Наставник внимательно на меня посмотрел.
—Да, я помню. Ты говорил наИспытании.
—Но поверь, я никому не сказал!
—Это правильно, Ученик! Непосвящённые не должны этого знать. Тут ты молодец.
—Так вот… Я ихотрывал ножом, но тыговорил…
—Да, говорил,— не дал договорить дед,— оружие под водой — табу!
—Ну почему?
—Духи подводные обидятся. Пойми, Ученик, подводный мир чужд человеку, вернее — мы там чужие. Мы гости там. А вгости с оружием не ходят.
Так-то да, но…
—Чтоб отрывать Вместилища от камней, мы используем грубые перчатки, ими это делать очень удобно.
Шумный, сиплый вдох прервал нашу неторопливую беседу — всплыл Мака. Кстати, я неслышал выдоха. Он что, выдыхал на всплытии? Доиграется…
Показав знаком Наставнику, что я сейчас ныряю, сделал четыре размеренных глубоких вдоха с полным выдохом, затем вдох и, вновь развернувшись дакдайвом, ушёл по верёвке в глубину.
За этот заход я собрал три имитатора. А когда поднимался, серьёзно сотрясаемый контракциями, стараясь максимально расслабиться, повесил голову… И да! Два последних камня лежали почти под лодкой, ну может в двух-трёх метрах.
Выход…
Наверху были Кай, Хори иРуйха…
Выдох-вдох, выдох-вдох… переворот… и ястремительно ухнул на дно.
Первая контракция ударила ещё на погружении — всё-таки двух вдохов маловато, чтоб подготовиться к нырку. Хоть и учили нас, что газообмен восстанавливается как раз за два глубоких вдоха, но организм мой на этих лекциях, видимо, отсутствовал. Потянув себя за верёвку и распластавшись, в вертикальном скольжении я хапнул первый камень.
Бум-бум — диафрагма сигнализировала, что в лёгких скопилось слишком много углекислоты.
Последний камень отправился в корзинку, я развернулся головой вверх, толчок обеими ногами ото дна.
Пока всплывал, по стопам уже начало разливаться онемение.
Потяг-потяг — я энергично перебирал руками верёвку, стараясь как можно скорее оказаться на воздухе.
Онемение поднялось к коленкам, сознание стало сужаться.
Давай!
Голова пробила плёнку поверхности. Воздух!
Короткий, буквально треть, выдох, и тут же лёгкие потянули в себя порцию свежего, богатого кислородом воздуха. Немного. Но достаточно, чтоб уровень О-два в альвеолах чуть приподнялся.
Еще три таких же коротких, буквально в треть лёгких, но очень частых выдоха-вдоха, и наконец-то я позволил себе выдохнуть и вдохнуть «по-настоящему».
О-о-о-о! По телу, в первую очередь по ногам, прокатилась знакомая волна озноба и ватности.
Как прекрасно дышать!
На поверхности — в лодке, в воде,— Кай, Хори, Руйха и присоединившийся к ним за время моего нырка Тайпен. Все молчали.
Разве что Руйха мазнула по мне неприязненным взглядом, отвернулась и ещё более сосредоточенно стала вентилироваться.
—Тяни,— выдохнул Хэчу. Мои щёки, губы будто бы сами растягивались в какой-то глупо-счастливой улыбке.— Всё тяни: и груз, и корзину. Я собрал все камни, Наставник!
—Ну как?— ухмыльнулся я влицо Кая.— Рассудила нас глубина?
Вот ничего не мог с собой поделать! Вроде внутри и взрослый мужик, по местным понятиям так вообще старпёр, а распирало какое-то мальчишество.
—Рассудила,— как ни вчём не бывало хмыкнул Кай и… показал свою корзину.
Что?! Как?! Корзина была в лодке и вней лежали… те самые светлые камни-голыши.
Глава 12
Алеки
Что за нафиг?!
Так Кай в предыдущий раз всплывал вместе со мной? Получается… получается, он обогнал меня на два камня! Вот же гад! И как же?
—А там все десять?— на всякий случай уточнил я.
—Считай,— небрежно подтолкнула в мою сторону корзинку Айха.
—Вот ещё.
—Всё просто, Ученик,— дед словно изменился. Повеселел, что ли?— Пока ты метался, словно обезумевшая рыба, Кай, внявший моему учению, неспешно шёл по дну. Поэтому ни один камешек, что мы пока собираем вместо Вместилищ, от него не укрылся.
От меня вообще-то тоже.
—А тебе сколько нырков потребовалось?— уточнил я упарня.
—Два.
Ого… Хм… А дед говорил, что три — это круто…
Я вспомнил фигуру Кая на дне, как он стоял без груза, слегка помогая себе руками, чтобы не всплыть. В принципе, тогда сходится: я активно плавал, жёг кислород и пришлось чаще всплывать. А онсил почти не тратил. Тогда да, тогда он действительно мог оставаться под водой дольше и нетратить время на одно всплытие и вентиляцию.
Мысленно я скорчился, как от зубной боли. Блин, так проиграть!
Но внешне виду не подал.
—Вот видишь,— снисходительно проговорил дед,— всё-таки мудрость древних оказалась лучше твоих юных придумок.
Тем временем закончили со сбором камней Руйха, Хори и, наконец, Тайпен. Только Мака с безнадёжным видом опять скрылся под водой.
Дед встал в лодке, оглядел остальных:
—Это был урок всем вам, мои Ученики. Не считайте себя самыми умными. Слушайте то, что я вам говорю!
—Да, Наставник,— чуть ли нехором ответило большинство.
—Может, теперь ты, наконец, успокоишься?— с некоторой надеждой проговорила Руйха.
—Может,— кивнул я совздохом.
Конечно… Надо просто экономичней плавать! Эх, были бы ласты!
* * *
Поменялись — пришла пора нырять второй смене. Заодно Наставник дал команду немного переставиться: поднялся весьма свежий ветер, пошла волна и лодку начало мотылять. Ещё и якорь держал плохо, волочился по дну. Его приподняли, чуть-чуть сместились на вёслах, чтоб под нами оказался рельеф побугристие, и вновь опустили валун, служащий якорем, так, что он улёгся как раз меж двух рифовых выступов.
Хм, пришла в голову мысль: а почему они не используют два якоря? В моём прошлом даже рыбаки на надувнушках почти поголовно использовали два: растянутся меж них и стоят вполне уверенно, а неболтаются вокруг, словно нетерпеливая собачка на поводке.
—Послушай меня,— искоса следя заНаставником, занятым на корме, я принялся инструктировать приятеля,— сейчас тебе на дне предстоит весьма активно двигаться. Воздух в лёгких будет расходоваться быстрее. Помнишь Маку?
Хэч, уже начавший глубоко и размеренно дышать, кивнул.
—До этого он высиживал два гонга легко, а сейчас один с трудом. Потому что двигается.
Наставник начал разворачиваться в сторону носа лодки.
—Старайся как можно меньше напрягаться…
