Таким образом, до следующего отдыха я поднял уже тридцать девять раковин, причём один раз поднял сразу пять. Пошла Марфа доЯкова, как говорила моя бабушка. Будет дело!
Поднимаясь в лодку, почувствовал, что всё-таки устал. Солнце-то уже в зените, половина дня позади. Это с дедом мы проводили лишь две, так сказать, нырятельные сессии, отдыхая, пока ныряла другая смена. Сейчас же япрочувствовал на собственной шкуре, что значит быть человеком глубин по-настоящему.
Уселся в лодке, вытянув внезапно ставшие такими тяжелыми ноги, взял воды…
—Как успехи,— зевая, поднялся в своей лодке Ситу. Заглянул в лодку кТуситале, оглядел горку моих раковин. И ничего не сказал.
Я посмотрел на отца Руйхи. Туситала отдыхал. Уже немолодой мужик глядел куда-то в даль немигающим взглядом и механически откусывал от вяленой рыбы.
Не знаю, сколько я вот так сидел, уставившись на потенциального тестя, пока наконец тот не заметил мой взгляд, повернулся… Какая же усталость на его немолодом лице! Коротким жестом он предложил рыбину. Я, не говоря ни слова, мотнул головой, дескать спасибо, не надо. Говорить не хотелось.
Вспомнил, что совсем недалеко от нас другие Ученики тоже опускаются под воду. Интересно, как у них там? Повернулся, но видно было плохо, в глазах словно лёгкая плёнка образовалась. Плеснул на ладонь пресной воды, промыл, стало лучше.
В соседней лодке Туситала завернул остатки рыбины всё в теже пальмовые листья, тяжко перевалился через борт. Я вздохнул: ну что, погнали дальше?
В этот раз я нырки даже не считал. Вынырнув и выгрузив добычу в лодку в очередной раз, вдруг понял, что не помню, это какой по счёту: третий? четвёртый? может, уже десятый? Фету, похоже, вообще дремал, сидя на носу буддийской статуей. Ладно, решил я, Туситала наверняка считает, увижу, что принялся отдыхать,— тоже влезу в пирогу. И явновь опустился на дно, чтоб в который раз, как какой-нибудь комбайн или трактор, начать бороздить дно в поисках этих долбанных ракушек, которые местные даже не едят.
Сколько я поднял ракушек за третью сессию? Да хрен знает, не считал. Вот они, лежат быстро сохнущей горкой на дне, присоединившись к предыдущим. Фету, позёвывая, что-то спрашивает, но ядаже не понял, что? Кажется, о чём-то иронизирует Ситу. Блин, мужики, отстаньте, а? Дайте отдохнуть… А лучше просто сдохнуть. Зачем-то поднёс к глазам левое запястье, долго пялился, не соображая зачем. Дошло, опустил руку, поднял взгляд на солнце. Светило зависло где-то посередине дуги, между зенитом и закатом. Времени ещё на одну нырялку… Бли-и-ин, как оно медленно тянется…
Четвёртую нырялку я незапомнил вообще. В памяти осталась лишь серая лента проплывающего перед глазами дна: губки, актинии, какие-то водоросли. Что происходило вокруг? Без понятия. Всё как в тоннеле. Выныривал, выкладывал содержимое сумки, потом дышал, уставившись в тёмный борт пироги, и снова нырял.
—Всё, парень, хорош! Закончили.
Я несразу понял, кто и что мне говорит. Поднял голову. Надо мной в полный рост стоял Ситу.
—Давай, поднимайся в лодку,— сделал он небрежный жест рукой.— Фету сейчас посчитает твой улов, а мне ещё кое-что сделать надо.
И онлегко скользнул за борт, словно делал это тысячи раз.
—Фету, где груз?
Как я забрался на борт без посторонней помощи? Не знаю. Со стороны, наверное, смотрелось — как тюлень: подтянулся на руках, лёг животом на планширь… а потом как червяк протолкнул свое тело дальше. Развернулся, сел, оставив пока ноги с длинными ластами за бортом.
