправда все, меня оклеветали! Это все ложь,– прохрипела та в отчаянии,– откуда этой мрази все известно? Все для того, чтоб растоптать меня и разлучить с тобой!
Она понимала, что ее слова звучат неубедительно после таких серьезных, обоснованных обвинений, но пыталась ухватиться за любой довод в свою защиту, чтобы вернуть доверие, подорванное раз и навсегда.
–Заткнись! Как ты мне противна,– сказал он тише, и его лицо перекосила ненависть, а выражение сделалось таким, будто он собирался сплюнуть.
Но никто не мог лишить ее права последнего слова. Алла выждала паузу и обрушила на парня пламенную речь:
–Зачем мне изменять, если ты лучший? Паша, Пашенька, я ни в чем перед тобой не виновата! Меня подставили, понимаешь? Подставили! Эта сука долго наводила справки, специально выбрала те дни, когда мы с тобой не виделись, чтобы я не смогла ничего доказать! В двадцатых числах января я действительно ездила в Спасск-Дальний по работе, со мной был начальник отдела, спроси – он подтвердит! В феврале у банка годовщина, в этом году десять лет. Корпоративка – это факт, я там была, все знают! Я поняла одно: мразь пересекается со мной по работе, и все концы нужно искать там. Прошу, дай мне время, и я вычислю эту суку! Даже если мне придется прочесать весь Владивосток в ее поисках, заставить приползти к тебе и признаться, что все написанное – ложь! Прошу-у-у…
–Алла, ус-спокойся. С-сука – это ты,– резко оборвал ее Пашка,– ты опустила меня. Все знают. Хочешь перевести все стрелки на другого, того, кто сдал тебя? Все ясно… У тебя есть пара дней на то, чтобы съехать. После наши пути не пересекутся никогда.
–Не-е-ет!– прокричала она.– Не бросай меня сейчас! Все против меня, и ты туда же!
Алла, рыдая, бросилась к Пашке с объятиями. Она нуждалась в его поддержке, но вместо этого любимый резко оттолкнул ее.
–Ни хрена не поняла… Уйди!– в ярости гаркнул парень.
Никогда ей не было так плохо, как сейчас, и казалось, хуже быть не может. Внутри все выжгли. Ее била нервная дрожь. Не в силах подняться, Алла отстраненно наблюдала за длинной тенью, как та металась по квартире и хлопала шкафами.
«Уходит. Чтобы переждать… Пока квартира не освободится от меня. От лживой потаскухи»,– сморгнула она жгучую слезу.
Силы вернулись к ней тогда, когда снаружи щелкнули замком. Она вскочила и бледная, как призрак, вылетела в прихожую.
Вот и конец. Считай, они порвали. Последнее «свидание» займет пару минут – все для того, чтобы отдать ключи. И посмотреть в его глаза в последний раз. Оставить квартиру, а за ее дверьми и прошлое, жизнь любящей и любимой женщины, огражденной прочными стенами от всех бурь и невзгод.
