–Вопрос в том, что делать,– отозвалась Лиз. Ее ждала встреча с Тимом и Леони, чтобы ввести их в курс событий, как и было оговорено, и в данный момент она совершенно не представляла, что говорить. Она выдохнула и на мгновение, всего на мгновение, позволила мирной суете кафе садового центра унять ее тревоги.
–Конечно, всегда есть другие школы,– мягко и спокойно сказала Тельма. Лиз уставилась на нее, не донеся до рта кофейную чашку.
–Школа Святой Анны очень хорошая,– возразила Лиз – Все так говорят.
–Но не для Джейкоба,– возразила Тельма.
–И уж точно не с этой миссис Белл,– добавила Пэт.
Лиз посмотрела на подруг. Тим и Леони каждый раз неизменно подчеркивали, что школа Святой Анны, отмеченная министерством образования,– лучшая в округе. Она помнила, как мечтала, чтобы Джейкоб получил там место, ведь они жили в другом микрорайоне, по соседству. Помнила огромное облегчение и бутылку просекко, когда его приняли. И все же… и все же…
Она снова посмотрела на верных подруг.
–То, что случилось на днях, на похоронах…
–Это был очень трудный день,– заметила Тельма.
–Я думаю, мы все были немного не в себе,– подхватила Пэт.
Повисла пауза, и они улыбнулись друг другу. Этого было достаточно.
–Как бы то ни было,– сказала Пэт,– ты должна услышать о нашей поездке в Мэшем.
Тельма начала повествование, а Пэт то и дело вставляла красочные ремарки. По мере рассказа Лиз хмурилась все сильнее и сильнее, мысли о Джейкобе отошли на второй план; кконцу рассказа она уже сжимала край стола, а костяшки пальцев побелели. Затем Пэт представила результаты поиска Лиама в интернете и объяснила, что общего между номерами из ежедневника Оливера Харни.
–«Рипонский вестник»,– заявила она.
В этот момент телефон Тельмы пронзительно зазвонил. С напряженным и застывшим лицом она схватила его и посмотрела на экран, расплескав при этом кофе.
–Извините, мне необходимо ответить.– Она удалилась в тихий уголок Эдинбургской шерстяной фабрики.
–Так зачем Оливер Харни звонил в «Рипонский вестник»?– спросила Лиз, нахмурившись.
–Он не звонил,– ответила Пэт, не сводя глаз с Тельмы.– Он читал его. Раздел «Рождения, свадьбы и похороны»,– добавила Пэт. Она достала из папки распечатанную статью из «Йоркшир пост» иположила ее на стол. «Стервятники: как аферисты охотятся на одиноких и беззащитных» — гласил заголовок.
Лиз ощутила холод в груди; неприятное предчувствие – только пока неясно, что именно не так.
–Такие люди,– продолжала Пэт,– выискивают объявления о смерти, а через некоторое время приходят к супругам покойных и говорят, что их муж или жена о чем-то с ними договорились. Род рассказывал мне об этом вчера вечером.
Лиз напряглась, вспомнив слова Брайана на похоронах: …как голос из могилы. Это было через три месяца после похорон…
…Мне очень повезло. Он сказал, что еще одна зима, и я мог бы потерять крышу…
Схватив газету, она с озабоченным и сосредоточенным видом принялась изучать статью, и тут Тельма снова присоединилась к ним.
–Все в порядке?– уточнила Пэт, хотя очевидно было обратное.
Тельма посмотрела на подругу; внезапные телефонные звонки людям пожилого возраста зачастую были предвестниками какого-то несчастья, и она должна была что-то сказать, чтобы успокоить подругу. Но она не была готова. Пока не готова.
