—Что ты так на меня уставился, пацан?— заметил Уа́ти.
—Да так…— я пожал плечами, не найдя что сказать.
Но неожиданно ныряльщик сам пришёл ко мне на помощь.
—Ты про это что ль?— он коснулся щеки.— Такая наша работа, пацан, это тебе не под солнышком на воздухе прохлаждаться.
—А пальцы?— я взглядом указал на левую кисть.
—Мне не мешает,— поморщился ныряльщик.
—И откуда это?— спросил я больше для проформы.
—Демонесса подводная поцеловала,— поморщился ныряльщик,— таравана
[4]. Ничего, шаман выгнал гадость, теперь я снова один из касты.
Хм… Я слегка озадачился. Нет, симптоматикой «дэ-ка-бе»
[5] меня не удивить, странно только, что она у ныряльщика на задержке. Обычно кессонку зарабатывают те, кто на глубине дышит извне: из баллона, из шланга, неважно. И торчит там долго, чтоб в крови успело раствориться достаточно азота. Нарушение режимов декомпрессии на всплытии и приводит к декомпрессионной болезни.
Хотя… Я читал, что и фридайверы могут заработать кессонку. Михалыч как-то обмолвился, что профессиональные подводные охотники, те, кто живет со сдачи в прибрежные кафе настрелянной за день подводной добычи — греки, итальянцы,— на охоту берут с собой небольшой баллон чистого кислорода и позавершении промыслового дня опускаются метров на пятнадцать, чтоб повисеть там немного, давая остаткам газов безопасно выйти через лёгкие. Но тоСредиземка — там достойные трофеи ходят очень глубоко, и парням приходится нырять за ними метров на сорок и главное много. А тут что? Лагуна!
Под конец, когда ребята должны были идти под воду в заключительный, десятый раз, дед улыбнулся.
—Что, Ученики, наверное, скучно уже сидеть до второго гонга?
Даже я нанего покосился — чего ещё задумал? Обычно начальство с таким видом подкидывает какую-нибудь гадость.
—Поскольку после этого погружения вас сменят ваши товарищи, то…— дед потянул паузу, явно наслаждаясь,— то вэтот раз вы можете быть под водой не досигнала, а столько, сколько вытерпите!
Пожалуй, только Телуа никак не прореагировала даАйха нахмурилась, а вот пацаны заулыбались азартно да запереглядывались.
—Хэч,— зашептал я, быстро наклонившись к приятелю,— умоляю, не увлекайся!
Словил взгляд Наставника, опять нахмурившего кустистые брови, и выпрямился с честной мордой. А ячто? Я ничего… Господи, мелькнула весёлая мысль, я ведь взрослый мужик, а порой прорезается что-то… мальчишеское!
Я опять внимательно посмотрел в лицо приятеля. «Всё будет норм!» — так и рисовалось на его азартной физиономии. Блин, ох ужмне этот азарт!
Подготовка…
—На дно!
Пятерной всплеск сопроводил команду Наставника. Уати зачерпнул клепсидрой воды, отсчёт пошёл.
Первой всплыла Айха сразу после второго сигнала гонга. Дед промолчал, только губы поджал недовольно.
—Продолжай!— я чуть не прикрикнул наУати.
Тот слегка офигел, покосился наНаставника, но дед кивнул, и ныряльщик зачерпнул воды ещё. Отсчёт продолжился, причём на этот раз непроизвольно считать капли начал ия.
На двадцать седьмой капле показался Алеки, задышал, судорожно хватая воздух. Маке даже пришлось придержать его.
Слабовато, пацан, отметил я, но безо всякого ехидства.
Через девятнадцать капель после Алеки всплыла иТелуа. Хм, а вот это неплохой результат, девочка! Двести сорок шесть капель, считай секунд. Чуть больше четырёх минут! Достойный результат для статической задержки. И это при условии, что статика не чистая — надо ещё и выходить на руках по верёвке, плюс болящие уши, сбивающие деконцентрацию.
Через пять капель вышел иХеми. Отдышался, махнул ладошкой в воздухе, типа я впорядке. Молодец.
Внизу оставался только Хэч. Руки опущены, плечи поникли, голова уронена на грудь. Отлично, мои уроки про полное освобождение от мышечных зажимов, похоже, даром не прошли. Разве что коленки чуть сведены, чтоб груз меж ними держался.
Двести шестьдесят… Ну же, парень, я отсюда вижу, как тебя сотрясают контракции! Всплывай уже!
Двести семьдесят…
Блин, ты третьего гонга что ль ждёшь? Всплывай давай, большинство чэ-пэ из-за таких вот «рекордов» и желания кому-то что-то доказать…
Хэч начал подъём на двести восемьдесят третей капле.
Вначале он поднял голову…
Эх, ну зачем? Это ж пережатые шейные сосуды и лишнее напряжение мышц!
Ухватился рукой за верёвку, начал вытягивать себя. И тоже приблизительно в метре от поверхности стал выдыхать. Блин…
Каевский трюк «руку супермена» он всё ж неповторил. Схватился сразу за борт, выдернул голову из воды… Кисть соскользнула, глаза на поднятом к небу лице стали закатываться.
Я успел схватить его за волосы — самое ближнее, что оказалось и счего не соскользнут пальцы, потом перехватил за подмышки. Тело парня несколько раз тряхнуло «самбой», но хлебнуть водички он неуспел и довольно быстро пришёл в себя.
—Сколько?— первое, что спросил Хэч, когда более-менее пришёл в себя.
—Что «сколько», Ученик?
—Сколько я выдержал? Я неслышал третьего гонга…
—Его и небыло,— хихикнул Мака.
Хэч насупился:
—Я считал, приятель,— подмигнул яХэчу,— ты недосидел до третьего гонга семнадцать капель.
—Демоны!— вырвалось у него раздражённо.
Судя по лицу парня, известие его не порадовало.
—Но тызря при всплытии закинул голову,— сказал я приятелю,— ты при этом пережимаешь сосуды, вот здесь,— коснулся его шеи,— и невыдыхай, пока не всплыл.
—Почему?— удивился тот.
Я хотел было пояснить, но…
—Ученик!— рявкнуло над моей головой,— Ты незабыл, кто здесь Наставник…
Вот зараза! Я что, ему по больной мозоли прошёлся?
—Не-ет,— сквозь зубы выдавил я.
—Я неслышу,— с нажимом повторил Наставник.
—Я незабыл, что здесь наставник ты,— проговорил громче, глядя по-прежнему на приятеля.
—Ладно,— остывая, дед махнул рукой,— те, кто в воде, залезайте в лодку, следующие на ихместо.
* * *
Наша смена ныряла своим чередом: отдых, за время которого те, кто в лодке, вытягивали назад грузы. Потом: «На дно!» — мы опускались, стараясь не наступить на какую-нибудь губку и неострекаться об актинию. Я расслаблялся, рассеивал внимание, буквально растворялся в воде. Гонг, потом второй, и мыначинали подниматься по верёвкам от грузов.
