* * *
—Нет!
—Ну, папа!
—Нет! Запрещаю!
—Папа, я тут с тоски сдохну! Я хочу летать!
—Нет.
—Папа… позволь, я возьму ответственность на себя. Я буду за ней следить. Я не дам ей улететь туда, куда не нужно.
—Нет!
—Почему?
—Так надо.
—Что надо?
—То, что надо! Молчите! И больше ни слова о полетах! Сидите дома! Когда разрешу, тогда и полетите!
—Тогда я полечу сама!
—Не полетишь…
—Ай! Папа! Как ты можешь!
—Могу. И еще не то могу!
—Запретить трансформацию, это… это… я не знаю, как назвать! Ты жестокий, как человек!
—Да. Я тоже человек. И вы — люди. Мы все — люди. Только одни — драконы, другие — нет.
—Ох! Пап, меня-то за что?!
—А за компанию! Знаю я вас, она тебя уговорит, подобьет на пакость. Например — сядет тебе на шею, и ты ее понесешь. Хитрость и бессовестность ее не имеет пределов.
—Эдель, ты несправедлив к нашим детям. Это насилие не пройдет даром для их душ.
—Да! Не пройдет, папочка! Я вырасту жестокой, злой, ущербной драконицей! И меня никто не полюбит!
—Опыт показывает, что чем ни злее и пакостнее драконица, тем ее больше любят. Не так ли, милая? Хе хе…
—Ты на что намекаешь, Эдель? Фу, как нехорошо! Да еще и при детях!
—Ты такая же была. И Айя вся в тебя! Ты передала ей все, что могла — строптивость…
—Ум!
—…бессовестность…
—Умение не боятся последствий своих шагов! Решительность!
—…нечестность…
—Способность выбирать лучшее решение в данной ситуации!
—Лучшее решение?! А кто ревел, как водопад, когда она взяла твой артефакт? Кто потом неделю устанавливал погоду? Чужая драконица?
—Моя вина. Я ее не предупредила, что артефакт неисправен. Откуда она знала?
—Ты ее предупредила, чтобы она его не брала! Этого уже должно быть достаточно! А она как поступила?! Что она сделала?! Если что-то случается, заводилой всегда выступает она. Что-то разбилось — это Айя шалила! Что-то сгорело? Айя проводила опыты! А ты вечно ее защищаешь! Как и ее брат! Он всегда пытается наврать, и взять вину на себя!
—Ну это же хорошо… он старший, он мужчина, и как настоящий мужчина — защищает свою сестру. Ты бы хотел, чтобы все было иначе? Чтобы он бежал, и доносил на сестру? Ты бы тогда его не уважал.
—Я не говорил, чтобы наушничать, ты вечно все перевернешь с лап на гребень! Нет, с тобой совершенно невозможно разговаривать серьезно. Вы все безответственные, недальновидные драконы!
—Ну чего ты так возбудился? Расскажи, что произошло. Почему им нельзя полетать? Что ты скрываешь?
—Мне донесли, что группа драконов по наущению сама знаешь кого, отправилась в нашу сторону. Вроде как на облет материка. Посмотреть, что внизу происходит. Их путь пройдет рядом с нашим плато. Где гарантия, что они сюда не прилетят? И где гарантия, что увидев наших малышей, они на них не нападут? Наши ребята ни летать как следует не умеют, ни боевых навыков не имеют, старым боевым драконам вроде нас с тобой они не противники. У них и магия до сих пор как следует не развилась, они же еще дети. Почти младенцы. Так что… надо пока посидеть дома. На нас тобой напасть не решатся — знают, что я их порву. А если не смогу — ты не хуже меня им лапы оторвешь, особенно за близнецов. Но ребят убьют и тихо улетят. Наши ведь их даже рассмотреть не смогут — у них еще очень слабо умение снимать Завесу. Ребята, поймите меня… пока вылетать нельзя. Обещаю, что как только будет можно — полетите. Я буду следить за обстановкой вокруг Логова. Лишнего времени вас держать не буду. И когда начнете летать — буду обучать вас боевым приемам. Вы должны уметь дать отпор любому дракону! А еще — станете тренироваться в снятии завесы. Мама будет подкрадываться, а вы ее будете ловить. Чего-чего, а ваша мамуля подкрадываться умеет! Будет весело!
Молчание. Тишина.
—Ну и чего такие скорбные физиономии, будто кто-то умер? Все хорошо, все живы, всех врагов побьем, а сами на их трупах спляшем!
—Ффуу… Эдель… чему ребят учишь? Это варварский, человеческий обычай. Мы цивилизованные драконы, мы таким не занимаемся. Не слушайте его, ребята! Он шутит!
—Ясное дело… шучу. Я в переносном смысле. Но если только эти уроды вас тронут — я не то что спляшу на их трупах, я сожру их сердца! Живьем! Клянусь!
* * *
—Я плакать хочу!
—Драконы не плачут…
—А я буду! Потому что я человек! Слышал, что папа сказал? Мы тоже люди! И когда я в человеческом обличии, я тоже могу плакать. И буду плакать!
—Ну, плачь, если тебе легче будет…
—Как представлю, что он там один, голодный, плачет, просит еды… один-одинешенек! Ни папы, ни мамы… Слушай, а если я пешком пойду?
—Ты будешь идти дня два… помнишь, сколько мы летели до места?
—А я быстро пойду! Я побегу!
—И умрешь от голода и переутомления. Упадешь, и умрешь. Это ему поможет?
—Ну, сделай что-нибудь, демоны тебя задери! Придумай! Ты же мужчина! Ты должен меня защищать! А раз меня — значит, и моего детеныша!
—Вот что… хмм… мамаша… у нас есть только один путь: идти сдаваться маме. Папа не позволит, мама добрая, она всегда за нас.
—С ума сошел?! Она все равно папе расскажет!
—А что предлагаешь? Чтобы он там умер от голода и жажды? Ты его взяла, ты за него и отвечаешь. Так что готовься получить то, что заслуживаешь.
—Кайль… папа его убьет.
—Не позволим. Да и не человек он, чтобы взять, и убить младенца! Мама нас поддержит.
—Давай, так… если к послезавтра папа не снимет запрет — идем к маме. Сегодня мы мальчика покормили, завтра день поголодает, а послезавтра мы его спасем. Хорошо?
—Хорошо… как скажешь. Твой младенец, тебе и решать. Только потом не плачь, если прилетишь к трупу.
—Не надо грязный коготь совать в рану, хорошо? И так тошно, и плакать хочется…
* * *
—Все. Идем сдаваться. Время!
—Чуть-чуть подождем, а? Что-то я боюсь!
—Дракон ничего не должен бояться! Как ни стыдно?! Идем!
—Идем…
* * *
—Маам… можно с тобой поговорить?
—Нет, нет и нет! Папа запретил! Он так и сказал: они придут к тебе, будут просить, умолять, и ты не выдержишь и сдашься. Снимешь с них запрет на трансформацию, и разрешишь лететь. И я тебя не прощу! Десять лет не буду с тобой разговаривать! Так вот, дети, я не могу пойти на такое. Папа всегда держит слово!
