Я стояла и слушала рассказ. Под шелест леса и скрипы старой мельницы он казался таким убаюкивающим.
- А потом Алексашка явился. Сказал, что учиться собирается. А мне что? Мне бесов надо отдать! Не надо, чтобы они меня после смерти мучали. А им есть за что! Или к Наське прицепились. Кто бы мог подумать, что он с моей Настей любовь закрутит. Увидел я, да поздно было! - горевал мельник. –Ты почто дочку мою … кровиночку… Вот тебе, а не сила!
И скрутил он дулю из трех пальцев.
- Вот и выпнул его из дома. А слух по деревне уже пошел, что мельникова дочка с барчуком спуталась. Только он за порог, а она за ним… - всхлипнул мельник. – Отца бросила…
Мельник поднял глаза куда-то вверх.
- Слухи-то долетали… Разные… У людей языки длинные. Говорят, жила она у него не жена, не невеста! Как актриска – крепостная. Вроде бы в жемчугах, как барыня, а по сути никто! Срам-то какой! Стыдно было людям в глаза смотреть. Столько раз ворота дегтем мазали! Да не счесть! - продолжал горевать мельник. – Тебе бы, Настя, поучиться бы колдовству! Это сейчас он затаился. Но придет! Попозже придет! Как бесов поднаберет! Мало ли колдунов у нас в уезде!
- Так у меня тоже бесы есть! И теперь много! – уточнила я, понимая, что разговор переходит в деловое русло.
- Много? – опешил старый мельник. – Не смеши меня, Настя! Видал я, кто к тебе пришел! Это старой Марфы – еретницы, Зинки - колдовницы бесы и мои. У Сашки –то бесов поболе будет! Он тебе еще не всех показал!
А вот это новости! Я-то уже было успокоилась, но нет! Оказывается, у меня бесов совсем чуть-чуть! И мы никак не отобьемся!
- И что делать нам? – перепугалась я.
- Учиться тебе надобно! – заметил мельник. - Слову колдовскому. Алексашка упрямый. Он тебя твердо извести решил.
- Отлично! Когда начинаем учиться! – потерла я ручки, глядя на упыря. Тот аж поперхнулся. – Учебу, когда начинаем? Когда прозвенит первый звонок? Когда мне тут за парту прыгать? Давай расписание составим, чтобы…
- Настя! Я бы рад тебя учить! Да забыл я все! Не голова – а решето дырявое. В одной ухо влетает, в другое вылетает! Я и половину с того, что знал, когда жив был – не помню. А ты мне про учить. А коли я что не так упомню, так тебе же и прилетит! - возражал мельник.
- Хорошо! Может, я на росстань схожу! И еще кредит на бесов возьму, а? – спросила я, понимая, что пока я тут луной любуюсь, Алексашка качается!
- А попробуй! Раньше их с легкостью давали! – обрадовался мельник, а у меня отлегло от попы.
- Я бы на это сильно не рассчитывал! – покачал головой упырь. – Там раз на раз! Тебе бы учитель нужен!
Что-то либо попа у меня увеличилась, либо я выросла из предыдущих неприятностей, а теперь ко мне новые липнут! Неприятности плюс сайз!
- Пойду-ка я в деревню! – заметил упырь. – А то что-то проголодался я !
Он уходил, натыкаясь на деревья, и не сводил с меня глаз. Я стояла и провожала его фигуру, уходящую в сторону росстани.
- Я не позволю Алексашке отобрать у меня дочку! – пообещала я себе. – Я должна победить его! И я знаю, кто мне в этом поможет!
- Тыдыщь! – закрылась дверь в избу, а половицы под ногами заскрипели. Разве можно в таком виде к мужику идти и просить его учить меня?
- Готовьте бадью! – потребовала я.
Глава шестьдесят шестая
Мужчины по природе своей очень нервные. Поэтому женщинам приходится идти на всяческие ухищрения! Красивые чулки, коротенькая юбочка, блеск на полуоткрытых губах, - все это готовит мужчину к новостям «инфаркту микарда». Чем красивее женщина, тем страшнее ему становится.
Поэтому плохие новости нужно преподносить красивой. Так сказать, чтобы тебя хотелось убить, но не сразу! А пока это не сразу, у тебя будет шанс все объяснить.
- Мне нужно бадья с водой! Горячей! Мыло, шампунь… – потребовала я у бесов, которые боялись случайной встречи с мельником и чувствовали свою вину.
Салон красоты «Итаксойдет» уже собирался открыть свою работу, как вдруг бесы начали шуршать между собой…
- А разве это что-то плохое? – засомневались Михрютка, Лябзя и Баламошка. – Мы же как бы…
Все время забываю!
- Хорошо! Я хочу, чтобы вы меня сделали такой красивой, чтобы при виде меня мужчины падали штабелями, – фыркнула я, представляя, как я сейчас выгляжу. – Чтобы на деревне мужиков не осталось!
- Мы даже не знаем, что такое штабеля, - заметили бесы. А Лябзя даже плечами пожал. Я смотрю ему заметно полегчало! Он уже не выглядел так, словно в его свидетельстве о рождении в графе «родители» записан постиранная меховая шапка и лишайный кот.
- А в чем зло, если мужчины падают? – поинтересовался Михрютка.
- Представьте себе! Иду я такая красавица, мужик видит меня, падает! Потом пришел в себя от моей красоты неземной, а его уже волки доедают! – выдала я, поглядывая на свои волосы. Сейчас они напоминали паклю. – Или еще лучше! Пройдусь по деревне, мужики шеи посворачивают, а дома шеи посворачивают им!
Бесы одобрительно закивали.
- А зачем тебе быть такой красивой? Уж не для водяного ли? – вмешался Баламошка, глядя на меня с подозрительностью. Он звонко цокал по полу своими копытцами, а я даже слегка смутилась.
- Ладно, ребята, сознаюсь честно! – развела я руками. – Чтобы Алексашку победить, а не то он меня в покое не оставит, мне нужно как-то научиться силой управлять! А для этого мне нужен учитель. Мельник почти все подзабыл. Поэтому пока боится. Я к водяному пойду. Он силу дал, так пусть учит…
Бесы переглянулись, снова сверяясь с каким-то «бесячьим кодексом».
- Нет, конечно, мы за ужасы и гадости, - начали осторожно бесы.- Но не настолько.
- Мне уже страшно! – всхлипнул Лябзя.
- Вот, так бы сразу! – потерла я руки, как вдруг бесы обрадовались и закивали.
- Так, только внимательно! А не как с мельником! Он, между прочим, все еще на вас зол! А защищать вас некому! Кроме меня! – предупредила я, а бесы тут же закивали, мол, конечно! Они – сама осторожность!
Меня усадили на сундук и стали осматривать, как консилиум косметологов – визажистов. Изредка бесы обменивались кивками и шепотом, вертели мое лицо и так, и эдак.
Через пару минут я лежала в парящей бадье, удивляясь, почему раньше до такого не додумалась!
- Сволочь ты, Настя! – ворчал домовой, ковыляя с ведром и подливая воду в бадью из которой торчали мои колени. – Могла бы и в баню сходить! А то прямо как царица решила посреди избы мыться!
Он опять бежал с ведерком к жаркой печке, которая топила так, как в бане, хватал оттуда ведро и плескал его мне в чан.
Как мало женщине нужно для счастья!
- Да чтоб я еще раз на такое подвязался! – кряхтел домовой, снова подливая воду. По избе шел пар, а бесы проветривали, выпуская его наружу в лес.
