–Я знаю, что ты поступишь правильно,– заключил Тедди.
Правильно. И что это значит?
* * *
Тем временем в Борроуби Пэт рассказала обо всем Роду. Слушатель из него был хуже – временами его внимание отвлекал на себя футбол, но история о банковском мошенничестве явно взбудоражила Рода. Сначала он не мог поверить в услышанное, а затем начал пространно рассуждать об ублюдках, которые обирают старушек, и о том, что полиции нужно поднять свои задницы и поймать их.
–Вот почему онлайн-банки так опасны,– выдал он.– Им нельзя доверять.
–Тельма сказала, что они никогда не смогут их отследить. Они могут быть где угодно. Даже в другой стране.
–Вот уж не думаю.– Род отпил последний глоток из банки пива.– Серьезно, это наверняка сделал тот, кто знал Топси.
Пэт с беспокойством вгляделась в тени гостиной, мысленно представляя фигуры, окутанные фиолетовым дымом из ее снов,– вот они убедительно вещают что-то по телефону. Род тем временем начал рассуждать о любителях поживиться за чужой счет. Пэт слушала краем уха, размышляя о Мэнди Пиндер-или-как-ее-там и о взгляде, брошенном на нее Джо. Идея пойти на зумбу в стиле эдакой спортивной мисс Марпл казалась ей крайне нелепой, едва она спросила Джо о занятиях. Что именно она собиралась там делать? Пританцовывать рядом с Джо и Мэнди в надежде, что они разговорятся об убийстве Топси?
Теперь, однако, когда ее разум заполнили образы таинственных звонивших людей, она начала чувствовать себя по-другому. К этому образу добавились другие… Мужчина со счетом с вечеринки… чеки, доверчиво сданные в банк… Лиам, поступающий в Дарем (пожалуйста, пожалуйста)… улыбающаяся женщина в розовом купальнике на плакате банка… Живи своей жизнью, а об остальном позаботится банк «Роял Йорк». А Топси, которая всю жизнь упорно трудилась, осталась ни с чем. Она почувствовала прилив грусти. Грусть и привязанность – эмоции, которые, по правде говоря, она никогда не испытывала к Топси при жизни. И гнев. Внезапно Пэт почувствовала себя очень, очень разозленной. Она поняла, что ее нога затекла. Ей действительно пора заняться спортом…
* * *
–На этом все.– Лиз старалась, чтобы ее голос не прозвучал заискивающе или оборонительно, пока она аккуратно складывала пододеяльник.
–Надеюсь, что так,– сказал Дерек.
На рассказ у нее ушло тридцать семь минут, и, несмотря на постоянные перебивания и уточнения, она не была уверена, что он понял все тонкости и нюансы. Из трех мужей Дерек отреагировал сильнее всех, попросив Лиз оставить все как есть, ведь это не ее дело. Из трех мужей он был единственным, кто мог представить, что его жена поступит прямо противоположным образом.
–Надеюсь, это так,– повторил он, выходя из комнаты.
–Да,– сказала Лиз ему вслед, зная, однако, что будет лежать без сна допоздна, размышляя, кто же крутился вокруг Гортопса той ночью. Позже, застелив выглаженное покрывало с изображением пещеры Бэтмена обратно поверх одеяла, Лиз достала из шкафа синюю коробку «Икеа» свещами Топси и, нахмурившись, села на кровать Джейкоба. Ладонь холодили лезвия фестонных ножниц.
Дерек заглянул в комнату и увидел, что она смотрит на свой телефон.
–«Садовые спасатели» начнутся через пять минут,– напомнил он. Лиз подняла голову.– Кому ты звонишь?
–Я просто проверяла, есть ли у меня номер Паулы,– объяснила она, стараясь, чтобы голос звучал непринужденно.
–Зачем?
–Просто хотела узнать, нет ли у нее времени для уборки.– Дерек внимательно посмотрел на нее.– Впрочем, обойдусь,– добавила Лиз. Она убрала телефон в карман и встала.
–Это к лучшему,– твердо сказал он.
Когда Лиз попыталась дозвониться позже, в ответ раздался лишь непрерывный гудок. Паула, должно быть, сменила номер. Наверное, это к лучшему.