–Автосервис,– бросила она. Что, в общем-то, было отчасти правдой. Пэт посмотрела на подругу. По ее опыту, для того чтобы ответить на звонок из автосервиса, не нужно удаляться в тихие уголки Эдинбургской шерстяной фабрики. Но прежде чем она успела что-то сказать, их отвлек скрип стула Лиз. Та встала, и на ее лице застыло выражение, которое можно было описать не иначе как «жуткое»; Тельме вспомнился спектакль «Медея» сДианой Ригг, особенно та часть, где она убивала своих сыновей, чтобы отомстить мужу. За все время знакомства с Лиз Пэт видела такое выражение на ее лице всего один или два раза: вчастности, в тот ужасный момент, когда буфетчица ударила ребенка. Подруги забеспокоились: возможно, им не стоило рассказывать ей о своих находках?
–Мне нужно идти,– сказала Лиз голосом, не терпящим возражений. По пути к двери кафе она остановилась и оглянулась:– «Скел Хилл».– Подруги молча смотрели на нее.– Другая школа в Бороубридже.
Глава30,
Где восхищаются платьем, вспоминают караоке и разбивают чашку
Тельма вытряхнула содержимое еще одной сумки на пол в кладовой и заставила себя сосредоточиться на пастельном трикотаже и ворохе брюк. Телефон опять был на виду; она еще раз убедилась, что сигнал хороший. Как удачно, что подошла ее смена в благотворительном магазине: так она могла занять свои мысли чем-то иным, чем решение, которое, как она чувствовала, ей предстояло принять. Тельма начала сортировать одежду по трем стопкам, проверяя при этом карманы. (Однажды она обнаружила 50фунтов!) Вот чем хорош благотворительный магазин – всегда можно на что-то отвлечься, всегда заглянет кто-нибудь знакомый, всегда есть интересные новости, над которыми можно поразмыслить.
И в этот день в поводах отвлечься недостатка не было: очередные новости о директоре школы Святого Варнавы (по всей видимости, установившем цели для родительского комитета по сбору средств, что вызвало всеобщее возмущение) и пикантное поведение хозяина отеля «Стейшн» (Тельма не находила в этом ничего пикантного; по ее опыту, пятидесятилетние мужчины почти повально влюблялись в двадцатилетних девушек). К тому же вспышка гриппа в новом доме престарелых возле колледжа означала большее, чем обычно, количество вещей, которые нужно разобрать, и хотя формально в смене было три человека (она сама, Полли и Верна), именно в этот день Верна меняла витрину.
Витрина в благотворительном магазине при хосписе была ревностно оберегаемым делом рук Верны, и она непременно меняла ее в третий четверг каждого месяца, неуклонно делегируя все обязанности по обслуживанию и сортировке тем, кто работал в тот день, пока она трудилась над своим последним творением. Но итог…
Не то чтобы эти витрины не привлекали внимания или были непродуманными, просто содержимое почему-то никогда не укладывалось в единую картину. Цвета контрастировали друг с другом, на вещах были заметные пятна, дыры или дефекты. Взять хотя бы тот незабываемый случай, когда в центре экспозиции красовалась конопля (Верна была не особо сильна в садоводстве). «Окна от Верны»– постоянно шутили они с Тедди.
Было около четырех часов, и Тельма как раз разбирала последний пакет, когда Верна наконец закончила, скрестила руки и отступила назад с возгласом «вуаля!» сзавидной самоуверенностью человека, нисколько не сомневающегося в себе. Полли и Тельма покорно осмотрели результат ее творчества. В этом месяце фирменными цветами были зеленый и желтый. Три платья разных оттенков зеленого и желтого украшали три потрепанных манекена, а перед ними была разложена коллекция предметов, которые, по мнению Верны, отражали суть весны: пара совочков (один ржавый), пара секаторов (вообще-то, обрезкой занимаются скорее летом?), несколько книг по садоводству, чайный сервиз на подставке для торта… вот только зеленый и желтый цвета не совсем сочетались, а две чашки из сервиза отсутствовали и были заменены другими, совсем непохожими. Задумка сама по себе была неплохой, размышляла Тельма, осматривая витрину.
