Я смотрел на умоляющие глаза подруги и думал: «Это моя девушка».
—Отец, останови их!— взвизгнул Кай.— Там жеАйха!
В ответ пришлый с копьём лишь заржал, от избытка весёлости запрокинув голову. Его поддержали смехом на пироге.
Бум… Отозвался в висках первый удар пульса.
—И что он сделает, маленький Ученик?— сквозь хохот крикнул пришлый.
Действительно? Вот вам и неприкосновенные.
Бум, бум, бум.
—Эй, уродец!— крикнул я, прочищая горло.— Да тытот, кто прячется за копьё перед невооружёнными людьми. А слабо́ сойтись, как мужчина с мужчиной? Давай! И яповешу твоё ухо себе на шею! Жаль, только держаться не будет.
Пришлый дёрнулся, на миг его лицо искорёжило, глаза, сверкнув яростью, обшарили толпу Учеников в поисках дерзнувшего. Наконец взгляд упёрся в меня.
—А-а-а, ещё один маленький Ученик?— крикнул он, продолжая улыбаться, хотя внутри у него, по всему, бушевал пожар.— Пользуешься тем, что я немогу спросить с тебя за слова? Что ты один из людей глубин?
Их группа тем временем допятилась до берега, с пироги потянулись руки, готовясь принять девушек на борт.
Бум, бум, бум долбил пульс. Подключились лёгкие, накачивая меня кислородом.
—А ябольше не ныряльщик!— заорал я.Некоторые из ребят стали оборачиваться.— Я непрошёл испытание и меня сейчас выгнали из касты. Метки ещё содрать не успел!
Я смотрел на пришлых, но боковым зрением заметил, как поворачивается ко мне Ситу, как вытягивается лицо у обернувшегося Наставника.
—Так что давай,— набрав нового воздуха, продолжил рвать голосовые связки я,— ты вправе! Давай посмотрим, кто кого!
Меж тем Телуа уже погрузили, сейчас с рук на руки передавали на чужую пирогу Айху. Она вывернулась, укусила одного из воинов за руку, вызвав на борту весёлый смех.
—Отец! Отец!— завопила она.
Бац! Звонкая оплеуха прервала её крик.
Рваноухий нахмурившись оглянулся на происходящее, что-то крикнул своим, отдавая распоряжения, затем обернулся вновь ко мне.
—Ну что ж…— обнажил он вулыбке все свои тридцать два зуба.
В груди затеплилась надежда… И тут же сдохла: те, кто был в лодке, вдруг закричали, указывая своему главарю куда-то в сторону нашего острова.
Я дёрнул головой, позволив лишь мельком оценить обстановку. От далёкого пляжа рядом с рыбацкой деревней отваливала большая пирога. Лодка наших воинов.
«Чужой» тоже заметил, недовольно дёрнул головой.
—Что ж, щенок, похоже, тебе повезло… В другой раз!
—В этот!— заорал я, сатанея.
—Извини,— ухмыльнулся он. И вдруг словно поинтересовался.— А тычего так разгорячился-то?
—Это! Моя! Женщина!— чуть ли несрывая связки, крикнул я, указывая рукой наРуйху.
—Вот как?— оглянулся мужик на мою подругу, что уже тоже была на борту.— Ну прости,— издеваясь, он развел руками и даже изобразил какой-то намёк на поклон,— теперь это уже моя женщина!
—Сто-о-ой!— забываясь от ярости, заорал я.
Пришлый шагнул в лодку, обернулся. Его гребцы уже отталкивали лодку от берега.
—А тыдогони!— новая ухмылка перекосила его лицо.
Бум-бум-бум-бум.
Я кулём осел на борту лодки. Плечи безвольно обвисли, расслабленные руки упали на колени, голова свесилась на грудь.
Вдо-ох-выдох-х.Вдо-о-ох. Вы-ы-дох-х-х… По телу прошлась волна расслабления.
—Ну, сука,— еле слышно, почти что себе под нос пробормотал я,— ты сам напросился…
И соскользнул в воду.
* * *
Тренированный пловец в ластах делает около четырнадцати километров в час. Тренированный. В хороших, современных ластах. На короткой дистанции.
Я неназвал бы себя нынешнего мегапловцом, да иласты у меня не карбон и непластик с анатомической калошей — два пальмовых листа, укреплённые планочками из бамбука с верёвочным креплениями. И дистанция не пара бассейнов.
Но пирога аборигенов вряд ли давала километров семь в час.
Пока меня скрывал риф, шёл классическим кролем в ластах, вдыхая на каждый гребок — мне надо было насытить усталое тело кислородом. Мышцы ног уже жгло — не прошла даром сегодняшняя нырялка: вроде и чуть-чуть работал ластами, но зато весь день.
Гребок-гребок, гребок-гребок. Вдох-выдох, вдох-выдох.
Сознание прочистилось, адреналин словно смыл всю ржавчину с«мозговых шестерёнок».
По идее, «чужие» сейчас должны были только-только отвалить от берега… Куда им торопиться? Гребцы в местных пирогах стоят на колене лицом по ходу движения — уключин здесь не знают — и гребут однолопастным гребком. То есть большинство смотрит вперёд… Блин, будет хоть кто-нибудь оборачиваться?
Выплыл из-за рифа в протоку, короткий взгляд вперёд.
Ура! Пирога с чужими была совсем недалеко, видимо, долго отчаливали, разворачивались, разбирали вёсла — у них ведь теперь неполный экипаж, знатно их проредили наши… Тем более трое в гребле не участвовали — двое пытались как-то обуздать всё ещё вырывающихся девушек, а ещё один — мой рваноухий оппонент — стоял на корме, держась за высокую кормовую фигуру чудища и из-под ладони смотрел в сторону уже гребущей на всех парах пироги наших воинов.
Не видит? Объяснимо — в его мозгу просто не укладывается, что кто-то может догнать их вплавь! Плюс я для него градусов на сорок левее, а онсейчас напряжённо всматривается. Эффект тоннельного зрения.
Дистанция сокращалась, не так уж ибыстро они плывут. На взгляд, до«чужих» метров сорок, не больше. Теперь я бросал взгляд вперёд каждый второй гребок, скорость, конечно, чуть упала, но сейчас наблюдение важнее.
Тридцать пять метров… Ну, ещё чуть-чуть…
Тридцать…
Было меньше тридцати метров между мной и кормой пироги чужих, когда рваноухий, видимо, заметив краем глаза какие-то подозрительные всплески на периферии, наконец повернулся в мою сторону. Я как раз в этот момент бросал взгляд вперёд. Кажется, наши глаза встретились. Я даже вроде бы рассмотрел, как лицо моего врага начало вытягиваться.
Дальше ждать было бессмысленно. Успев как следует глотнуть воздуха, я сложился в поясе и, используя набранную скорость, ушел в глубину, как подлодка на рулях.
И тут же, включил работу ног на полную; руками, наоборот, вытягиваясь в стрелочку, чтоб уменьшить сопротивление воды.
Напор встречного потока тут же усилился, стремясь сорвать меня набедренную повязку — жалкий клочок одежды. Вперёд не смотрел,— голову зажал меж рук, ещё сильнее увеличивая обтекаемость тушки.
«Раз, два, три…»,— начал мысленный отсчёт.
Ну, рваноухинький, меня ты заметил, а вот сообразил что к чему, или нет? Если да — я, выныривая, могу запросто насадиться на копьё. Даже бить им ненадо, скорость я набрал приличную…