Вот чёрт… ещё и ласты снимать… Дайте чего-нибудь режущее…
Не знаю, сколько так сидел. Мыслей никаких. Эмоций никаких. Сейчас бы добраться до земли и завалиться спать.
«А поесть?» — робко напомнил о себе желудок.
Да, вначале поесть.
Вынырнул Ситу.
—Давай-ка корзинку,— зачем-то попросил онФету, отплёвываясь.
И вновь скрылся под водой.
Ну что ещё? Почему мы ещё здесь? Солнце вон уже склоняется к горизонту. Поплыли уже отсюда…
Я сижу на корме лодки, спиной по ходу, опустив ноги в ластах за борт. Сил снять свои мега-девайсы со ступней никаких, ножей ни укого нет, в лодке с ластами не развернёшься.
—Ладно, доплывём до берега, там и освободим тебя от твоего изобретения,— в итоге махнул рукой Ситу, когда распутать узлы на креплениях попытался не только я, но иФету, иМауи.
Постепенно способность мыслить возвращалась. Словно на корабле после обесточки, когда вновь начинают раскручиваться привода, в голове стронулись и пришли в движение «шестерёнки».
… И вот о такой жизни ты мечтал, Скат? В памяти всплыл Туситала, с измождённым видом принявшийся потрошить те раковины, что Мауи посчитал, откинув в другую кучку. Понятно, почему он хотел заниматься этим между нырками — мужику надо «проверить» все раковины, ибо вернувшись домой, у него уже не останется сил. Только рухнуть на кровать… или топчан… или голый пол в своей лачуге, не знаю, на чём он там спит, закрыть глаза и провалиться в сон без сновидений, чтоб завтра с рассветом встать, позавтракать, собрать немудрёный обед и вновь на промысел. И так почти каждый день.…Вот будущее, к которому я так стремлюсь!
Сколько я собрал раковин? Фету говорит — сто шестьдесят одну. Ну хорошо, возможно навык мой улучшится, в конце концов в этом деле я пока первоход, и ясмогу собирать… наверное, даже двести раковин! Сколько нужно открыть раковин, чтоб попалась одна жемчужина? Если верить Ситу — три тысячи. То есть такими темпами мне нужно пятнадцать дней на одну жемчужину.… Хотя, похоже, я очень оптимистичен, возьмём двадцать ныряльных дней на одну жемчужину… А если раз в три дня отдыхать — это месяц. Месяц вот такой каторжной нырялки?
На сколько жемчужин мы договорились? На пять? Пять месяцев такой каторги, только чтоб выйти на норму? А какой тут сезон? Шесть месяцев, семь? Теоретически, если я смогу поднять ещё две жемчужины, на них я смогу неплохо жить. То есть устроить неплохую жизнь семье… Но!
Я вдруг представил, как каждое утро выхожу на лов, собрав с собой нехитрый завтрак… Да откуда взяться «хитрому»? Наловить крабов? Моллюсков? Не, ну моллюсков я итак буду вытаскивать десятками в день, можно будет научить Руйху готовить их иесть, показать, что они не страшные и вкусные…
А ведь я подумывал о подводной охоте… Добыть того же группера или мурену… Вспомнил, про тунцов, что видел у своего пляжика. «Морская говядина» в лагуну не суётся, нагуливает бока в пелагических водах… Когда?! Когда этим заниматься, если после пары-тройки таких нырялок, я день буду валяться без задних ног!
Навалилась тоска.
* * *
—Ну вот и приплыли,— прокомментировал Ситу, и лодка тут же ткнулась носом в берег.— Ну что, пацан, подведём итоги?
И всё-таки мы подождали, пока молодые ныряльщики подтащили лодку бортом к берегу. Тем временем там уже собралась толпа. Ребята, что, с занятий вернулись? Блин, я ине заметил.
