Бросилось в глаза, что вся дрянь из бани, из конюшни, из трактира — сливалась в речку, которая вообще-то отличалась чистой, почти голубой водой. Вероятно речка текла с того же самого плато, на котором жили драконы. Люди во всех мирах отличаются тем, что готовы загадить все, до чего дотянутся их загребущие руки. И похоже, никому не приходит в голову, что те, кто живет внизу по течению реки, будут пить грязную воду с дерьмом и конским навозом. А еще — заражается рыба, и самим же жителям этого селения придется есть эту глистатую, больную рыбу.
Мыться я не пошел, тем более что денег у меня не было ни медяка, а сразу же отправился в трактир, где и обнаружил, что огромный зал наполнен наполовину — и это без нашей сотни человек. На самом деле больше сотни, но… я округляю.
Само собой, все «наши» сразу в трактир не пошли — кто-то ведь должен стеречь товары и груз. Повозки выстроили кругом, создав из них что-то вроде крепостной стены, внутрь круга загнали самые ценные фургоны, и уже возле них развели костры и стали готовить еду. Ну а часть оставшихся отправились поить лошадей и быков, чтобы потом заняться их кормлением.
Слава богу, до меня никому не было дела, так что я со спокойной совестью отправился в трактир. Пусть себе суетятся, а я займусь любимым делом.
Хозяина трактира нашел комнате, которую можно было бы назвать кабинетом — он что-то бурно обсуждал с человеком, похожим на караванщика, и скорее всего им и являвшегося. Не нашего караванщика, а другого, поставщика вина. Что-то у них не ладилось, потому когда я сунул нос комнату, приоткрыв дверь, навстречу мне понесся отборный мат, сопровождаемый угрозами показать кузькину мать здешнего ро̀злива. Мат не в мою сторону, но я предпочел прикрыть дверь и дождаться, когда трактирщик до конца выплеснет на собеседника досаду и злость, плавающие в потоке самой черной брани. Знакомое дело — лучше не попадаться под руку человеку, находящемуся в состоянии «амока». А они, эти поставщики, которые вечно хотят всех надуть, умеют довести людей до белого каления.
Собеседник трактирщика выскочил из кабинета красный, как рак, и с топотом унесся куда-то в светлую даль. Я выждал еще пять минут для верности, и постучав в дверь, не дождавшись ответа, медленно вполз в кабинет.
Трактирщик, седой мужик лет пятидесяти, смотрел на меня без приязни, но и без раздражения. Примерно так же смотрят на паучка, спускающегося на паутинке — прибить его вроде бы пока не за что, да и вставать очень уж лень. Пусть себе ползет, может сам сдохнет где-нибудь в уголке.
—Я Роб Костин — радостно, с улыбкой сообщаю важную информацию.
—А мне насрать!— тут же без улыбки, совершенно спокойно информирует меня трактирщик — Музыкант? Пошел на…! У меня уже есть музыкант.
—Я хороший музыкант — сгоняю улыбку Щелкунчика со своего лица — Самый лучший!
—Плевать!— выдыхает трактирщик, и наливает в кружку из высокой бутылки синего стекла. Наливает, отпивает, сплевывает — Вот же тварь! Ну как, как можно так работать?! Я же заказал красное Монарское, а он мне что привез? Да это пойло какое-то! И деньги взял как за Монарское! Вот как работать с такими людьми?
—Бить палками?— говорю я, и трактирщик замирает, будто с ним заговорил шкаф:
—Чего?! Палками? Хорошая мысль! Вот если не привезет настоящее вино — так с ним и будет! Заплачу охотникам, найдут, и шкуру с него снимут! И ведь работали нормально, зачем было меня обманывать? Денег больше захотелось?!
—Может его самого обманули?— предположил я.
—Подслушивал?— хмыкнул трактирщик — Он так мне и дул в уши. Мол, это его продавцы обманули, и он их за яйца повесит. Как думаешь, повесит?
—Вряд ли — пожал плечами я — Они ему скажут, что он мошенник, что ему дали хорошее вино, а он его продал и подменил на плохое. И если он на них станет наезжать, еще и в стражу заявят. Мол, занимается вымогательством.
—Наедет? Забавное слово — снова хмыкнул трактирщик — Раньше не слышал. Но понял, о чем ты. Да, скорее всего так и будет. Парень попался мошенникам, и теперь вряд ли заберет свои деньги обратно. Но а кто ему виноват? Он сам себе ногу отрубил! Прежде чем рубить деревья, надо уметь работать топором. Согласен?
—Согласен — кивнул я — Надо было проверить продавцов, поговорить с людьми, выяснить, чем они дышат. И только так.
—Дышат? Ты забавно говоришь, но понятно. Вы, музыканты, такие выдумщики…
Он замолчал, задумался, и только через минуту снова вспомнил обо мне. А я ему не мешал думать, стоял тихо и спокойно.
—О! Ты. Как, говоришь, тебя зовут?
—Роб Костин. То есть — Робаг Костин.
—Из благородных, что ли?— присмотрелся трактирщик — С юга? Там клановые имена заканчиваются на «ин». Как оказался на севере? Впрочем, это не мое дело. И так знаю — небось сбежал из семьи, мир хотел посмотреть? Вас, молодых дураков, как кузнечиков в траве. Прыгаете куда-то, спешите… а вас птички — цап! И сожрали. И ты такой же. Как только пятнадцать исполнилось, стал взрослым — так мир смотреть? Идиот… Да ладно, не делай такую рожу… я сам такой был. В пятнадцать лет из дома убежал, решил добыть славы и денег. В наемники подался. Охотником вначале, потом нанялся в строевики одного Клана, потом… много чего потом. Мне повезло — денег скопил, трактир построил, а знаешь, сколько таких как я погибли, не оставив после себя ничего, кроме кучки гниющего мяса?
—Ну вы-то сумели!— решил я поддержать разговор, сыграв свою роль — И денег добыли, и славы. Так что не все так плохо — вы пример.
—Я пример?!— фыркнул трактирщик — А ты знаешь, что такое копье в брюхе? Когда из тебя вытекает гной пополам с говном? А ты видел, как в твоей ране заводятся личинки мух, а рядом нет ни одного лекаря?! А ты видел, как твой товарищ просит его добить, чтобы не гнить заживо еще неделю, зная, что до мага-лекаря ему не продержаться? Иэхх… знать, так никуда бы из дома не ушел. Жизнь, парнишка, такая мерзкая, грязная штука, что и не знаешь, когда тебя тюкнет по темечку…
—Добили?— не выдержал, спросил я.
—Кого?— сразу не понял трактирщик — А! Нет. Тащили еще три дня. Я же упертый, не дал его добить. Сказал, что если кто его тронет — горло перегрызу. А меня знают, я перегрызу…
Помолчав, вскинул взгляд на меня:
—Ладно… говори, что хочешь, Роб Костин. Музыкант у меня есть, хоть играет он и правда дерьмово, но пусть себе играет. Сейчас возчики и наемники нажрутся, им все равно будет — = фальшивит он, или попадает в такт.
—Денег хочу — без затей пояснил я — Тут я не останусь, в столицу хочу, но очень хотелось бы подработать, хоть немного. Ваш музыкант ведь не весь вечер будет играть, может, останется время и для меня.
—Сыграй — кивнул трактирщик — А я послушаю и приму решение.
Достаю гитару, пристраиваю на шею ремень, и сходу начинаю:
Налейте наемникам полные чаши,
Им завтра снова в поход…
Трактирщик слушает внимательно, с непроницаемым лицом. Когда заканчиваю играть, кивает, подтверждая мысли:
