Справа от меня сидела Руйха, немного подавленная. Я протянул руку, обнял девушку за плечи, в ответ она положила мне голову на плечо. Слева от меня в огонь уставился задумавшийся Хэч. Ему я уже успел кое-что растолковать, так сказать, провести разбор его нырка. Внимательно всё выслушавший паренёк, по-видимому, сейчас переваривал услышанное. Н, дай-то бог!
Чёрт возьми! В груди тоскливо засосало. Мне, по сути, похрен на остальных… Я, возможно, даже обрадуюсь, если методы обучения деда угробят Кая иМаку… Особенно Маку! Но эти двое… Я вновь посмотрел на девушку и приятеля. Нет. Что бы там ни было, но яне дам этому пню трухлявому их угробить! Только не их! И плевать, кто и чем будет не доволен!
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
Неудобный ученик
Глава 5
Тренировочный день
Наутро тренировки продолжились, словно никто и непострадал вчера.
Нет, я понимаю, когда довелось поучаствовать… впрочем неважно, где и когда, тоже со временем к потерям начали относиться как к чему-то… хм, рутинному. Но мытам были далеко не дети, а осознанно выбравшие занятие в жизни, что делаем и чем грозит понимали очень хорошо. А тут? Пацаны от тринадцати и чуть старше. Такие в моё время ещё бы неделю сопли на кулак наматывали, вздыхали о несчастной загубленной жизни. Эти же отнеслись спокойно, типа с кем не бывает? Не повезло парню, чего уж тут.
Гребец в лодке был другой, значительно старше предыдущего, звали его Уа́ти.
—А где Мауи?— вместо приветствия задал ему вопрос Алеки.
—Ныряет Мауи, хлеб свой зарабатывает,— новый гребец был хмур и неразговорчив.
—А ядумал, он теперь постоянно с нами будет…— протянул болтушка.
—А тывместо него со дна жемчуг будешь поднимать?— буквально отшил пацана новый водила учебного судна.
—А-а-а…— не нашёлся что ответить Алеки.
—Да имне тут делать нечего,— поморщился Уати,— до штормов осталось всего ничего, мне участок бы доконца пройти, а ятут с вами торчу. Давайте что ль уже, грузитесь!
В лодку погрузили гонг и клепсидру — отмерять время. В принципе нас ждала такая же статика, как в«лягушатнике», только глубина побольше. И наэтот раз первыми под воду шла вторая смена.
—Так, Ученики!— возвестил дед, когда лодка заякорилась фактически над тем же местом. Ну, может, чуть дальше и всторону, я ещё в первый день на глазок прикинул реперные точки по рифу и основному острову.— Пришла пора вам научиться дышать правильно!
Хм. Так-так-так, а доэтого?
—Перед первым нырком надо глубоко дышать четыре малых гонга,— дед поднял перст указующий.
Ага, это как раз правильно — отдых на поверхности в два раза дольше нырка. Двести капель из клепсидры, почитай двести секунд на дне, четыреста на воздухе. Всё прям по нашим наставлениям!
Висящий на борту Алеки задышал часто.
—Стой, дурак!— напустился на него Наставник.— Не так,— он обвёл всех, кто был в воде взглядом,— смотрите на меня.
Дед глубоко-глубоко вдохнул, вначале выпячивая живот, потом грудь, потом поднимая впалые ключицы. Нифига себе растяжение межрёберных! Надулся, как барабан. Сделал небольшую задержку на вдохе и затем, вытянув губы трубочкой, «свистелочкой»! выпустил весь воздух, сдуваясь в обратной последовательности! Цикл занял секунд двадцать, не меньше.
—Задерживайте ненамного дыхание на вдохе и выдохе,— продолжил поучать Наставник,— выдох должен быть длиннее вдоха. Ну-ка, те кто сейчас ныряет, попробуйте!
Ребята попробовали.
—Алеки, не части,— начал раздавать ценные указания дед,— Телуа, меньше паузу, просто чуть задержалась и выдыхай. Молодец, девочка,— похвалил онАйху,— твой отец может гордиться! Ну-ка…— он застыл рядом сХэчем прислушиваясь.— Хорошо, так и продолжай!
Конечно, хорошо. Пока ты разглагольствовал и полодке отУченика кУченику шастал, я малыша проинструктировал быстренько, поправляя его ошибки.
И началась рутина.
—На дно!— орал дед.
Ребята опускались и ждали. Уати, шевеля губами, отсчитывал сто капель из клепсидры, колотил палочкой в гонг и зачёрпывал воду кокосовой скорлупой по новой. Хм, зачем считать-то? Я видел, там риски сделаны, по всей видимости, на сто, на двести и похоже даже на триста капель.
В воду гонг не опускали, видимо, его и так было слышно неплохо. Наверное потому, что подставка из твердейшего железного дерева стояла прямо на дне лодки.
По второму гонгу народ поднимался по верёвкам и отдыхал те самые триста капель, отмеряемые Уати, пока первая смена, то есть мы, вытягивали грузы обратно.
Конечно, к ритуалу колочения вёслами по воде перед каждым погружением теперь относились со всем тщанием! Мака даже возмутился, что не всем достались вёсла.
Ага! Взрывпакеты надо было наготовить… Вот интересно, тут водятся подходящие ингредиенты? Впрочем, я знаю состав, а вот из чего добывают те или иные его составляющие — уж увольте, на коленке ядрёную бомбу из говна и палок делать нас не учили.
Поскольку место Семиса освободилось иТайпен остался без напарника, Наставник свёл пару Руйха — Телуа в тройку. Теперь рыбацкую дочь по очереди страховали то моя подруга, то мрачноватый крупный парень с перебитым носом.
Дед во время наших погружений всё чаще стал просто разваливаться в лодке, подставляя солнцу бока, вставая лишь когда смена выходила наверх да отдыхала.
—Не дыши так часто, Хэч,— воровато оглянувшись на расслабляющегося Наставника, я низко склонился к приятелю и инструктировал вполголоса,— Вдох почитай на восемь счетов, а выдох…
Договорить я неуспел.
—Ученик!— прогрохотал-проскрипел над головой голос деда.— Ты опять забыл, кто здесь Наставник?
Вот чёрт!
—Ты чего, Наставник! Я жевсё то жесамое повторяю, что и тыговорил!— обескуражено попытался оправдаться я.
—Твоё дело — вытягивать груз и подавать его ныряльщику! И всё!
Чего ты завёлся-то, дед? Будто я утебя кусок хлеба отнимаю! Я чуть не скрипнул зубами. Ладно, буду оглядываться почаще.
—Хорошо…— добавил с лёгкой издевкой,— учитель.
Кажется, дед услышал только «хорошо».
После одного из таких «тайных» инструктажей, когда смена нырнула, Руйха покосилась на меня, кинула с усмешкой:
—Ты так переживаешь заХэча, будто это брат тебе или родственник.
Но промелькнувшие интонации мне не понравились.
—Ты ревнуешь что ль?
—К кому?— у девушки округлились глаза.— К парню?
Святая простота! Как же мне нравится это время!
—За тебя переживаю куда как больше!— я усмехнулся, приобняв девушку за талию.
—Эй, голубки!— раздался насмешливый возглас деда,— За теми, кто в глубине, следите.