* * *
На следующее утро Тельма позвонила в полицию и попросила соединить ее с детективом Донной Долби. Вскоре она уже рассказывала о разговоре с Топси в туалете садового центра. Детектив Донна поблагодарила за звонок и заверила, что все выяснит. Она также добавила, что люди, страдающие деменцией, часто говорят странные и тревожные вещи и почти наверняка это был один из таких случаев.
Глава13,
Где свидетель банковской операции действует, а грусть получает объяснение
В понедельник утром Лиз стояла у киоска напротив «Теско», и ее взгляд метался между серым небом, кассами супермаркета и тремя видами коллекционных карточек «Бэтмена». Она знала, что Джейкоб то ли хотел, то ли как раз не хотел определенный набор, но ни за что на свете не могла вспомнить, какой именно. Она попыталась мысленно воспроизвести точную интонацию внука. «Бэтмен, бабушка, но не…» Не что?
Лиз бросила еще один взгляд на кассы, но не увидела никаких признаков решительной фигуры в бирюзовом пальто. Понедельник для Паулы – день покупок, вспомнила Лиз, и именно в это время она столкнулась с ней в прошлый раз. Старый номер не работал, а спрашивать у Келли-Энн ей не хотелось, поэтому оставалось только слоняться возле «Теско», чтобы потом притвориться, будто встреча случайна.
Лиз снова подняла глаза от карточек к стальному небу. Ей совершенно не хотелось здесь задерживаться, не сегодня, учитывая прогноз местного синоптика. С неба уже начали падать зловещие пятна чего-то среднего между снегом и дождем. Десять минут. А пока – что это могло быть? «Мстители Аркхэма»? «Возрождение Темного Рыцаря»?
Это было важно. Очень важно. Она представила себе гневное личико внука, приподнятые плечи, глаза, возмущенно и жалобно глядящие на мир сквозь очки в толстой оправе, пока он пытается смириться с неправильным выбором Лиз. И сегодня это было в сто – нет, в тысячу крат важнее. Утром к ним зашел Тим: «случайно проходил мимо». Лиз (которая благодаря работе Тима в компании «Акройдс» приобрела обширные знания о магазинах сельскохозяйственной техники в Северном Йоркшире) поняла, что это полнейшая выдумка, но, естественно, ничего не сказала, мило болтая о том о сем, пока готовила кофе и искала любимые карамельные вафельные печенья, все это время скрытно наблюдая за сыном, сидящим за стойкой для завтрака с беспомощным взглядом, который так напоминал ей Дерека.
И, как она и ожидала, в конце концов Тим рассказал ей все о пасхальном конкурсе яиц. Дело было не столько в том, что яйцемобиль Яйцемена не победил, сколько в том, что Джейкоба расстроила несправедливость в отношении победившей поделки. Справедливость значила для Джейкоба очень много – и это была одна из тех причин, по которым сердце Лиз часто разрывалось, когда она думала о будущем внука. Победившая поделка была создана из крашеных яиц, шелковых цветов и блесток и называлась «Пасхетительно!». Все это звучало довольно слащаво, и, зная возможности семилетних девочек, Лиз была более чем уверена, что «Пасхетительно» было делом родительских рук.
Это подозрение подтвердилось на тысячу процентов, когда она узнала, что семилетняя девочка – не кто иная, как Элси Престон-Бэтти, дочь Мэгги Престон-Бэтти (зовите меня Мэгс, ради всего святого!), активистки и связующего звена родительского комитета школы Святой Анны. Лиз много раз была свидетельницей того, как мать и дочь верховодят на различных вечеринках по случаю дня рождения и на игровых площадках, и без труда поняла возмущение Джейкоба. К счастью, он удержался от прямого нападения на «Пасхетительно», но настроение его было испорчено до конца дня, и он побил линейкой троих детей, когда те высмеяли яйцемобиль Яйцемена. В итоге все закончилось тем, что безупречная миссис Белл созвала на этот вечер Большое собрание, и Тим хотел попросить Лиз забрать Джейкоба, чтобы они с Леони могли присутствовать и обсудить все после.
